Страница 31 из 89
— Они же должны знать, что во Франции я вел это дело.
— Если у вас есть сведения, которые, по вашему мнению, могут помочь расследованию, снимите трубку и позвоните Кларку в кабинет Шамбрэна.
— Но я не могу сидеть здесь, как птица в клетке! — воскликнул Жирар.
— Я никак не мог понять, почему он послал за мной. Не для того же, чтобы стравить пар. Но тут Жульет неожиданно объяснила мне, что к чему.
— Марк, я должна поехать в больницу. — Она все так же смотрела в окно, Жирар, у стола, подносил к сигарете зажженную спичку. Рука у него дрожала.
— Вы хотите увидеть Диггера? — спросил я. — К нему в палату никого не пускают.
— Кто? Врачи?
— И полиция. Если он придет в сознание и заговорит, то первые вопросы задаст ему лейтенант Харди.
— Я хочу быть там! — воскликнула она. — Как можно допустить, чтобы он пришел в себя и не увидел рядом ни одного дорогого лица. Будь я его родственницей, то получила бы такое разрешение. Даже если он очнется на мгновение и увидит, что я рядом, ему сразу станет лучше. Никогда не прощу себе, если он позовет меня, а я буду сидеть здесь, в номере отеля.
— Вас к нему не пустят, — повторил я.
— Пустят, если я буду в больнице, а он позовет меня.
— Жульет хочет поехать в больницу и подождать там, — вмешался Жирар. — Жульет чувствует, что она… самый близкий для Салливана человек, — эти слова давались ему с большим трудом.
— Боюсь, я не понимаю, чем могу вам помочь.
Жульет повернулась ко мне.
— Дорогой Марк, вы должны понимать, в какое мы попали положение. У меня нет сил объясняться с властями, но я не могу просить Шарля сделать это за меня. Они, скорее всего, посмеются за его спиной, не понимая, какой он благородный и великодушный человек. Вы же можете попросить их оказать мне такую услугу, не вызывая тайной усмешки.
— Ну конечно, — кивнул я. — Я все сделаю. В больнице наверняка есть комната для посетителей, где вы сможете посидеть. Переговорю с Кларком и вернусь.
Теперь досталось и Жирару, думал я в кабине лифта, спускающегося на четвертый этаж. Нелегко оказаться в ситуации, когда жена ясно показывает, что любит другого человека.
Кларк быстро принял решение. Отрицательное.
— Я хочу, чтобы все, связанное с этим делом, находилось у меня на глазах. И никто из них не должен приближаться к Салливану. Кто-то может пойти на все, чтобы не дать ему заговорить.
— Но не Жульет, — возразил я.
— Ее муж значился в списке Лоринга.
— Так пусть она поедет одна, — предложил я, — и будет в больнице, когда Диггер придет в себя. Он захочет поговорить с ней, постарается обелить себя в ее глазах. Возможно, он скажет ей больше, чем полиции.
Шамбрэн пришел мне на помощь.
— В доводах Марка что-то есть. Какими бы сложными ни были отношения этих людей, Диггер, несомненно, любит эту женщину. И может сказать ей то, что не сказал бы никому.
Пусть она едет в больницу.
— Я не хочу, чтобы она одна болталась по городу, — упорствовал Кларк. — А свободных людей у меня нет.
— Я поеду с ней, — предложил я.
Кларк еще колебался.
— Если вы поедете с ней и не будете отходить от нее ни на шаг…
— Даю слово.
— Скажите Жирару, что его из отеля не выпустят.
— Будет лучше, если вы скажете это сами.
— Хорошо, — кивнул Кларк.
— Вы не возражаете? — спросил я Шамбрэна.
— Нет, нет. Не выпускайте ее из виду, Марк. Я сообщу Харди, что вы поехали к нему. Если возникнут какие-то осложнения, вам помогут.
Я коротко взглянул на Кларка, который уже разговаривал по телефону с Жираром.
— Вы думаете, ей тоже угрожает опасность?
— Салливан предупреждал нас о старых минах.
Меня радовало, что я хоть чем-то могу помочь Жульет. Она все еще зачаровывала меня, как и при нашей первой встрече.
Когда я вернулся в номер Жираров, Жульет уже ждала меня.
Вечер выдался прохладный, и она надела легкое, свободного покроя, пальто. На плече висела большая сумка.
— У нас никогда не было такого верного друга, Марк, — улыбнулась она.
