Река воспоминаний

Айрин села на диван, напротив нее в кресле расположилась Тина, сын ее весьма неуверенно примостился рядом с Айрин, а муж сел в дальнем конце комнаты на жесткий стул.

- Ну вот, - сказала Тина, и в комнате повисла тишина. Айрин почувствовала себя неловко в сложившейся ситуации. Но, решила она, они наверняка хотят что-то узнать о ней и о реке и поэтому сказала:

- Я, в общем-то, плыву недавно, всего несколько дней в пути и была только на одном острове...

- А мы тоже собираемся в путь, - перебила ее Тина. - Хотим поплыть по реке и посмотреть мир. Вот хотим, чтобы сын посмотрел, а не просидел с нами всю жизнь на болотах.

"Теперь понятно, почему у них такая разруха"- подумала Айрин, - " ведь они собираются покинуть это место".

- Правда? - спросила девушка. - А когда вы планируете отплывать?

- Да вот на днях, только закончим кое-какие дела в доме. В разговор вступил отец семейства:

- Да вот вчера я полез на чердак, а там у нас стоят большие синие сундуки, ну они еще от отца Тины остались. Он был неплохой человек, я его знал немного. Когда-то я ведь тоже приплыл сюда с соседнего острова, у меня даже осталась та небольшая посудина на которой я сюда добирался, но в борту появилась небольшая дырка и я причалил сюда, а моя посудина так и осталась у берега. Там я встретил отца Тины, и он проводил меня сюда. Человек он был не плохой, только у него вечно все ломалось, не хозяйственный был человек, ну я ему помогал, как мог. Вот так вот.

Один замолчал на мгновение, задумался, а потом воскликнул:

- Так вот, сундуки. Полез я на чердак, как я уже говорил или не говорил? Там у нас стоят сундуки. Синие. А за сундуками теми чемоданы. Тина просила меня эти чемоданы достать, ведь мы готовимся к путешествию. По моему мнению, чемоданы эти слишком большие для плавания. Они конечно не новые, но добротные. Давным-давно они там стоят... Тина, а откуда они, кстати? - все посмотрели на Тину, но она ушла глубоко в себя и на вопрос не отреагировала. Ничуть не смущенный, отец семейства продолжал. А Айрин подумала, что уже потеряла нить его повествования, но она все же постаралась вслушиваться и внимательно качать головой, ну просто из вежливости. Ведь ясно было, что Один просто соскучился по общению.

- Так вот, отодвинул я сундук, взял один из чемоданов, и нога моя провалилась в дырку в полу. Половица треснула, представляете? Дом- то старый, а времени всем заниматься нет, ведь надо еще семью кормить. Ну ничего, скоро мы уедем отсюда, ведь делать-то что-то надо, не сидеть же на месте всю жизнь. Правильно?

Он не ждал ответа, а продолжал рассказ, углубившись в детали того, как он будет заделывать дырку в полу, где возьмет доски и т.д. Айрин уже давно не пыталась вникнуть во все это, поняв вовремя, что ничего у нее из этого не выйдет. Она только с завистью смотрела на Оболтуса, который свернулся в клубок и спал. Ему можно было не быть вежливым и делать вид, что ему интересно, или что он понимает хоть что-то из этого монолога.

Внезапно Тина встала и прервала мужа:

- Пойду разогревать ужин. Айрин вы будете с нами ужинать, - любезно поинтересовалась она, но Айрин стало как-то не по себе, словно это было не предложение, а просто вопрос из вежливости.

- С большим удовольствием, - ответила она, так как ей надо было думать еще и об Оболтусе.

Тина вышла, а Один только поймав взгляд Айрин, вновь "завладел ее вниманием". Айрин осторожно перевела взгляд на мальчика. Тот что-то рисовал на обрывке листка, огрызком замусоленного карандаша. Он поднял голову и, увидев, что Айрин смотрит на него, подмигнул ей. Она улыбнулась в ответ. В комнату вошла Тина:

- Пойдемте ужинать, - сказала она и Айрин с мальчиком поднялись. Когда мать отвернулась и вышла из комнаты, мальчик смущенно протянул Айрин листок с рисунком. С картинки на Айрин глядело ее собственное лицо. Она была так искусно изображена, словно это была фотография, сделанная профессиональным фотографом.

- Вот это да! - восхитилась она.

