Страница 27 из 60
сексуальную бабенку. Как же я соскучилась по нему. Он был в Лос-Анджелесе, занимался какими-то
своими делами, но сегодня вечером он приедет к нам на ужин.
Да. Ужин вместе с родителями. Упс.
Я до ужаса нервничаю и почему-то стесняюсь в мыслях снова увидеться с ним. Как я должна
вести себя? Что мне надеть? Моя дилемма осложняется тем, что мама будет там и его отец.
Ох, как же все сложно.
Мама хочет, чтобы я надела красивое платье персикового цвета, которое она привезла мне из
Парижа, и я понимаю почему, когда захожу в гостиную и вижу, что она одета в сочетающееся с ним
платье! Я сразу же разворачиваюсь, чтобы пойти переодеться, но голос мамы останавливает меня.
— Боже мой, Виолетт, ты так прекрасно выглядишь!
Я, громко вздыхая, останавливаюсь.
— Спасибо, — бормочу я.
Мама держит свой iPad под мышкой. Когда я ее спрашиваю об этом, она вся сияет.
— Я подумала, что Зейну захочется посмотреть наши фотографии из поездки. Я знаю, что ты
уже почти все их видела, должно быть, я присылала тебе их тысячами каждый день.
Я открываю рот, чтобы сказать ей, что рада была получать их, но звонок в дверь прерывает
меня, и вместо этого я вскрикиваю и подпрыгиваю.
— О, это, должно быть, Зейн. Открой дверь, хорошо? И почему ты такая нервная сегодня,
Виолетт? Может тебе нужно потреблять меньше кофеина?
Он здесь!
Жутко волнуясь, я иду на негнущихся ногах в фойе. Делаю глубокий вдох и открываю дверь.
И я полностью обескуражена, когда вижу Зейна, который выглядит невероятно красивым в
рубашке с длинными рукавами и бежевых брюках. Его мягкие темные волосы выглядят так, как
будто он проводил по ним руками, а его подбородок покрыт небольшой щетиной… как же это
сексуально!
— Привет, — говорит он, сверкая своей сексуальной полуулыбкой.
— Привет-привет, — я смотрю на него.
— Эээ, можно мне войти?
— Ох! Да, извини.
Я открываю дверь пошире и отхожу в сторону. Зейн проходит мимо меня, затем
оборачивается. Мы стоим вот так в фойе, захваченные неловким молчанием.
Он подходит, чтобы взять меня за руку, но я отступаю назад. Он приподнимает бровь, когда я
поспешно отхожу от него.
57
Я не знаю, как объяснить ему свои чувства: что если он прикоснется ко мне, то сломает
плотину подавленных эмоций, которые я так отчаянно пытаюсь контролировать. А сейчас не время
для этого, не тогда, когда мама находится в соседней комнате.
Говоря о…
Появление мамы спасает меня в самый последний момент. Она спешит обнять Зейна, странно
же ревновать к собственной маме? Также у меня появляется неожиданное желание выкрикнуть: «Он
видел меня голой!».
Слава богу, я этого не делаю. Я прикрываю рот рукой и следую за ними в гостиную. Они
сидят на диване, а я плюхаюсь в кресло. Как в тумане, я наблюдаю за тем, как мама болтает с ним,
заставляя рассматривать фотографии, и рассказывая забавные истории о своих европейских
приключениях.
Зейн так мил с ней! Терпеливый и обворожительный, он шутит вместе с ней о своих
приключениях.
Время от времени он смотрит на меня, вопрошающе и насмешливо. Я избегаю его взгляда, но
украдкой смотрю на него, когда его внимание направлено на кого-то другого.
Я очерчиваю его идеальные черты глазами: его высокий лоб, темные брови над насыщенными
темными глазами, прямой нос… этот красиво изогнутый, сексуальный рот. Изысканный изгиб его
скулы. Сильную квадратную челюсть, небритость…
Эй, я только сейчас поняла, щетина Зейна намного светлее, чем волосы на голове. Хмм, как
волоски на руках. Раньше я не замечала этого… он красит волосы? Мне интересно, они такого же
рыжего оттенка, как и у его отца?
Или, возможно, он один из тех людей, чьи волосы на теле видны только на свету? Я знала
девушку, в которой экзотически смешалась гавайская, филиппинская и германская кровь. Ее волосы
и кожа были темными, но у нее были светлые усы. Их было прекрасно видно на свету.
