Страница 23 из 60
меня головокружение.
Он хочет меня!
Долгое время я лежу с открытыми глазами, прислушиваясь к звукам, чтобы понять, вошел ли
Зейн. Если он и вернулся этой ночью, то я уже заснула до того, как это произошло.
Глава 13.
Зейн бесит меня!
Итак, прошло несколько дней после происшествия у бассейна, а из-за переживаний и
смущения я избегала его, пока не поняла, что и он тоже избегает меня.
Как он смеет?!
Он постоянно задерживается допоздна, иногда вообще не приходит домой. Я редко вижусь с
ним утром перед школой, а к тому времени, как я возвращаюсь домой, его уже нет. В те несколько
раз, когда мне удалось столкнуться с ним, он был вежливым и отстраненным.
Наши поддразнивающие и непринужденные перепалки остались в прошлом, и я скучаю по
ним, по нему, больше, чем я могла себе представить. Напряженность между нами так сильна, что я
становлюсь застенчивой от каждого его и своего движения. Такое ощущение, что мы вдвоем создали
между нами какую-то химическую реакцию, которую не в состоянии остановить, так что отчаянно
пытаемся игнорировать ее.
Я такая неуклюжая и нервозная в его обществе, я не знаю, как справиться с проблемой, и
начинаю ввязываться в ссоры, чтобы получить хоть какую-то реакцию. Мы спорим по пустякам,
например, из-за того, кто выпил молоко, или кто оставил включенным свет в гостиной. Да знаю-
знаю… кто ссорится из-за такого? Наверное, давно женатые пары.
Я — глупая девушка-подросток, я признаю это, и как любая другая глупая девушка, которую
игнорируют, я решаю, что есть лишь один выход из сложившейся ситуации: Заставить его страдать.
Я не хочу быть слишком очевидной, но прикладываю немного усилий, чтобы принарядиться,
когда Зейн дома. Вместо моих обычных старых футболок и джинсов, я ношу короткие юбки с
милыми кокетливыми топами, которые открывают немного больше кожи, чем я привыкла. Но
отчаянные времена требуют отчаянных мер. Наш месяц совместного проживания практически
закончился, и я уже собрала большую часть своих вещей и отвезла их в дом Джейн. Я чувствую… эту
нервозную потребность. Я чувствую, что если что-то и должно произойти между нами, то это будет
сейчас или никогда. И эта мысль невыносима.
Вечер пятницы.
48
Я странно взволнована и обеспокоена. Зейн в кои-то веки дома, но заперся у себя в комнате.
Он едва сказал мне два слова.
Итак, у меня на уме ужасная идея, и я пытаюсь успокоиться, чтобы осуществить ее.
Это очень плохая и распутная идея. Мне должно быть стыдно за нее.
Но я все же собираюсь сделать это.
Прежде чем я осознаю это, я уже стою перед его дверью, держа в руках свое розовое
полотенце. После того, как я делаю глубокий вдох, негромко стучу в дверь.
Не дождавшись ответа, я вхожу. Зейн сидит за столом, работая за своим ноутбуком. Мое
сердце подскакивает, когда я понимаю, что он без рубашки.
— Я… ах, хочу поднять душ. Подожди, я имею в виду принять!
Я смущенно краснею, но Зейн даже не оборачивается.
— Вперед, — бормочет он равнодушно.
Сукин сын!
— Спасибо! — фыркаю я, и топаю мимо него в ванную, хорошенько хлопнув дверью.
Я вся прямо дымлю, пока сбрасываю с себя одежду. Как он смеет вести себя так, как будто я
для него не больше, чем неудобство! Я думала… не знаю, что я думала. Раньше мы, по крайней мере,
были друзьями. Зейн задразнил бы меня за мою неловкость. Теперь он даже не может посмотреть на
меня.
Злые слезы наворачиваются на глаза, но я смаргиваю их. Я позволяю себе расслабиться под
струями горячего душа, не торопясь мою голову и намыливаю кожу своим кокосовым гелем для
душа.
Как долго я здесь нахожусь? Полчаса? Может и дольше. Я выключаю воду и беру свое
пушистое розовое полотенце. После того, как я вытираю волосы и тело, туго оборачиваю полотенце
вокруг себя и завязываю его спереди, между грудей. Оно как раз нужной длины — прикрывает мое
туловище и едва достигает верхней части бедер. Э-э.
