Страница 75 из 115
«Он придерживался взглядов капитана Кука и считал, что свежая вода в сто раз лучше той, какую мы имели у себя в трюме; так как у нескольких человек из его команды появились первые признаки цинги, то он совершенно основательно полагал необходимым принять все меры к улучшению их состояния».
Сначала какое-то тайное предчувствие побуждало Лаперуза не соглашаться; все же он уступил настояниям де Лангля, который дал ему понять, что на командира падает ответственность за возможное развитие болезни, указал на полную безопасность высадки в том месте, которое он наметил, и обещал лично возглавить посылаемый отряд и вернуться не позже чем через три часа.
«Де Лангль, — говорится в отчете, — был очень здравомыслящий и способный человек, и это обстоятельство скорее, чем все другие соображения, побудило меня дать согласие или, вернее, подчиниться его воле…»
Итак, на следующий день две шлюпки под начальством Бутена и Мутона, захватив всех больных цингой, шесть вооруженных солдат и каптенармуса, всего двадцать восемь человек, отошли от «Буссоли» и поступили в распоряжение де Лангля. Баркасом «Астролябии» командовал Гобиан; в числе тридцати трех человек из экипажа «Астролябии» были: Ламартиньер, Лаво и отец Ресевёр.
Де Лангль вооружил всех ружьями и установил в шлюпках шесть фальконетов. Он и все его спутники чрезвычайно удивились, когда вместо обширной и удобной бухты они очутились в маленькой, усеянной коралловыми рифами бухточке, куда можно было проникнуть лишь по извилистому узкому каналу, в котором бурлили водовороты. Раньше де Лангль побывал там во время полной воды; поэтому при виде открывшейся ему картины он решил сначала направиться к прежнему месту набора воды.
Однако поведение островитян, большое количество женщин и детей среди них, обилие свиней и плодов, принесенных для обмена, заставили умолкнуть голос благоразумия.
Он выгрузил без всяких помех бочки для воды, доставленные на четырех шлюпках; солдаты установили полный порядок: они образовали цепь вокруг места, где работали матросы. Но спокойствие длилось недолго. Пироги после распродажи привезенных туземцами на корабли продуктов возвращались к берегу; они все входили в бухту и мало-помалу совершенно ее заполнили. Вместо двухсот островитян, включая женщин и детей, собравшихся там к моменту прибытия де Лангля в половине второго, к трем часам набралось от тысячи до тысячи двухсот человек.
С каждой минутой положение де Лангля становилось все более затруднительным; тем не менее с помощью Вожюа, Бутена, Коллине и Гобиана ему удалось погрузить бочки с водой в шлюпки. Но в бухте почти не оставалось воды, и не было никакой надежды сняться с мели раньше четырех часов дня. Все же де Лангль и весь его отряд заняли места в шлюпках; с ружьем в руках, окруженный солдатами, командир стал впереди, запретив стрелять до того, как он отдаст приказ.
Он начал понимать, что вскоре будет к этому вынужден: уже летели камни, и индейцы, которым вода достигала лишь до колен, окружали шлюпки, держась на расстоянии меньше туаза; солдаты тщетно старались их отогнать.
Если бы де Лангля не остановил страх быть обвиненным в варварстве за то, что он первым открыл враждебные действия, он, несомненно, приказал бы дать залп из ружей и фальконетов, который, безусловно, рассеял бы всю толпу; но он рассчитывал сдержать туземцев, не проливая крови, и стал жертвой своей гуманности.
Вскоре град камней, пущенных с очень близкого расстояния и с такой силой, словно их метали из пращи, поразил почти всех находившихся в командирской шлюпке. Де Лангль успел лишь дважды выстрелить из ружья; он был сбит с ног и свалился, к несчастью, за левый борт. Туземцы убили его на месте ударами дубинок и камнями. Когда он был уже мертв, его привязали за руку к уключине шлюпки — несомненно, для того, чтобы впоследствии воспользоваться трупом.
«Баркас „Буссоли" под начальством Бутена стоял в двух туазах от шлюпки „Астролябии"; между ними оставалась полоса воды, куда не проникли индейцы. Благодаря этому все раненые, которым посчастливилось упасть не в ту сторону, где находились враги, спаслись. Они добрались до наших шлюпок, которые находились на плаву, и подобрали сорок девять человек из шестидесяти одного, высадившихся на берег.
