Страница 3 из 11
– Я допрошу всех девиц, – сказал Гойда. – Одна из них теоретически вполне может оказаться соучастницей. Ведь кто-то назвал имя гримерши, Зина не одна там работает. Чтобы позвать к телефону, нужно точно знать, кто сейчас работает в гримерной. Наверняка убийца прошелся несколько раз по коридору, дверь открывается постоянно, он мог видеть мастера, но вряд ли может знать ее по имени. Или может? Конечно, поверхностный допрос конкретных результатов не дает, но почувствовать я могу.
– Я думал об этом, потому разговаривал с девочками чуть небрежно, чтобы соучастница не готовилась к допросу, успокоилась. – Станислав вздохнул, взглянул на Гурова.
– С чего-то начинать надо, начнем традиционно. Хотя убежден: если мы хоть что-нибудь в деле раскопаем, выяснится: здесь все не традиционно, – ответил Гуров.
– Да уж, одно место преступления чего стоит, – Гойда поднялся, прошелся по кабинету. – Интересно, кто и за что меня к такой могилке пристроил? Вроде у меня врагов в прокуратуре нет. Я, Лев Иванович, вашим характером не обладаю, заслуг особых не имею, завистники с кирпичами за углом не стоят.
– Игорь, ты займись своей биографией на досуге, – резко сказал Гуров. – Тебе по рангу положено руководить расследованием, вот и рули. Мы готовы исполнять твои распоряжения.
Следователь-важняк из прокуратуры лишь выглядел не очень серьезно, он был мужик опытный, битый, на подобные подковырки не реагировал.
– Я приказываю, – он сунул в рот жвачку. – Договоритесь на телецентре о выделении мне комнаты с телефоном. Вызвать ко мне с интервалом в один час девушек, с которыми беседовал Станислав. Да, желательно, чтобы комната располагалась неподалеку от места преступления. – Гойда выдержал паузу, взглянул на Гурова и улыбнулся. – А вас, Лев Иванович, учитывая особые заслуги и огромный талант, я попрошу выяснить, каким образом на телевидении, конкретно на ОРТ, появляются наличные деньги, доллары? Кто именно на канале имеет наивысшие левые доходы в валюте, сколько долларов в месяц имел Леонид Голуб? Были ли у него финансовые конфликты с руководством канала? И кто не по должности, а в действительности, решает вопрос о размещении рекламы?
– Понял, – Гуров кивнул. – Думаю, проще выявить убийцу, заказчика, собрать необходимые доказательства и завтра к полудню доложить вам результаты.
– Ну, если так проще, то действуйте, я не возражаю, – флегматично ответил Гойда. – Существует еще один путь. Вы, дорогой Лев Иванович, не говорите глупостей о моем руководстве и действуйте по своему усмотрению. Договорились?
– Договорились, – Гуров взглянул на давнего приятеля недобро и продолжал: – Я собирался, используя свои хорошие отношения с помощником прокурора Федулом Ивановичем, разведать, кто это в вашей конторе проникся любовью к старшему следователю, но, учитывая мою большую занятость, решил разведку отложить на будущее.
– Сам дурак! – сказал Гойда. – Будем работать или что?
– Попытаемся работать, – Гуров снял телефонную трубку. – И начну я с восстановления своей давнишней дружбы с известным комментатором ЦТ Александром Туриным.
– Ну не может мой дражайший шеф без блатных ходов, – сказал Станислав.
– А я что, даром пашу огород третий десяток лет? – усмехнулся Гуров. – Можно иногда и урожай собирать.
Три года назад Гуров столкнулся по работе с телезвездой Туриным, оказал ему услугу, а если называть вещи своими именами, так просто спас парню жизнь. В те времена они виделись почти ежедневно. Когда дело закончилось, каждого унесло в свое русло, закрутило в собственных заботах. Но домашний телефон Турина сыщик помнил, сейчас набрал. Трубку, как обычно, сняла жена, сам к телефону не подходил. А вот имя жены Гуров забыл, обратился безлично:
– Здравствуйте, извините за беспокойство, скажите супругу, что его спрашивает некто Гуров. Саша должен меня помнить.
– Здравствуйте, я вас тоже помню. – Женщина замялась, после небольшой паузы сказала: – Подождите минуточку.
Гуров прикрыл трубку рукой, пояснил коллегам:
– Мой звонок не вызвал оваций. Насколько я понимаю, женщина напоминает супругу, что он мужчина.