Намного короче, чем я ожидала.
Ну, за короткое время мне удалось напустить много пара. Я вытираю запотевшее зеркало
полотенцем и смотрю на свое отражение. Я тренируюсь строить сексуальное выражение лица, но
быстро сдаюсь, чувствуя себя глупо. Одной из тех девушек, которые делают тридцать фотографий
своего отражения в зеркале, делая губки «уточкой».
Почему девушки делают это? Я делаю губы «уточкой» и это совсем не сексуально. Возможно,
даже жутко.
Что Зейн делает сейчас? Может, он думает, что я утонула здесь? Может, его вообще нет в
комнате? Я надеюсь, что это так.
Ладно, я ведь не могу здесь оставаться вечно? Я провожу рукой по волосам, откидывая их с
лица.
Боже, я выгляжу испуганной. Хорошо, сейчас или никогда.
Вот, я выхожу.
Нет. Ладно… вот, сейчас.
Я открываю дверь и делаю крошечный шаг. Облако душистого кокосового пара проносится
мимо меня. Зейн все еще сидит за своим ноутбуком! Он не разворачивается, но по внезапному
напряжению его спины и плеч понятно, что он знает о моем присутствии.
Я откашливаюсь, прижимая полотенце к себе.
— Я забыла свою одежду, — бормочу я, и это больше похоже на то, что я умственно отсталая,
а не соблазнительная.
Ну, ладно. Но я, наконец, добилась его внимания. Голова Зейна медленно поднимается, и я
мельком замечаю его болезненно красивый профиль. Крошечная мышца на его сжатой челюсти
дергается. Он злится? Свет исходит лишь из ванной позади меня, а приглушенное свечение экрана
ноутбука слишком тусклое, чтобы увидеть выражение его лица.
Тишина повисает между нами, растет, пока не оживает и не наполняет комнату, отнимая у нас
голоса и превращая в камень.
Я вдруг замечаю свое отражение в большом зеркале на дверце шкафа. Я ищу отражение
Зейна, и мой взгляд пересекается с его и не отпускает. Несколько секунд мы смотрим друг на друга
через зеркало, что, кажется, занимает целую вечность.
49
Я потрясена внезапно возникшей уверенностью в том, что если он повернется или я подойду к
нему — прикоснусь к его гладким изгибам спины, чего я так давно хотела, — то проведу эту ночь в
его постели. А этот темный пытливый взгляд, которым он смотрит на меня, молча обещает это.
Хочу ли я этого? Не знаю. Я хочу его. Боже, как же я хочу его. Но что я знаю о сексе? Я всего
лишь семнадцатилетняя девственница, которая даже не знает, как правильно целоваться.
Наконец, Зейн переводит свой взгляд от меня к своему ноутбуку. Его голос груб и напряжен,
когда он бормочет:
— Оденься.
Только он может завести и вывести меня из себя одновременно. Кем он себя возомнил?!
Сидит здесь полуголый, выглядит чертовски хорошо, если бы я созналась в этом сама себе (что я
очевидно и делаю). Сможет ли он сохранить свое безразличие, если я «случайно» уроню свое
полотенце сейчас?
Но я не делаю этого из-за боязни того, что Зейн лишь взглянет на мое голое тело, пожмет
плечами и снова отвернется.
Кроме того, я никогда не смогу поступить так. Это выходит за рамки моей опытности. Черт
возьми, Мэтт — мой первый и единственный парень — никогда даже не снимал с меня рубашку.
Зейн — мужчина, и я знаю не понаслышке, что он снял с девушек (женщин) больше, чем несколько
рубашек. И многого другого.
В этом деле я неопытна. Но все же, я не могу оставить за ним последнее слово.
— Думаю, я погуляю голой немного, — огрызаюсь я, когда прохожу мимо него. — Тебе,
наверное, лучше оставаться в комнате. Я бы не хотела раздражать тебя.
Я украдкой бросаю на него взгляд и могу поклясться, что вижу намек на улыбку. Я не
останавливаюсь, чтобы убедиться в этом, направляясь прямо в свою комнату.
Тяжело дыша, я не забочусь о том, чтобы одеться, когда хватаю свой мобильник и начинаю