На странных берегах

Шэнди слышал звук выстрела и почувствовал, как пролетела над ухом пуля. Он рухнул на колени, не опустив руки.

– О Господи! – завопил он. – Не стреляйте, я же ничего не сделал!

– Черт бы тебя побрал! – заорал капитан, внимание которого привлек выстрел. – Эй ты, марш на место, к своим приятелям!

– Они вовсе мне не приятели, капитан! – откликнулся Шэнди, осторожно поднимаясь и стараясь сохранить видимость спокойствия. – Меня зовут Дже… Джон Шанданьяк. Я был пассажиром на борту «Громогласного Кармайкла», когда его взял на абордаж Фил Дэвис со своими людьми. Во время этого… этой стычки я ранил Дэвиса, поэтому вместо того, чтобы отпустить на лодке вместе с экипажем, меня под страхом смерти вынудили присоединиться к пиратам. Они также принудили остаться на борту другого пассажира – Элизабет Харвуд, и как я подозреваю, именно она прыгнула за борт «Кармайкла». – Невольно оглянувшись на своих недавних товарищей, Шэнди прочитал в их глазах не только презрение, но и ненависть и, поворачиваясь к капитану, быстро добавил: – Я понимаю, понадобится время, чтобы проверить мой рассказ, но я прошу вас содержать меня где-нибудь отдельно от остальных…

Хотя бы просто для того, чтобы я остался жив и мог выступить свидетелем на суде над Филом Дэвисом.

Капитан перегнулся через перила полуюта и, прищурившись, посмотрел на Шэнди в упор.

– Дэвис? – Он перевел взгляд на пиратов, толпившихся вокруг кабестана, затем глянул в сторону «Дженни». – Он здесь? Ранен?

– Нет, – ответил Шэнди и кивнул в сторону удаляющегося корабля. – Он на «Кармайкле».

– А-а-а, – протянул капитан. – Тогда суд над ним будет еще не скоро. – Он мигнул и посмотрел вниз на Шэнди. – Пассажир с «Кармайкла», которого заставили присоединиться к пиратам? Что ж, тогда вам приятно – или не очень – будет узнать, что мы можем немедленно проверить ваш рассказ. Мы только в пятницу покинули Кингстон, а «Кармайкл» был захвачен месяц назад, так что наши текущие бюллетени должны упомянуть об этом. – Он повернулся к стоящему рядом мичману. – Принесите, пожалуйста, журнал с рапортами, мистер Нурс.

– Есть, сэр. – И юноша быстро спустился по трапу и исчез в каюте.

– Для подневольного ты слишком хорошо обращался с пушкой, – прошипел за спиной Скэнк. – Предатель, сукин сын! – сплюнул он.

Кровь прилила к лицу Шэнди. Ему вдруг вспомнился тот день, когда Скэнк спас его от Бонни – была ли попытка того использовать колдовство действительной или нет. Его так и подмывало напомнить Скэнку, при каких обстоятельствах три с лишним недели назад его захватили на борту «Кармайкла», но он подавил в себе это желание и лишь негромко попросил ближайшего моряка:

– Можно мне немного отойти?

– Ладно, – сказал матрос, – только медленно. Шэнди отодвинулся в сторонку, слыша, как за спиной пираты угрюмо обсуждают: трус ли он по своей предательской натуре или просто по необходимости. Обернувшись к морю, он посмотрел на возвращающиеся шлюпки и, щурясь от бликов солнца на мокрых веслах, попробовал разглядеть, действительно ли там Бет Харвуд или кто-то еще.

Капитан опустил подзорную трубу и сухо заметил:

– Того, кто там находится, наверняка зовут не Элизабет.

«Черт возьми, – с досадой подумал Шэнди, – так она все еще с ними. Ну какого же дьявола она не додумалась прыгнуть за борт? Что ж, это теперь не мое дело. Пусть теперь этот капитан или кто-нибудь другой отправляется на поиски и спасает ее. Лично я отправляюсь на Гаити. К тому же, может, Френд и ее отец ничего плохого против нее и не замышляют».

