Юлька

   На какой-то миг, она замерла, но, в следующую секунду, приказав себе не стесняться, коснулась ртом маленьких, словно горошинки сосков Григория, поцеловала их, и начала их слегка посасывать, повторяя то, что делал Гриша с ней самой.

   Из его груди вырвался, то ли вздох, то ли всхлип. Ему показалось, что еще никто, до Юли, не дарил ему такой изысканной ласки.

   Руки Григория взялись за пояс Юлькиных джинсов, и он стащил их вместе с трусиками.

   Обнаженной спиной, Юля ощущала прохладу кожаного дивана. Она лежала перед ним совершенно голая и, он нежно гладил её бедра. Еще мгновение - и его ладонь скользнула между ними.

   Юлька напряглась и инстинктивно сжалась. Григорий замер и убрал руку. Девушка поймала его внимательный взгляд. Он, будто, спрашивал у неё разрешения. Если он сейчас поймет, что она боится, он немедленно прекратит все это! Огромным усилием воли, она пересилила испуг и стыд и потянулась к ремню на его джинсах. Пальцы, обычно, такие ловкие, вдруг стали неуклюжими и, никак не могли справиться с молнией. Григорий, целуя её, стал помогать ей, раздевать себя.

   Наконец, одежда была сброшена. И она впервые увидела мощный ствол мужчины, пульсирующий и устремленный ей навстречу.

   От испуга, у неё душа ушла в пятки.

   - Не бойся, девочка моя,- хрипло прошептал Вяземский,- он вполне тебе подходит, как мы с тобой выяснили прошлой ночью,- он улыбнулся своей неповторимой, слегка беззастенчивой улыбкой.

   Юля потянулась к его губам, пытаясь заглушить страх.

   Поцелуй успокаивал и будил незнакомые ощущения. Все смешалось и поплыло перед глазами. Юле сразу стало хорошо, и ни капельки не страшно. Осталось только желание плыть и плыть по волнам поцелуя, чувствуя восхитительное томление и жар внизу живота. Она шевельнула бедрами, устраиваясь под ним поудобнее.

   Это робкое движение, в тысячу раз усилило страсть, сжигающую Григория. Не в состоянии больше сдерживаться, он не раздумывая, со стоном вонзился в неё.

***

   Древнее, как мир, чувство захлестнуло её. Тело, само нашло нужный ритм и Юля, словно качалась на волнах, захваченная шквалом, невероятных эмоций. Окружающий мир, перестал существовать. Осталось только чистое наслаждение!.. Она застонала от приятной, сладостной боли, захватившей её, и все внутри неё, взорвалось и рассыпалось на мириады мелких частиц...

   Страсть захлестнула Григория, подводя его к вершинам наслаждения. Он упал на неё опустошенный, чувствуя себя легким перышком.

   - Господи, Юлька,- сказал он через несколько минут, тяжело дыша. - Ты сводишь меня с ума! Я просто голову от тебя теряю!..

   - Ты не о чем не жалеешь? - тревожно спросил он, и нежно прикоснулся губами к розовой мочке её маленького ушка.

   Вместо ответа, Юля лизнула языком его губы и стала целовать его подбородок и шею.

   Григорий замер, чувствуя, как снова наливается желанием его плоть.

   Он осторожно увернулся от поцелуев.

   - Любимая моя,- ласково произнес он,- давай отложим это до вечера. Не забывай, мы не дома. Скоро Наташа придет.

   Господи! Юлька совсем забыла, где находится! Покраснев, она судорожно начала искать свою одежду. Вяземский помогал ей, не забывая, одеваться сам.

   Через несколько минут, когда в дверь постучалась Наташа, Вяземский и Юля, сидели в кабинете президента у кофейного столика и чинно пили чай с конфетами.

   Гроза прошла. У господина президента было прекрасное настроение!

   Когда секретарша ушла, Гриша лукаво подмигнул девушке и они оба тихонько рассмеялись. Теперь, у них была своя, маленькая тайна...

15

   После ухода Юли, Вяземский прошел в комнатку, достал из кармана джинсов накрахмаленный носовой платок и, тщательно обтер обивку дивана, уничтожая следы их любви. Затем, вышел в кабинет и выбросил платок в корзину для мусора.