Ну да ладно. Я делаю мысленную заметку, спросить его об этом позже. Это не сильно-то и
важно. Я все время крашу волосы.
Билл заходит в комнату, и они с Зейном начинают разговаривать о работе. Мама выходит
проверить ужин. Я неловко ерзаю в кресле, разрываясь между желанием убежать в свою комнату и
броситься в объятия Зейна.
— Виолетт?
— Да?
Мама стоит передо мной и по выражению ее лица ясно, что я действительно потеряла нить
разговора.
Смущенная, я тут же становлюсь вся внимание.
— Что с тобой сегодня происходит? — спрашивает она, пристально глядя на меня. Она
тянется пощупать мой лоб тыльной стороной ладони. — Ты в порядке?
Не смотри на Зейна. Не смотри.
— Да, — рассеяно бормочу я, проводя вспотевшими ладонями вниз по платью. – Да… я… э-
э… знаешь… пенис.
— Прости?
Я в ужасе смотрю на маму.
— О Боже! Что я только что сказала? Я хотела сказать пенис!
Может ли мама выглядеть еще более ужаснувшейся? Не думаю.
— Ты и сказала «пенис», — замечает она.
Я быстро прикрываю рот рукой.
— О, нет.
Слишком ли это самоуверенно, надеяться, что Зейн и его отец не слышали наш короткий
разговор о «пенисах»? Ну да, конечно. Я не собираюсь смотреть в их сторону. Я буду игнорировать
те приглушенные кашляюще-смеющиеся звуки, исходящие от Зейна.
— Я помогу тебе на кухне, — говорю я маме несчастно.
Она смотрит на меня настороженно.
— Думаю, так будет лучше.
Как только мы оказываемся за дверью, она беспощадно допрашивает меня. Я вынуждена
сказать ей, что Лорен заставила меня посмотреть пошлый фильм прошлой ночью, и теперь она
58
считает мою подругу какой-то извращенкой с тайным братом. Я удивляюсь, почему каждый раз я
делаю из нее своего «козла отпущения». Возможно, что для этого и нужны лучшие друзья?
Мама хочет, чтобы мы ели за маленьким кухонным столом, так как считает, что стол в
столовой слишком большой и формальный для нашей компании, состоящей из четырех человек.
Я думала, что сидеть соблазнительно близко возле Зейна будет плохо, но сидеть напротив
него еще хуже, потому что теперь я вынуждена смотреть на него. Я накалываю свою спаржу, пока
мама весело болтает о свадьбе.
— Почти все гости приняли наше приглашение, и похоже, на свадьбе их будет около двухсот,
— говорит мама. Она качает головой. — И большая часть с моей стороны. Как жаль, что у тебя
больше никого нет, кроме Зейна. Я рада, что большая часть твоих друзей с работы смогут прийти.
Билл пожимает плечами, вонзая нож в свой ростбиф.
— Они больше знакомые, чем друзья, — бормочет он. Итак, ясно, что он пригласил их только
по настоянию мамы.
— Зейн, когда ты возвращаешься в Лос-Анджелес? — спрашивает она, и я прислушиваюсь,
желая узнать его ответ.
— Сегодня вечером. Я уже собрался, — говорит он.
— Ох, как жаль, что ты должен возвращаться так скоро, после того, как мы приехали, —
вздыхает мама. — Ты же сможешь приехать на нашу вечеринку в честь помолвки?
Зейн сверкает своей убийственной улыбкой.
— Ни за что на свете не пропущу.
Он переводит свой взгляд на меня и ловит на подглядывании за ним. Я поспешно
отворачиваюсь, хлопая рукой по столу. Мои пальца задевают край ложки, которая балансирует на
тарелке, подбрасывая крошки пюре в воздух. Они приземляются на плечо Билла. Он даже и не
замечает этого.
Пока я вытираю пятно от пюре с его рубашки, мама снова поворачивается к Зейну.
— Вы с Виолетт часто виделись, пока мы с Биллом были в отъезде?
Упс!
Зейну удается поймать мой взгляд, полный паники. Его глаза искрятся от озорной злобы.
— Ох, изрядное количество раз, правда, Виолетт?
Я стискиваю зубы и тру сильнее место на бедном плече Билла.