Свет клином сошелся

– Мне Ника рассказала, что ее отец проигрался в карты, а откуда и когда ей стало это известно, я не в курсе. Она не хочет распространяться на эту тему.

– Антон, а ты можешь устроить мне встречу с ней? – попросила я.

– Не думаю, что это хорошая идея. Ника так потрясена произошедшим, что не желает ни с кем общаться, даже со мной. У нее страшная депрессия. Да и у Веры Николаевны состояние не лучше. Я рад бы им хоть как-то помочь, но боюсь, что это не в моих силах.

– Антон, мне кажется, самое лучшее, что ты можешь для них сделать, это узнать правду. Надеюсь, ты уже не думаешь, что это мой дед склонил Булатова к суициду?

– Скажу тебе прямо, я все еще не исключаю такой вариант, но признаю, что возможны и другие.

– Уже кое-что, – благосклонно заметила я. – Мне удалось выяснить, что Ивана Ивановича привел в казино некий Хазаров. Ты о нем что-нибудь слышал?

– Нет.

– Надо как-то деликатно расспросить Нику и ее маму, знают ли они этого человека.

– Я попробую.

– И еще, надо найти выходы на кого-нибудь из сотрудников Булатова, чтобы выяснить, почему фирма обанкротилась.

– Я видел на похоронах Сашку Заломного. Ты его помнишь?

– Нет. Кто это?

– Он в параллельном классе учился. Так вот, Сашка, оказывается, работает на заводе «АБЦ» химиком-технологом.

– Слушай, а это случайно не Заломнов в десятом классе едва не взорвал кабинет химии? – уточнила я.

– Он, – подтвердил мой однокашник.

– Сможешь наладить с ним контакт?

– Попробую, – без особого энтузиазма произнес журналист.

– Антон, а где этот завод находится? Что-то я раньше ничего о нем не слышала.

– На севере Горовска, в промзоне.

Зазвонил мой мобильник, судя по мелодии, это был Крючков.

– Алло! – ответила я.

– Здравствуй, Поля! Извини, что не позвонил раньше, – было много работы. Скажи, как твои дела? Поговорила с Аристархом Владиленовичем? – спросил Женька.

Ярцев махнул мне рукой, прощаясь, и вылез из «Мини-Купера».

– Поговорила, – сказала я, провожая Антона взглядом. – И очень хорошо, что я сделала это именно вчера. Ариша ни при чем. Ярцев перемудрил, ведь в записке было написано «Аристо»…

– «Аристо»? – переспросил Крючков, сделав ударение на букву «о».

– Да. «В моей смерти прошу винить Аристо»… На этом текст обрывается.

– Слушай, так, может, Булатов имел в виду Аристотеля? – предположил Женька.

– Интересно, почему не Конфуция или Сократа? – сострила я.

– Полина, напрасно ты иронизируешь. Аристотель – это горовский вор в законе. Он в городе контролирует весь наркобизнес, – просветил меня адвокат, и у меня сразу же родилась одна идея.

– Женя, кажется, пазл начинает складываться. Я только что выяснила, что Булатов накануне самоубийства лишился завода по производству бытовой химии. Скорее всего, он не захотел устраивать там побочное наркопроизводство. Тогда его подсадили на карты и забрали предприятие в качестве карточного долга. А стоит за этим Аристотель…

– Пока фактов маловато. Или тебе что-то еще известно?

– Больше ничего. Хотя есть еще одна фамилия – Хазаров. Этот бизнесмен привел Ивана Ивановича в казино, где тот стал регулярно бывать и также регулярно проигрывать…

– Нет, этого человека я не знаю, но твоя версия о том, что Аристотель положил глаз на химическое производство, представляется мне вполне вероятной. Он не приемлет отказов, а потому любой ценой достигает своей цели… Одно радует – твой дед оказался не при делах. – После некоторой паузы Крючков предложил: – Полина, а давай сегодня поужинаем в ресторане!

– Как-нибудь в другой раз, – ответила я, вспомнив про чай и девушку, в слезах выбегающую из Женькиной парадной.

– В другой так в другой, – Крючков не стал проявлять чрезмерную настойчивость.

