Свет клином сошелся

– Ты была тогда ребенком, а Ника уже взрослая… Я понял! – Ярцев вскочил со стула. – Она меня не любит, поэтому отменила свадьбу…

– Антон, она не отменила, а перенесла свадьбу из-за траура. Вот пройдут сорок дней…

– Я не настаивал на каких-то пышных торжествах, – оборвал меня Антон. – Мы могли бы просто прийти в загс и расписаться, а она отказалась. Все девушки только и мечтают о том, чтобы в их паспорте появился штамп о регистрации брака. Только не Ника! Она будто ждала подходящего предлога, чтобы отказать мне…

– Сядь! – прикрикнула я на своего одноклассника. – Не мельтеши перед глазами. У Вероники горе, а ты не можешь подождать, когда она от него оправится.

– Да она не хочет от него оправляться! Она сидит дома и с утра до вечера плачет. Даже Вера Николаевна, и та уже более или менее смирилась с обстоятельствами. А Ника изводит себя чувством мнимой вины. – Ярцев вдруг присел передо мною на корточки. – Полина, вся надежда только на тебя. Чем быстрее ты отомстишь убийцам Ивана Ивановича, тем быстрее Ника войдет в нормальный жизненный ритм.

– Разве я отказываюсь? И встань, пожалуйста, – попросила я.

– Ладно. – Ярцев сел обратно на стул, только отодвинул его чуть в сторону от моего. – Давай для начала обсудим, что будем делать с Хазаровым.

– Антон, я понимаю, что у тебя к Руслану имеются еще и личные претензии, ведь он пытался клеить твою девушку…

– Да при чем здесь это! – возмутился журналист. – Это ведь Хазаров привел Булатова в казино, причем не для того, чтобы его там развлечь, а конкретно затем, чтобы оставить своего делового партнера без копейки, а значит, сделать зависимым. Разве Руслан не заслуживает за это соответствующего наказания? Лично мне представляется самым оптимальным лишить его торговой сети «Вариант».

– Неплохая идея, – согласилась я, – только не следует забывать, что наша основная мишень – Аристотель.

– А ты в курсе, что Аристотель не выезжает из дома без машины сопровождения? – проявил неожиданную осведомленность журналист.

– Пока нет, – не постеснялась признаться я.

– Я тебе больше скажу – когда он едет в ресторан, оттуда заблаговременно выпроваживают всех посетителей и закрывают заведение на спецобслуживание…

– То есть ты знаешь, где он живет и какие рестораны посещает?

– Ну, где он живет, это не тайна. Видела особняк, обнесенный высоченным забором, в начале Профсоюзной улицы?

– Честно говоря, нет. Я не часто бываю в том районе.

– А вот меня туда работа забрасывала. Аристотель, можно сказать, живет в крепости, на территорию которой мышь не проскочит незамеченной, не то что человек. Камеры стоят по периметру всей усадьбы. Чуть кто посторонний рядом появится, сразу охранник выходит разбираться, что ему в этих краях надо. Обслуга проверяется почище, чем при приеме на службу в ФСБ. А рестораны… Я слышал, что он их меняет по своему усмотрению без какой-либо схемы.

– Что тебе известно о делах Аристотеля?

– Ну, так, – Ярцев задумался. – Весь Горовск поделен на сферы влияния. Почти всю западную часть контролирует как раз Аристотель. А восточную – Мороз. Еще небольшой кусок этого «пирога» на юге города находится в руках у Гранита, в частности ваш коттеджный поселок.

– Никогда не слышала об этом. Скажи, а кому подконтрольна территория, на которой находился завод «АБЦ», – Аристотелю или Морозу?

– До меня доходили слухи, что промзона – это спорная территория. Она раньше была под Мотылем, но тот в прошлом году приказал долго жить. Его бывшие владения имели точечную локализацию и были разбросаны по всему Горовску. После смерти старого вора они автоматически попали под контроль к тому, на чьей территории находились эти анклавы. А промзона расположена на границе двух зон влияния. Я тебе, Полина, больше скажу – высокопоставленные сотрудники правоохранительных органов стоят на довольствии у криминальных авторитетов, поэтому оборот наркотиков с каждым годом увеличивается, автомобильные угоны не раскрываются, да и проституция процветает. Если вдруг задерживают распространителя героина, находят чью-то угнанную тачку или делают облаву на жриц любви, то все это происходит с разрешения криминальных авторитетов. И Мороз, и Аристотель, и Гранит понимают, что полиция должна создавать хоть какую-то видимость работы, вот и дает иногда «добро» на отстрел своих самых слабых и больных особей.

