Танго Один

— Нужно, Дико. Прости. Ты не знаешь, за мной все еще следят?

— Как давно ты Танго Один? Если ты цель номер один, это еще не значит, что у них на тебя что-то есть.

— Ты уверен?

— Ден, сплюнь. Я не псих.

— Не знаешь, они кого-то внедрили?

— Ну, Ден, на следующем совещании детективов я просто встану и спрошу об этом, ладно?

— Не возмущайся, — оборвал его Донован. Его начало раздражать постоянное нытье детектива. — Слухи какие-нибудь? Намеки?

— Они сообразительнее, чем обычные черные бандиты, вот и все. Особенно Банни, у него голова работает что надо. ПМ был простым подростком, продающим наркоту, пока его не подцепил Банни. Теперь Банни что-то вроде... того, что Роберт Дювал делал для Марлона Брандо в «Крестном отце».

— Consiglore?

— Что это значит?

— Советник.

— Ага. Говорят, что Банни — гей, а ПМ — нет. В любом случае это просто разговоры. Думаешь, если получишь на них информацию, сможешь убрать их? В таком случае я тебе не завидую.

— Если я сделаю это, Дико, ты первым из копов узнаешь.

— Еще одно, — сказал полицейский. — Тебе не кажется, что деньги на мой счет уже не поступали пару недель?

— Не волнуйся, — ответил Донован. — Отправлю чек по почте.

Донован провел час, болтаясь по магазинам на Оксфорд-стрит, пока не убедился, что за ним не следят. Потом направился в галерею Фуллертона, посматривая в витрины и три-четыре раза оглянувшись.

Галерея Фуллертона находилась на третьем этаже здания на Уордор-стрит. Вход — стеклянная дверь между кофейным баром и фотосалоном. Ден нажал кнопку, дверь открылась. Донован медленно поднялся по лестничному пролету, разглядывая на стенах репродукции картин старых мастеров.

Галерея была светлой и полной воздуха благодаря белым стенам, голубому потолку и полу из светлого дуба. Картины на стенах представляли собой эклектичную смесь: рядом со старыми полотнами, написанными маслом, висели творения, созданные акриловыми красками. Впрочем, все работы были хорошего качества.

Фуллертон встал из-за модернового стола — результат сочетания бука с хромом, — раскинув руки. В галерее больше никого не было.

— Ден, рад тебя видеть.

— Бизнес вялый? — спросил Донован.

— Я договорился с парой ребят, но перенес встречу, решив, что ты захочешь переговорить наедине, верно? Выпьешь? У меня в холодильнике есть шампанское.

— Нет, мне надо забрать Робби из школы. Будет не очень приятно, если меня остановят за вождение в нетрезвом виде.

— Тогда кофе? Настоящий итальянский.

— Да. Кофе в самый раз. Спасибо.

Донован включил портативный радиочастотный детектор и прошелся по галерее, проводя рукой по всем поверхностям, где могли быть спрятаны «жучки». Детектор молчал. Галерея чиста.

Донован, усевшись на низком кожаном диванчике, изучал картины на противоположной стене, пока не вернулся Фуллертон с двумя китайскими чашками на декоративном подносе. Он сел рядом с Донованом.

— Все в порядке?

— Не все, — ответил Донован. — Ты читал о большой партии кокаина? Той, что захватил спецназ?

— Черт, это твой?

— В некотором роде, — ответил Донован. — Я подготовил сделку. Потом передал ее парню, с которым мы встретились в клубе, — Рики. Все провалилось, сейчас они ищут стукача. Если он есть.

— Могу я тебе чем-нибудь помочь?

Донован отпил кофе.

— Хороший кофе, приятель.

— Сначала мне варил кофе один итальянец. Теперь я сам научился делать такой же. Серьезно, Ден. Если ты в беде, готов оказать тебе помощь.

— Возможно. Это зависит...

— От чего?

— От того, насколько глубоко ты захочешь влезать в это дело. В то, что я задумал.

— Ден, если это безопасно и можно получить выгоду — я с тобой.

Донован кивнул.

— Маури говорил, у тебя есть знакомые с деньгами.

— Старый добрый Маури!

— Он прав?

— Конечно. Торговля произведениями искусства — отличный бизнес, чтобы скрыть наличные. Деньги ходят по всему миру.