Он невесело улыбнулся собственной наивности и припомнил один за другим все рассказы, слышанные о Черной Бороде. Как-то раз тому взбрело в голову устроить самодельную преисподнюю. Он загнал весь экипаж в трюм, подпалил горшки с серой и никому не давал выбраться под дулом пистолета до тех пор, пока половина команды не потеряла сознание от удушья. Но даже тогда он самым последним поднялся на палубу подышать свежим воздухом. И хотя эта дурацкая выходка рассматривалась как очередная варварская шутка, но ритуальный характер события кое-кто все-таки подметил; один бокор спьяну намекнул, что это было необходимым возобновлением статуса Черной Бороды как хунзи канцо и что обряд прошел не вполне успешно, поскольку никто из экипажа не умер. Шэнди припомнились слухи о его связях с одним из самых ужасных лоа – по имени Барон Суббота, чьими владениями были кладбища и чьим секретным дрогу являлся тлеющий огонь. Именно поэтому Черная Борода всегда вплетал в свои космы и бороду тлеющие фитили перед тем, как вступить в сражение. И еще Шэнди припомнил о внешне безумных, но вполне объяснимых с точки зрения магии ритуалах бракосочетания, которым Черная Борода подвергал любую несчастную женщину, попадавшую ему в когти. И Шэнди подумал о бесполезном мужестве Бет и о ее жизнерадостной натуре, обнаружившейся лишь на какие-нибудь полчаса на полуюте «Кармайкла» три недели назад.

Появился мичман Нурс с переплетенным журналом и подошел к капитану.

– Спасибо, мистер Нурс. – Капитан сунул подзорную трубу под мышку и взял том. Пару минут он сосредоточенно листал страницы, а затем уже с меньшей суровостью снова глянул на Шэнди.

– Здесь действительно упоминается Джон Шанданьяк, которого насильно рекрутировали пираты. – Он перелистнул страницу. – Где и когда вы поднялись на борт «Кармайкла»?

– Утром третьего июня в доке компании «Бэдсфорд» в Бристоле.

– И… минуточку… с каким кораблем вы шли вместе через пролив Святого Георгия?

– С «Мершоном». Они повернули на север за мысом Бизани, а направлялись к островам Аран и Галоуэю.

Какое-то время капитан стоял, опустив журнал, и молча смотрел на стоявшего перед ним Шэнди.

– Гм, – сказал он и, вернувшись к странице, которую просматривал перед этим, заметил: – Верно, и экипаж «Кармайкла» упоминает также нападение Шанданьяка на Дэвиса… Это выглядит очень смелым поступком.

– Ха, – презрительно сплюнул Скэнк. – Напал внезапно. Дэвис, тот даже и не видел его.

– Спасибо, молодой человек, – поблагодарил капитан Скэнка с ледяной улыбкой. – Ваши слова великолепно подтверждают сделанное заявление. Мистер Шанданьяк, вы можете перейти от этих негодяев сюда, на мостик.

Шэнди облегченно вздохнул и расслабился. Он только теперь почувствовал, что, не осознавая того, все эти недели пребывал в напряжении, живя среди людей, для которых дикарское насилие было обыденным явлением. Он пересек палубу и взобрался по трапу на мостик. Стоявшие там офицеры потеснились, с нескрываемым любопытством разглядывая его.

– Вот, – сказал капитан, протягивая ему подзорную трубу, – взгляните, не могли бы вы опознать нашего пловца?

Шэнди бросил взгляд на шлюпку, приближающуюся к кораблю, взлетая вверх и вниз на голубой волне, и ему даже не понадобилась труба.

– Это Дэвис, – тихо произнес он.

Капитан вновь обратился к юному мичману.

– Не спускайте глаз с пленных, мистер Hype, – приказал он, кивая в сторону унылой кучки пиратов подле кабестана. – Дэвиса же пришлете в кают-компанию. Мистер Шанданьяк, мне понадобится ваше присутствие в качестве свидетеля.

«О Боже!» – подумал Шэнди.

– Хорошо, капитан.

Капитан направился было к лестнице, но остановился:

– Есть еще время, мистер Шанданьяк, пока пленника не поднимут на борт. Боцман покажет, где можно получить одежду, если вы хотите избавиться от своего… м-м-м… наряда.

– Благодарю вас, капитан, я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

Среди королевских офицеров в синей форме, сверкающих медных пуговиц и эполет Шанданьяк действительно начинал чувствовать себя клоуном в своих красных штанах и расшитом золотом поясе, хотя подобный костюм там, на острове, был в порядке вещей. Издалека до него донесся презрительный смешок Скэнка.

Позже, чувствуя себя куда более цивилизовано в клетчатой рубашке, парусиновых штанах, серых шерстяных чулках и башмаках, Шанданьяк сидел у длинного стола в кают-компании и задумчиво смотрел в окно на корме, которое было слишком велико, чтобы называться иллюминатором; одна створка с мелкими стеклами в свинцовой оправе была распахнута, чтобы дать доступ теплому ветру. Он размышлял над тем, чем займется после того, как разберется с дядей. Вернуться в Англию и вновь наняться бухгалтером? Он с сомнением покачал головой. Англия теперь казалась такой далекой и холодной.