В этот момент в комнату заглянул Один.

- Да у вашего сына талант!

- А опять эти его картинки, - махнул рукой Один, - кому это надо? Работать надо, а он бумагу переводит. Лучше пойдемте есть. А этим сыт не будешь. - И он пошел вслед за женой, даже не взглянув на рисунок.

Мальчик весь сжался от его слов и молча побрел на кухню.

Ужин прошел довольно-таки уныло. Тина периодически что-то спрашивала у Айрин, но не успевала та на них отвечать как в разговор вступал Один и монотонно бубнил о развалившемся сарае или о том, что надо починить забор, да и сети для рыбной ловли порвались... и т. д., и т. д. без остановки.

- Вот завтра все доделаем и поплывем, - говорили они дружно и здесь все мнения сходились.

- Мы можем поплыть вместе. Все ж таки веселее, - предложила Айрин. Ее предложение с энтузиазмом поддержала вся семья, и даже молчаливый мальчик воскликнул:

- Это было бы здорово!

На том и порешили и молчаливые отправились спать. Комнату Айрин выделили наверху. Это была безликая и пыльная комнатушка, как и все в этом доме, но Айрин не стала зацикливаться на этом - ведь завтра они уедут отсюда. Оболтус примостился на стуле.

- Спокойной ночи, Оболтус, - сказала Айрин и почти сразу заснула. Она не видела, как кот соскочил со стула и вышел из комнаты. Не узнала она, что и всю ночь провел он на улице, не желая спать в этом доме.

Весь следующий день в доме кипела работа. Один очень энергично развалил старый покосившийся забор и стал сколачивать новый. Здесь работа его застопорилась, потому что делал он все это в первый раз. Он постоянно гонял сына то за молотком, то за гвоздями и в конце концов к обеду смастерил что-то отдаленно напоминающее изгородь. Айрин, выглянув из окна своей комнаты и глядя на это решила, что предыдущий забор был куда лучше.

Она решила немного прибраться в комнате, и начала было протирать пыль, как в комнату заглянула Тина:

- Что ты делаешь, Айрин?- изумилась она.

- Решила немного прибрать.

- Да зачем же, скажи на милость? Мы ведь все равно уплываем. Брось это. Пойдем лучше со мной. Надо собрать еды в дорогу.

После еды Один решил заколотить досками двери и окна сарая, а сыну велел заделывать дыры в рыболовных снастях. Какое-то время Айрин и Тина, собиравшие узелки с едой слышали стук молотка, но потом он резко прекратился и они услышали ругань:

- Чертов дом, да что же это такое? - кричал Один.

Выскочив на крыльцо Тина спросила мужа в чем дело. Айрин, наблюдавшая эту картину из окна, прыснула со смеху. Один отрывал доски с заколоченной двери сарая:

- Там же лодка. Почему мне никто не сказал?

- Вот всегда у тебя так, - возмутилась Тина и потом они очень долго обсуждали это происшествие.

К вечеру с делами так и не было покончено, а за ужином все обсуждали проделанную работу и единогласно, без возражений решили, что завтра они точно отправляются.

Айрин безрадостно вернулась в свою пыльную комнату и поделилась с Оболтусом:

- Если честно мне совершенно не ясно, зачем мы делаем всю эту работу? Ведь они все равно покидают это место. - Оболтус с пониманием посмотрел на Айрин, а она продолжала:

- Они все равно не любят этот дом, так зачем же? Более того они, по- моему, просто ненавидят его и свою жизнь в нем. Я ничегошеньки не понимаю, Оболтус. Кто за кого цепляется, они за него или он не отпускает их?

С этими невеселыми мыслями она и уснула.

Так прошла неделя.

Однажды утром, проснувшись Айрин выглянув в окно, втянула в себя сладкий вязкий запах болот, к которому уже успела привыкнуть. Она поймала себя на том, что ей стал нравиться этот запах, и она вспомнила слова Тины:

- И в однообразии есть своя прелесть.

Айрин окинула взглядом свою комнату: все тот же слой пыли, ее грязная одежда на полу. За день она так уставала, что ей было не до этого. Оболтус, раньше просыпавшийся с первыми лучами солнца, все еще спал, хотя было уже часов десять. Шерсть его потускнела, он стал ленивым котом, и все дни напролет лежал на крыше.