* * *

Ариши дома не оказалось. Поднявшись на второй этаж, я заглянула в свою спальню. До окончания ремонта еще было очень далеко. Затем я зашла в соседнюю комнату, в которую была вынуждена временно перебазироваться. Включив компьютер, я на всякий случай посмотрела записи с камер скрытого видеонаблюдения, установленных в доме, и обнаружила, что один из рабочих вел себя весьма подозрительно. Он использовал любой мало-мальски подходящий момент, чтобы отлынить от своих прямых обязанностей и заглянуть в помещения, не требующие ремонта. Особенно его заинтересовала наша гостиная, выполненная в буржуазном стиле рококо. Увеличив изображение с камеры, установленной там, я увидела, что рабочий достал из кармана носовой платок и с его помощью, не боясь оставить отпечатки пальцев, стал поочередно открывать дверцы шкафов и ящики комодов. В одном из них он нашел закрытую антикварную шкатулку, ключ от которой давно и безнадежно был потерян. Честно говоря, я уже и не помнила, что в ней хранится. Повертев шкатулку в руках, рабочий поставил ее на место и вышел из гостиной. После этого он как ни в чем не бывало присоединился к своим товарищам.

Сначала я хотела созвониться с менеджером строительно-дизайнерской фирмы и рассказать о произошедшем, но потом передумала. Спе-цифика моей работы такова, что никогда не помешает держать кого-то на коротком поводке, чтобы в нужный момент воспользоваться его нестандартными услугами. Я не исключала, что завтра этот рабочий предпримет попытку прибрать что-нибудь к рукам, а потому решила к этому подготовиться…

Ариша вернулся домой поздно вечером. По его лукавому взгляду я поняла, что он собирается меня чем-то удивить.

– Полетт, я сегодня понял, что от скромности мы с тобой не умрем, – заявил дед, пригладив бородку. – Вот ты, ma chére, предположила, что некто решил подставить меня, чтобы досадить тебе. Я нашел это вполне возможным и… совершенно напрасно. Ты даже представить себе не можешь, о ком, скорее всего, говорилось в предсмертной записке Булатова.

– Ну почему же? Как раз-таки могу, – ответила я с деланым равнодушием. Интригующее выражение как рукой стерлось с Аришиного лица. – Вероятно, об Аристотеле.

– По паспорту – Аркадии Истомине, – уточнил дедуля.

– Даже так? А как ты об этом узнал?

– Благодаря Курбатову. Я позвонил ему, попросил навести справки о Булатове, он согласился, ни о чем не спрашивая. Тогда я поинтересовался еще и Русланом Хазаровым, и вот тут уж Сергей не смог удержаться от вопроса, что у меня общего с этим пособником вора в законе по кличке Аристотель. Услышав это, я сразу же смекнул, кого имел в виду Иваныч. Я наболтал Сергею всякой удобоваримой чепухи, а потом решил прогуляться до Севрина. Он дважды сидел в местах не столь отдаленных, и я подумал, что ему известна вся криминальная иерархия Горовска. Севрин давно приглашал меня в гости, вот я и принял его приглашение. Мы сыграли с ним в бильярд. Между делом мне удалось выяснить, что Аристотель…

– Контролирует наркобизнес, – опять-таки проявила я свою осведомленность.

– Ну, ничем тебя не удивишь, Полетт! – вполне добродушно заметил Ариша. – Ладно, попробуй ты меня удивить. Вдруг ты знаешь то, чего не знаю я?

– У меня есть одно предположение… Я думаю, что Аристотелю мог понадобиться химзавод Булатова.

– А что? – согласно закивал дедуля. – Там удобно хранить большие партии наркотиков, а то и производить их. Надо полагать, Булатов отказался этим заниматься, у него решили забрать предприятие. И забрали. За карточные долги. Оставшись на бобах, Иваныч не нашел ничего лучше, как залезть в петлю. Хотя лично мне не совсем понятен такой поступок. У Булатова все-таки была семья – жена, дочь. Только ради них стоило продолжать жить.

– Возможно, мы чего-то еще не знаем, – предположила я.

– Наверняка, – Ариша застыл с глубокомысленным лицом. Через какое-то время он выдал: – Полетт, ты не находишь, что семье Булатовых стоит показать записку следователю? Если они ее, конечно, сохранили… Коль мы с тобой так быстро во всем разобрались, то и он может догадаться, из-за кого Иваныч решил свести счеты с жизнью.