— Куш будет довольно большой. Я готовлю очень серьезную сделку, и мне нужны ребята для торговли героином. Отличным героином из Афганистана. Я могу достать его дешевле, чем кто-либо другой в нашей стране или в Европе.

— Насколько дешевле? — спросил Фуллертон.

— Поставка в Британию — десять тысяч фунтов за килограмм. Одна треть обычной цены. Почти десятая часть рыночной.

Фуллертон кивнул.

— Продажная цена — около семидесяти фунтов за грамм. Семьдесят тысяч долларов за кило на улице.

— Джеми, товар отличный. Прямо от производителя. Совершенно неразбавленный. Думаю, рыночная цена будет в Лондоне около ста тысяч за кило.

— Уверен, что смогу заинтересовать людей, Ден. О каком количестве мы говорим?

— Сколько захочешь.

— Ты не можешь привезти сколько угодно.

Донован вздохнул:

— Я собираюсь привезти восемь тысяч кило.

— Твою мать!..

Донован улыбнулся:

— Говорю же, лакомый кусочек. Найди людей, но будь чертовски осторожен. Я хочу получить деньги вперед и договорюсь, чтобы товар доставили в любое место в Британии.

— Они захотят узнать, как ты собираешься ввезти его в страну.

— Не важно, Джеми.

— Но ведь мне ты можешь сказать, верно?

Донован напрягся.

— Позже. Сейчас достаточно того, что товар доставят в Британию. И в ближайшее время. Помоги собрать деньги.

— Сколько?

Донован улыбнулся. Если Фуллертон узнает стоимость всей партии, то поймет, сколько сам Донован платит за кило. И какую выгоду получит от сделки.

— Можно, об том побеспокоюсь я?

Детектив Эшли Винсент взглянула на часы:

— Коннор, запиши в журнал: вернулся домой в шестнадцать ноль-ноль. На такси.

Напарник Винсент кивнул и потянулся к металлической доске, висящей на стене. Винсент назвала номер машины, потом глотнула минеральной воды из бутылки.

Двое детективов из отдела по борьбе с наркотиками дежурили в фургоне, принадлежащем «Бритиш телеком», который стоял в ста ярдах о двери дома Донована. Винсент сидела на маленьком стульчике в футболке и шортах, подложив под зад мягкую подушку. Пот градом катился по спине. Передние окна фургона были открыты всего на пару дюймов, чтобы пропускать воздух. Хоть бы маленький сквозняк!

Единственное, что радовало Винсент, — ее напарник прошлой ночью не ел карри. Она завидовала сотрудникам таможни, которые дежурили в квартире напротив террасы Донована. «Вот недурственный способ для наблюдения», — подумала Винсент. Все удобства: душ, когда захочешь освежиться, кровать, чтобы вздремнуть, туалет вместо пластикового бака.

Винсент снова поднесла к глазам бинокль.

— Подожди, снова выходит. Направляется к «рэйнджроверу». Запиши. Шестнадцать ноль четыре.

Донован устроился на переднем сиденье и завел мотор.

Винсент вытерла лоб маленьким полотенцем. «Жуткое времяпровождение», — подумала она. Сначала Эшли обрадовалась возможности работать в команде, следящей за Танго Один, но вскоре поняла, что в этом нет ничего романтичного. Она выполняла обязанности клерка, записывающего время приезда и отъезда. Начальство говорило, что следить за Донованом нужно незаметно, не поджидать у входа, не преследовать машину, не пытаться выяснить, где он был и с кем встречался.

Винсент понимала: это может означать только одно — ее руководство знает, чем занимается Донован. Следовательно, у них есть внедренный агент, который поставляет нужную информацию. А это сводило шансы Винсент, стремящейся попасть в операцию, к нулю.

Донован посигналил, увидев, как Робби выходит из школьных ворот. Мальчик помахал ему и подбежал к машине.

— Я не был уверен, что ты приедешь, — сказал он, забираясь на переднее сиденье.

Рюкзак он забросил назад.

— Я ведь сказал, что приеду? Какое недоверие!

Отъезжая от школы, Донован посмотрел в зеркало. Они доехали до поворота, два раза прокатились по площадке и только потом выехали из школьного двора.