– Здравствуйте, Лев Иванович, – произнес Турин хорошо поставленным голосом. – Я ждал вашего звонка. По старой дружбе могу сообщить: сегодня у нас состоялось совещание в верхах, где принято решение не вступать в контакты по поводу происшедшей трагедии. Я работник цеха, так что извините.
– Саша, ты в своем уме?
– Именно, – ответил Турин и положил трубку.
Гуров несколько растерялся, хотел улыбнуться, лишь хмыкнул и выругался непотребно.
– Лев Иванович, – произнес укоризненно Станислав. – Вы впервые столкнулись с человеческой трусостью?
– Вроде нет, однако не ожидал, – Гуров наконец положил трубку на место. – Так что же нас ждет в этой конторе, если Саша Турин, которому я… – он махнул рукой и зло сказал: – Ну, держитесь, человечки, мы ведь можем не только по-хорошему.
За месяц до описываемых событий промозглым летним вечером шел по Первой Тверской-Ямской некто Юрий Авилов, мужчина лет тридцати, как пишут в милицейских протоколах, среднего роста и среднего телосложения. Юрий не воевал ни в Афгане, ни в Чечне по причине судимости за разбойное нападение. На самом деле и нападения никакого не было, а случилась обычная уличная драка. Однако Авилов двух мужиков изувечил, затем надел на свою голову шляпу одного из нападавших. И ножик выкидной с земли поднял. Такой ерундой один из отдыхавших на тротуаре пытался Юрия напугать. Чужая шляпа на голове, нож в руке, и тут, как на грех, подкатывает милицейская машина. Завладение чужим имуществом с применением оружия – как ни крути, а разбой. И все бы обошлось, да один из драчунов оказался в прошлом комсомольским боссом, в результате суд и срок. Надо сказать, в чем-то парню и повезло: когда из него в отделении признание выколачивали, туда заскочил высокий милицейский чин в штатском. Позже Авилов узнал, что штатский – старший опер с Петровки, полковник милиции и мужик стоящий. Он отнял Юрия у разошедшихся оперативников, умыл в туалете, прочитал бумаги, сказал, что дело дерьмовое и он поговорит с прокурором. Авилов тогда на ментовские примочки внимания не обратил, понял, что вербуют, но до этого не дошло. А позже Юрий узнал, что фамилия мента Гуров и он среди своих в законе.
Прокурор на суде сказал нелестные слова в адрес потерпевших, выразил сомнение, чтобы один трезвый напал на двух пьяных, и попросил у суда наказания ниже низшего срока. В результате Юрий Авилов получил два года общего режима, через год с небольшим был уже на свободе.
В Юрии был спрятан громадный спортивный талант, который так и не раскрылся. Он был физически силен, обладал природной реакцией, имел от рождения поставленный удар. Будь у Юрия другой характер либо попади он в руки настоящего тренера, возможно, Россия получила бы второго Попенченко. Но Авилов был разгильдяем и тренера хорошего в боксе не встретил. Еще он прекрасно стрелял из пистолета, но тоже – потренировался в секции, удивил тренеров и сгинул в небытие. В общем, ничего толкового в спорте из парня не получилось. У Юрия был лишь один плюс: от рождения не терпел спиртного, может, потому, что мать была алкоголичкой, а отца своего Авилов никогда не видел.
Ну, шел парень по Тверской-Ямской, никого не трогал, думал, как свою палатку заиметь, надоело на подхвате работать, но необходимых денег для воплощения мечты не было. Глядь, а дорогу преграждают три стриженых амбала. Если на ринге из Авилова толку не получилось, то в уличной драке он равных не знал, стянул с брюк ремень, обмотал кисть и миролюбиво сказал:
– Топайте, пацаны, я вас не трогаю, – пустые слова, однако форму требовалось соблюсти.
Они стояли ровно в ряд, как поется в песне. Авилов шагнул с тротуара, прием в драке известный – лучше иметь против себя одного противника, чем троих, пробормотал слезливо:
– Все отдам, только не трогайте, – после чего нокаутировал крайнего.
У того подломились ноги, он рухнул на асфальт. Юрий быстро переместился, махнул левой рукой, якобы целясь в лицо, и ударил правой в солнечное сплетение. Живот у парня оказался толстым, рыхлым, кулак вошел словно в тесто. «Не убить бы», – подумал Юрий и сказал оставшемуся стоять бритоголовому: