Вторая гробница

– Почему нет? – крикнул сверху американец. – Я нанял машину на один месяц. Вообще-то, она предназначалась для строительства дамбы в Асуане, но я заплатил двойную цену. Мне кажется, это отличная сделка. Экскаватор заменит труд как минимум сотни батраков. Это же простые подсчеты!

Говард начал сладкоречиво убеждать Теодора Дэвиса в поспешности принятого им решения.

– Сэр, вы не можете въехать на экскаваторе в Долину царей! – заявил он.

– Ба! – рассмеялся американец. – Поверьте мне, Картер, если бы у древних фараонов был такой экскаватор, они строили бы себе гробницы с его помощью. Почему же этого нельзя делать?

– Вы все разрушите, а не получите прибыль. Машина весит минимум двадцать тонн. Она завалит своды всех не обнаруженных до сих пор гробниц.

– Нет, этого не случится, если я буду внимательно следить за дорогой.

– А кто вам сказал, что гробница Тутмоса, Тутанхамона или Хатшепсут не построена прямо под дорогой?

Дэвис задумался.

– Вы это серьезно? – спросил он, будто Говард поведал ему какую-то невероятную историю.

– Кроме того, мистер Дэвис, – добавил Картер, – Управление древностями у вас сразу же отберет лицензию на раскопки, ведь если вы внимательно изучали договор, то наверняка читали пункт, который запрещает использование машин и тяжелой техники. Лучше всего будет, если вы вернете это чудище туда, где взяли.

Американец сплюнул.

– Вы не могли сказать мне об этом раньше? – Расстроенный, он состроил такую мину, будто глотнул уксуса.

– Сказал бы, если бы вы меня об этом спросили, – ответил Картер.

Дэвис проворчал что-то вроде тихого проклятия, но так, что Говард ничего не разобрал. Наконец он развернул экскаватор на месте, оставив в земле глубокую воронку, и направил машину обратно к реке.

Хотя в этом событии не было вины Говарда, Дэвис принялся за работу с брюзжанием. Его настроение внезапно улучшилось, когда Говард на третий день ниже дороги, которая вела через горы в Дейр-эль-Бахри, наткнулся на каменную стену.

– Что вы на это скажете, мистер Картер? – спросил Дэвис со сладкой улыбкой, словно забыл тоску последних дней. – Выглядит неплохо, не правда ли?

Говард пожал плечами.

– Посмотрим. – После многолетней практики он стал осторожнее с прогнозами.

– Я приглашу американского консула, директора Управления Древностями и министра культуры…

– Я бы на вашем месте так не делал, мистер Дэвис, – перебил этот речевой поток Картер и рассказал американцу историю, которой стыдился до сих пор.

Страх опозориться превзошел желание прославиться. Вход в гробницу вскрыли без лишних свидетелей, и Дэвис не скрывал радости, что послушал своего начальника раскопок. Уже первый осмотр гробницы разочаровал археологов. Они действительно нашли усыпальницу фараона, но она оказалась невзрачной, маленькой, да к тому же обворованной еще в древности.

– Спасибо вам, мистер Картер, что вы уберегли меня от позора, – сказал Теодор Дэвис. Даже тот факт, что гробница принадлежала Тутмосу IV, не мог его утешить.

– Вы ожидали большего. Я прав? – спросил Картер.

Дэвис кивнул.

Тут Говард рассмеялся.

– Терпение, мистер Дэвис, – лучшее достоинство археолога.

Новость об открытии гробницы фараона и о том, что Дэвис нанял Картера, долетела до Каира быстрее, чем могли представить археологи. Уже через неделю в Долине царей появился Эмиль Бругш. Картер, заметив его издалека, не ждал ничего хорошего.

– Опять вы! – крикнул он немцу издалека. Слова прозвучали не очень вежливо: Бругш для Картера был все равно что красная тряпка для быка.

– Да, я, – ответил Бругш, приблизившись. – Мне поручили сообщить вам, что Управление древностями запрещает вам любую археологическую деятельность в Долине царей.

Говард побелел как снег. Он молча поднял камень размером с кулак и уже замахнулся, чтобы швырнуть его в немца, но почувствовал, как кто-то ухватил его за руку.