Бутен во всем следовал примеру де Лангля; он воздерживался от стрельбы и приказал своему отряду дать залп лишь после того, как раздался выстрел командира. Само собой понятно, что на расстоянии четырех-пяти шагов промахнуться было невозможно, но перезарядить ружья моряки не успели. От удара камня Бутен также свалился, но, к счастью, упал между двумя стоявшими на мели шлюпками. У всех, добравшихся вплавь до баркасов, было по нескольку ран, почти исключительно на голове. Что касается тех, кто по несчастливой случайности свалился в сторону туземцев, то их немедленно прикончили ударами палиц.
Своим спасением сорок девять наших моряков оказались обязанными благоразумию Вожюа, поддерживавшего образцовый порядок, и исполнительности его помощника Мутона, командовавшего баркасом „Буссоли".
Баркас „Астролябии" был так перегружен, что сел на мель. Это обстоятельство внушило островитянам мысль напасть на отступавшие шлюпки с ранеными. Большая толпа индейцев бросилась к тянувшимся у входа в бухту рифам, мимо которых шлюпки неминуемо должны были пройти в десяти футах. Пришлось выпустить в разъярившихся туземцев остаток зарядов, и шлюпки наконец выбрались из бухты».
Сначала Лаперуз носился с мыслью отомстить за смерть несчастных товарищей. Бутен, прикованный ранами к постели, но полностью сохранивший здравость суждений, настойчиво убеждал этого не делать. Он указал командиру на огромный риск, связанный с новой попыткой высадиться: расположение бухты было таково, что, если шлюпки опять сядут на мель, ни один француз не выберется, так как росшие у самого края воды деревья смогут послужить островитянам надежной защитой от ружейного огня. Лаперузу пришлось два дня лавировать вблизи места, где разыгрались кровавые события, не имея возможности удовлетворить жажду мести, охватившую команды его кораблей.
«Это может показаться, конечно, невероятным, — рассказывает Лаперуз, — но пять-шесть пирог отошли от берега и привезли для обмена свиней, голубей и кокосовые орехи; меня охватил такой гнев, что я с трудом сдерживал желание дать приказ пустить их ко дну».
Легко понять, что после потери убитыми или тяжело раненными части офицеров и тридцати двух лучших матросов, лишившись двух шлюпок, Лаперуз был вынужден изменить свои планы, так как в случае малейшей аварии ему пришлось бы пожертвовать одним из фрегатов, чтобы оснастить другой. Не оставалось иного выхода, как направиться в Австралию в гавань Ботани-Бей, исследуя лежащие на пути острова и с помощью астрономических наблюдений определяя их координаты.
Четырнадцатого декабря обнаружили остров Ойолава[175], входящий в состав архипелага Самоа и виденный Бугенвилем лишь очень издалека. Вряд ли даже Таити можно сравнить с ним по красоте, размерам, плодородию почвы и плотности населения. Жители Ойолава, во всех отношениях похожие на туземцев островов Мануа, вскоре окружили корабли и стали предлагать морякам многочисленные продукты своей страны. По всей вероятности, французы первыми вступили в торговые сношения с этими людьми, не имевшими никакого понятия о железе, так как они предпочитали одну бисерину топору или шестидюймовому гвоздю. Среди женщин попадались хорошенькие; они были изящно сложены; их глаза, жесты говорили о мягкости характера. Напротив, лица мужчин выражали плутоватость и свирепость.
Остров Уполу, мимо которого экспедиция прошла 17 декабря, относился еще к архипелагу Мореплавателей. По всей вероятности, известие об убийстве французов дошло до жителей Уполу, так как ни одна пирога не отошла от берега, чтобы приблизиться к кораблям.
Двадцатого декабря французы заметили Кокосовый остров (Тафахи) и открытый Схоутеном остров Предателей (Ниуатобу-табу). Последний разделен на две части проливом, который остался бы не замеченным французскими мореплавателями, если бы они не шли вдоль самого берега. Корабли были окружены большим числом пирог. Туземцы доставили самые прекрасные кокосовые орехи, какие Лаперузу приходилось когда-либо видеть, бананы, ямс и лишь одного поросенка.
[175] Видимо, речь идет об острове Тутуила.