   - Наташа, - позвал он секретаря,- я готов, можно продолжать работу.

   Вечером, после ухода Вяземского, Наталья вошла к нему в кабинет, чтобы прибрать на столе.

   Стол президента был святая святых и, уборщицам было запрещено к нему прикасаться. Это была привилегия Наташи.

   Она разобрала бумаги, собрала и убрала лишние папки и выдвинула корзину, чтобы выбросить мусор. Поверх скомканных листов бумаги, лежал платок Вяземского.

   Наташа наклонилась и подняла его за уголок.

   - Интересно, а что это он платок -то выбросил? - проговорила она разглядывая вещицу.

   Слова застряли у неё в горле.

   На ткани явственно проступали чуть подсохшие пятна. Наташе понадобилось ровно полминуты, чтобы догадаться, что это были за пятна. На платке виднелись следы любовной страсти Вяземского!

   Быстро вспомнив визит Юли и резкую перемену настроения своего шефа, Наташа потрясенно прошептала:

   - Не может быть! Господи, этого просто не может быть! Он и Юлька?!.. О, Боже!..

***

   ... Утром, Вяземский приехал в "QUIN STYL" один. Вид у него был усталый и невыспавшийся, зато настроение, просто отличное.

   - Доброе утро, Наташа,- улыбаясь сказал Григорий и прошел в свой кабинет.

   - Доброе, доброе, Григорий Петрович,- ответила его секретарь, укоризненно глядя вслед.

   ( Наташа была старше Григория на пять лет и работала секретарем еще при его отце. Петра Ивановича, она боготворила. Когда-то, она была страстно влюблена в Петра, но тот заметив это, категорически заявил, что ценит девушку, как грамотного специалиста. Если Наташа хочет здесь работать, ей лучше забыть о своих чувствах. Петр Иванович был однолюбом и для него не было лучше женщины, чем его жена, мать Гриши.

   Наташа немножко пострадала и вышла замуж. Однажды, муж Наташи, попал в очень щекотливую финансовую ситуацию. Петр Иванович, узнав об этом, помог ему выпутаться из неё. С тех пор, её отношения с Вяземским- старшим, стали дружескими и доверительными. Она верно и преданно служила ему.

   Покидая пост президента, Петр Иванович, попросил Наталью, приглядывать за его сыном. И женщина усердно выполняла его просьбу. Она тщательно блюла интересы молодого Вяземского и следила за тем, чтобы слухи о любовных подвигах Григория не уплывали за стены компании.

   Дома, она полночи провертелась в постели. Поняв, что Вяземского и Юлю связывают гораздо более близкие отношения, которые не вписывались в рамки дружеского общения, она ломала голову, как намекнуть шефу, чтобы он был осторожен?! Ведь, если пресса узнает, что Вяземский- младший спит с семнадцатилетней девчонкой, будет грандиозный скандал! Так ничего и не придумав, Наташа решила просто поговорить с ним.)

   Через пять минут, она стояла в его кабинете с блокнотом и карандашем, в руках.

   Выслушав его указания и, получив список дел на сегодняшний день, она решилась.

   - Григорий Петрович.- тихо позвала девушка.

   - Я вас слушаю, Наташа,- Вяземский поднял глаза от бумаг.

   - Григорий Петрович, это, конечно, не мое дело...- Наташа замялась.

   - У вас что, столбняк? - осведомился президент. - Что вы мнетесь, как первоклассница у доски? Говорите же, в чем дело?

   - Я хотела сказать,- выдохнула Наталья, будто бросаясь в ледяную воду, - что не стоит разбрасывать свои вещи, где попало. В нашей компании слишком болтливые уборщицы.

   - Вы о чем? - спросил Григорий, не понимая.

   - Вот,- она достала из кармана жакета, свежевыстиранный носовой платок Григория и протянула ему.

   Секунду, Вяземский непонимающе смотрел на платок, потом покраснел и, смутившись сказал:

   - Это... это не то, о чем вы подумали, Наташа...

   - Это ваша личная жизнь, Григорий Петрович,- перебила его секретарша,- и я ничего не хочу о ней знать! Только прошу вас, будьте осторожны! В нашей компании даже у стен есть уши! А я никому ничего не скажу. Вы же знаете, я не болтлива.