– Не делайте глупостей, Картер! – Дэвис отобрал у него камень и, повернувшись к Бругшу, заявил:

– Мистер Картер работает не для вашей организации, а по моему заказу. А у меня есть действительное разрешение на проведение раскопок в Долине царей. Так что убирайтесь!

Бругш поднял голову и, заносчиво посмотрев на собеседников, ответил с самодовольной улыбкой, как он обычно делал:

– Мистер Дэвис, мистер Картер был уволен с должности, потому что халатно отнесся к своим обязанностям по надзору. Вам не стоит игнорировать этот факт. Мое учреждение предоставит вам в помощь двух молодых археологов – мистера Артура Вейгалла и мистера Эдварда Айртона. Они с завтрашнего дня поступят в ваше распоряжение.

Теодор Дэвис подошел к Бругшу и угрожающе произнес:

– А если я отказываюсь работать с этими господами?

– На вашем месте я бы не делал этого, – ответил Бругш» опустив глаза, и еще более язвительно добавил: – В этом случае мое учреждение будет вынуждено отобрать у вас лицензию на раскопки.

– Бросьте, – хладнокровно произнес Картер. – Я уйду добровольно.

Бругш протянул Дэвису руку и быстро попрощался. Но прежде чем тот ушел, Дэвис спросил:

– Откуда вам, собственно, стало известно, что мистер Картер работает на меня?

Говард быстро взглянул на Бругша.

Бругш замялся на секунду, но потом все же ответил:

– Некий мистер Спинк из Луксора известил нас об этом.

Я его не знаю, но, как видим, его сообщение не было ложным.

В последующие дни постоянными спутниками Говарда были уныние и разочарование, которые оставили в его душе глубокие шрамы. Он не заметил, как постепенно перестал вести буржуазный образ жизни. Его высмеивали и называли чудаком, но он всегда ходил по округе опрятно одетым. Говард снова рисовал. Он рисовал все, что ему заказывали, нанимался на раскопки. Нет, не голод и не страх перед завтрашним днем мучили его больше всего в то время, а одиночество и изолированность.

В мыслях Говард уже давно разговаривал сам с собой: так делает каждый, чтобы справиться со сложной ситуацией. Но теперь он часто замечал, что ведет громкие дискуссии с каким-то незнакомцем, лишь позже понимая, что незнакомцем был он сам.

Те, кто до недавнего времени были ею добрыми друзьями, вдруг начали обходить Картера стороной. Временами, когда Картер тайком пробирался в Долину царей, он чувствовал себя прокаженным. Он привык, что его сторонятся, и сам стал избегать встреч с любыми незнакомцами, даже если те и не собирались чураться его.

Единственным человеком, который хранил Говарду верность, был Сайед. Он испробовал все средства, чтобы взбодрить Картера. Но Говард был отравлен печалью и поэтому хочет жить в одиночестве. В сумерках часто видели, как он неподвижно сидит на утесе, будто изваяние, и, погруженный в мысли, смотрит вдаль.

На Новый год, когда одно столетие уступало место следующему, когда археологи вместе с богачами всего мира отмечали праздник на яхтах, будто это был последний день в жизни, а зелены и красные ракеты и серебряные фейерверки наполнили Долину царей сказочным светом, Картер сидел перед свечой в своем доме один и вел диалог с незнакомцем из Сваффхема.

Время текло мимо него, не оставляя следа. Из старых газет преимущественно «Эджипшиан газетт», которые Сайед приносил из Луксора, Говард узнал, что умер Оскар Уайльд и что на могиле королевы Виктории тоже давно зеленеет трава. Его оставило равнодушным даже окончание строительства асуанской плотины, которая давала электричество всему Египту. Его ничего не интересовало.

Однажды в сентябре Говард снова сидел на утесе высоко над Дейр-эль-Бахри и смотрел на Долину царей. Он, как обычно, разговаривал с незнакомцем, как вдруг почувствовал сзади чье-то прикосновение. Говард испугался. Испугался так, как может испугаться только тот, кто уже долгое время не видел людей.

– Мистер Дэвис! – тихо вскрикнул он. – Вы здесь?! Я не слышал, как вы подошли.

– Это на самом деле хорошо. Иначе вы бы убежали от меня! – серьезно ответил американец. – Как у вас дела, мистер Картер?