Мир Гаора

   - Согласен, - говорил дядя, наливая настойку в такие же серебряные рюмки, - это варварство, спекуляция на традициях. Проблему можно было решить и по-другому. Согласен, это плевок в ветеранов, но зачем так обобщать? Всё не так страшно. Можно найти какие-нибудь пробелы, лазейки, ещё древние знали, что забора без дырок не бывает.

   - Бывает, - возразил он. - Бывает, когда их не хотят найти. Да, у генерала были и другие варианты, но он выбрал именно этот. Дядя, дело не в Гаоре. Судебное решение необратимо. Даже если отменят закон, закон крови, закон рабства, Гаору это не поможет. В лучшем случае, его передадут отцу. А это хуже смерти.

   - Кервин, - укоризненно покачал головой дядя, - вот уж не ждал. Отец есть отец. Даже если он генерал спецвойск. Не самая м-м... культурная организация, но и Юрденал прежде всего отец. Он спасал даже не сына, а род, честь семьи. Ты же знаешь, что родовое - высшая ценность.

   - Да, мы тоже спасали родовое. Нашли же вариант. Дядя, неужели если бы дед был жив, он бы продал тебя, или дядю Вирга, или ещё кого, чтобы спасти родовой замок?

   - Что ты говоришь? - не выдержала тётя, - Кервин, опомнись. Скажи ему, Варн!

   - Разумеется, нет! Ты не смеешь даже думать так о деде! - не на шутку рассердился дядя. - Когда он умер, твой отец был ещё мальчишкой, но...

   - Но по закону смерть отца освобождает бастарда, - перебил его Кервин, - ведь так? Так! Дед с вас клятву не брал.

   - Ему это и в голову не могло прийти! - возмутился дядя. - О чём ты говоришь?!

   - О том, что в нарушение закона, вы, Варн и Вирг Армы, взяли на себя заботу о роде, придумали сделать замок Армонтин музеем и передать государству в пользование с отчислением символической аренды, но, сохраняя родовое достояние, а значит и сам род, и взяли на содержание и воспитание законного наследника рода Армонтин, дали ему образование и лезли из кожи вон, чтобы обеспечить его, а после его смерти так же всё повторили, чтобы Кервинайк Армонтин не оказался в Амроксе, а рос в нормальной семье, среди родственников, любящих и любимых людей, а не казенных воспитателей.

   - О каком нарушении ты говоришь? Это не запрещено!

   - Но не предписано! - возразил Кервин. - Дядя, мы живем в мире предписаний. Ты историк и ты понимаешь, чем всё это может кончиться. Если следовать древним законам... они не отменены, и создан прецедент.

   - Ты преувеличиваешь, - возразила тётя, - всё не так страшно. И то, что сделали твои дяди...

   - Это нормальная человеческая реакция, - веско припечатал дядя. - И хватит об этом. Ты говорил, что приехал из-за детей. Что-то случилось?

   - Они здоровы? - сразу встревожилась тётя.

   - Да, тётя, пока всё в порядке.

   - Пока? - приподнял брови дядя.

   - Да. Мне не нравится, куда всё катится. Так вот, дядя, если что-то случится... - Кервин запнулся, - да, знаешь, о чём меня спросил Линк...

   - Это твой старший?

   - Да, дядя, правильно. Но наследник, - голос Кервина стал суровым, - наследник младший, Лоунгайр, да, Линк спросил меня, не продам ли я его, чтобы оплатить школу для Лоунгайра, мы говорили с Мийрой о деньгах, а Лоунгайр заплакал и стал обнимать Линка и Ламину и кричать, что он их не отдаст. А Линк не ответил на его объятие. Понимаешь?

   - Детские глупости!

   - Нет, это серьёзно. Если со мной что случится, Лоунгайр окажется в Амроксе, а там из него сделают ещё одного Юрденала. Так вот, дядя, вы заберёте моих...

   - Как ты можешь сомневаться?! - возмутилась тётя.

   Кервин улыбнулся ей.

   - Нет, тётя, не сомневаюсь, но я не закончил. Вы знаете, мать Лоунгайра умерла, Ламина старше Лоунгайра на полгода, разница мало заметна. Я предупрежу Мийру. Она привезёт всех троих сюда, и вы оформите Ламину и Лоунгайра, тогда он станет Лоуном, близнецами.

   - Ты хочешь наследника сделать бастардом?! - ахнула тётя.

   - Это спасёт их от Ведомства Крови, и никто не сможет их разлучить. У Лоунгайра никого нет, не будет, кроме Линка...

   - Подожди, - перебил его дядя. - Сильный ход, согласен. Но Армонтин будет потерян, родовое достояние...