Жирар стоял рядом, его тонкие губы изогнулись в горькой улыбке.
— А я — пленник. Ирония судьбы, но я у них под подозрением.
— Они следят за всеми, кто может иметь хоть малейшее отношение к заговору, — я попытался успокоить его. — За всеми, даже за послом.
Жульет повернулась к мужу.
— Возможно, ждать придется долго, Шарль.
— Я знаю, — кивнул он. — Ты можешь звонить мне время от времени.
— Я позвоню. Обещаю.
Мы с Жульет спустились в вестибюль. Я чувствовал на себе взгляды служащих отеля. Кто-то из них наверняка уже звонил Кларку. Система Шамбрэна действовала безукоризненно.
Но не только они интересовались нашими персонами. Макс Кролл и Лили Дориш беседовали с сотрудником экскурсионного бюро. Кролл заметил нас и что-то шепнул Лили, которая тут же обернулась. Мы вышли на Пятую авеню. Уэйтерс, швейцар, остановил такси. Когда мы садились на заднее сиденье, я почувствовал, что Жульет вся дрожит.
— За нами наблюдает столько людей, — прошептала она.
— Обычное дело, — ответил я.
— Марк, я прошу от вас слишком многого. Вам совсем не обязательно ехать со мной.
— Я не против, да и Кларк поставил такое условие.
— Почему?
— Надо смотреть правде в глаза, Жульет. Бернардель и его друзья пойдут на все, чтобы не дать Диггеру заговорить.
Они, как и мы, понимают, что вам он может сказать то, чего не скажет никому другому. Возможно, они попытаются этому помешать.
— Понятно.
— Но вы не волнуйтесь, — я расправил грудь. — Я же буду с вами, и лейтенант Харди, и еще один или два полицейских.
Вы будете в безопасности.
От специфического больничного запаха меня всегда начинает подташнивать. Нас встретили у дверей. Палата Диггера находилась на втором этаже. Мы поднялись на лифте. Харди ждал нас в холле, сердитый и усталый.
— В конце коридора есть комната, где вы можете посидеть.
Я сомневаюсь, что вам удастся увидеть Салливана сегодня вечером.
— Как он? — спросила Жульет.
— Состояние удовлетворительное, — ответил Харди. — Другого врачи не говорят. Он все еще без сознания.
— Мы подождем. Но, пожалуйста, лейтенант, если появятся какие-то признаки, что он приходит в себя…
— Я вас позову, — кивнул Харди. — Я не меньше вашего хочу, чтобы он заговорил.
Мы сидели вдвоем в комнате для посетителей и через открытую дверь видели спешащих по коридору медицинских сестер и врачей. Палата Диггера находилась в другом конце.
У двери на стуле сидел полицейский и читал газету. Я взглянул на часы. Почти девять. Я не ел с утра, но не чувствовал голода. Спросил Жульет, не хочет ли она снять пальто.
— Наверное, это нервы, — ответила она, — но мне холодно.
Жульет так и застыла в кресле. Я непрерывно курил.
Каждые полчаса седовласый доктор заглядывал в палату Диггера и тут же выходил в коридор. Вероятно, это означало, что изменений в состоянии раненого нет. Скорее всего, кроме Харди, в палате находилась и медицинская сестра.
В четверть одиннадцатого у меня кончились сигареты. Я подошел к столику дежурной сестры и спросил, где можно купить сигареты. Она сказала, что у кафетерия на первом этаже есть автомат.
От столика дежурной сестры я направился к полицейскому, охранявшему палату Диггера. Он посмотрел на меня, оторвавшись от газеты.
— У меня кончились сигареты. Пойду вниз, куплю новую пачку. Приглядывайте, пожалуйста, за миссис Жирар.
— Хорошо, — ответил тот, — если она останется на месте.
Я не могу покинуть свой пост.
Я сказал Жульет, что схожу за сигаретами, и предложил принести кофе и сандвич. Она ответила, что выпила бы кофе.
Я спустился на первый этаж. В кафетерии толпился народ.
Автомат выдал мне две пачки сигарет, и я занял очередь к прилавку, чтобы купить кофе и пару сандвичей.
На это ушло минут десять. Выйдя из кафетерия с кофе и сандвичами в руках, я увидел Жульет, спешащую к выходу на улицу, позвал ее и побежал следом. Она остановилась перед вращающимися дверями.