– Цинично, – заметила я.

– Вот мне точно так же редактор сказал, когда я положил ему на стол статью на эту тему, а потом добавил, что жители нашего города хотят читать что-то гораздо более оптимистичное.

Я слушала журналиста и не понимала, почему ему сразу не пришло в голову, что Булатов винил в своей смерти Аристотеля. Стоило ему взглянуть на недописанную, смятую и брошенную мимо мусорного ведра записку Никиного отца, как его посетила мысль насчет моего Ариши.

– Антон, а ты уже разыскал Сашку Заломного?

– Пока нет. Говорят, Коля Рудин с ним поддерживает связь, но Коли сейчас нет в Горовске. Он на днях с курорта вернется… Знаешь, Полина, я все же хотел вернуться к Хазарову.

– Не волнуйся, он не останется безнаказанным. Для начала надо насобирать о Хазарове и, разумеется, об Аристотеле как можно больше информации.

– Хорошо, я этим займусь. А что будешь делать ты? – поинтересовался Ярцев так, будто он выдал мне солидный аванс и считал своим долгом узнать, как я его буду отрабатывать.

– На данном этапе – тоже собирать сведения об этих людях. В этом деле спешить не стоит.

– Тогда я пойду.

– Я тебя провожу.

Когда мы спустились на первый этаж и подошли к двери, я напомнила:

– Антон, не забудь мне прислать информацию о Михайлове.

– Могла бы и не повторять, я склерозом пока не страдаю. – Ярцев взялся за ручку входной двери.

Едва я проводила своего одноклассника, как в кармане моих джинсов завибрировал мобильник. Достав его, я увидела на дисплее Аришину фотографию и ответила:

– Алло!

– Так, Полетт, слушай сюда, – негромко, но внушительно произнес дедуля, – я скоро приеду, но не один, а с очень хорошим человеком.

– Ариша, а не поздновато ли для гостей?

– Нормально. Тем более что у тебя завтра день рождения…

– Что? – опешила я.

– Не перебивай, а слушай вводную. Я сказал, что у моей единственной дочери, то есть у тебя, Полетт, есть… физический недостаток, какой именно, я не успел придумать. Так что тебе придется развить эту тему самой. Предупреждаю сразу – глухота не годится, поскольку гость будет играть для тебя на скрипке.

– Играть для меня? Зачем? – Я растерялась. – Ариша, что ты задумал?

– Полетт, нет времени что-либо объяснять. Просто сделай так, как я тебя прошу. Слушай, а может, тебе сымитировать горб? – предложил дед. – Да, по-моему, это не плохая идея! А главное – не так уж сложна в исполнении.

– Это отвратительнейшая идея! – возразила я.

– Придумай что-нибудь получше, если сможешь, – Ариша проявил великодушие, не став настаивать на своем, – только не слишком с этим затягивай. Мы приедем примерно через час. Все, я отключаюсь.

Ну, Ариша, удивил так удивил! Что же послужило толчком для такого замысловатого скачка его фантазии? Осознав, что мне этого оперативно не разгадать, я озаботилась вопросом, как же мне себя… изуродовать? Ответ пришел сам собой, когда я взглянула в окно – напротив нас жили мать и сын Ромашкины. Полгода назад Александру Владимировну парализовало, и она стала передвигаться по дому в инвалидном кресле.

Глава 4

Минут через пять я уже звонила к соседям.

– Полина? Какая приятная неожиданность! – Вадим посторонился, впуская меня в дом. – Ты ко мне или к матушке?

– Даже не знаю… Дело в том, что мне нужно инвалидное кресло, – за неимением времени я прыгнула с места в карьер.

Реакция Ромашкина оказалась непредсказуемой.

– Полина, крепись! – Сосед участливо взял меня за руку. – Я знаю, как неожиданно это случается и как меняет жизнь. Проходи, я сейчас напишу, в какую фирму тебе следует обратиться…

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.