   - Бастардами не наследуется, знаю, дядя. Пусть.

   Дядя задумчиво кивнул, посмотрел на нетронутые рюмки. Кервин молча ждал его решения. Тётя вытирала слезы, а они всё набегали и набегали.

   - Мне кажется, ты несколько погорячился. Но, разумеется, я сделаю, как ты просишь. Это, - дядя усмехнулся, - это бастарда сделать законным сложно, а наоборот... Но Линк...

   - Я с ним уже говорил. Ему скоро тринадцать, и он многое понимает. И объясню ещё раз. Он поймёт.

   Кервин повеселел и взял рюмку. С наслаждением вдохнул запах.

   - Волшебный аромат! Я за рулём, так хоть запахом наслажусь.

   Но дядя не поддержал тему.

   - Кервинайк, - строго сказал он, - какую авантюру ты затеял, что понадобились такие предосторожности?

   - Никакую, - весело ответил Кервин. - Вся журналистика - это авантюра. А в нашей благословенной отчизне и весьма кровавая, но... У меня был друг, дядя, Гаор Юрд, он воевал, так что знает, он как-то объяснил мне, что никакая атака невозможна с неподготовленными тылами. А некий профессор философии и истории, вы, кажется, с ним знакомы, любил когда-то повторять: "Не беги впереди всех с голой задницей!".

   - Вот! - воскликнула тётя, - я же говорила, что это ты портишь мальчика! Ты совершенно не следишь за языком, Варн. Выпейте, наконец, и пойдём обедать.

   Кервин, с явным сожалением, поставил рюмку.

   - Спасибо, тётя, но я должен ехать. Мне надо вернуться до темноты.

   - Без обеда я тебя не отпущу.

   - А я, не попробовав блинчиков, и не уеду, - рассмеялся, вставая, Кервин.

   Дядя кивнул и тоже встал.

   - Конечно. Тётя напекла столько, что возьмешь с собой.

   - А довезу?

   - В фольге? Конечно, - ответила тётя.

   За обедом говорили о другом, только под самый конец тётя вернулась к началу.

   - Я думаю, Кервин, о твоем друге. Ему надо как-то помочь.

   Он покачал головой.

   - Это невозможно. Решения необратимы.

   - Но я говорю о другом. Его можно выкупить, и он будет жить у нас.

   - А что? - поддержал дядя. - Это вполне возможно. Он даже сможет работать, - и лукаво подмигнул, - по специальности. Содержание и использование раба на усмотрение владельца, по-моему, такая формулировка. А это даёт нам свободу действий.

   - Да, - кивнула тётя. - И ты сможешь в любой момент приехать, повидаться, поговорить...

   Кервин мрачно покачал головой.

   - Спасибо за идею, тётя, да, это возможно, но не нужно. Гаору будет тяжело.

   - Кервин! Неужели мы обидим твоего друга?!

   - Да что вы, тётя, в мыслях нет. Но... но вы... Знаете, когда Гаор мне позвонил, у него было право на один звонок, я сразу ему это сказал, что мы объявим подписку, соберём деньги, и он мне ответил. Что в свободной газете работают свободные люди. Понимаете? И Арпан, он был на слушании, он рассказывал. Что Гаор не смотрел на них, не хотел никого видеть, а когда после всего, один из его однополчан тоже предложил выкупить в складчину, то ему другие сами тут же сказали, что Гаор первый набил бы ему морду за такое. Нет, тётя. Мне Гаор сказал, тогда, по телефону, что с ним как прямое попадание, когда от человека не остаётся ничего, а остальные встают и идут дальше.

   - Понятно, - кивнул дядя. - И ты пошёл.

   - Да, дядя. Я сделал выбор.

   Тётя недоумевающе посмотрела на них, чувствуя, что от неё что-то скрывают, но дядя только сказал.

   - Тогда всё понятно, и, пожалуй, этот вариант наиболее разумен. Жалко, я потерял связь с Венном, он бы... вернее, его внук...

   - Я ничего не знаю о них, - удивился Кервин.

   - Некоторые знания бывают лишними, - веско ответил дядя, решительно прекращая разговор.

   И Кервин, зная этот тон, не посмел настаивать.

   О Мийре и детях больше не говорили, вернее, обычные расспросы об успехах Линка в школе. И что пока невозможно определить, к чему лежит душа у мальчишки, разбрасывается, хватается за всё, не иначе тоже в журналистику ударится. А Ламину, конечно, надо учить петь. У Лоунгайра могут оказаться слабые лёгкие, всё-таки наследственность, и конечно, к морю вывезти не удастся, но хотя бы к ним на лето, и, разумеется, всех троих. Найдётся место. И они с Мийрой смогут отдохнуть...