Страница 4 из 16
***
"Россия. Луга и Петербург, куда мужики гонят гусей на продажу. Россия. Место определено. А вот время…"
Да, со временем Руслан пока не мог сориентироваться. Век понятен, двадцатый, судя по одежде пассажиров поезда – царские времена. То есть, от 1900-ого до 1917-ого… хотя нет. До 1914-ого, войны здесь не чувствуется. Уж не тот ли самый благословенный 1913 год, который называют чуть ли не самым лучшим годом в истории России? Плохо, если так. Благословенный он там или нет, а через год – Первая мировая. Не то время, в которое Руслану хотелось бы жить с семьей.
Он скрипнул зубами и стиснул оплетку руля. Юля еще ничего не поняла, для нее произошедшее – яркое приключение, вроде путешествия в Диснейлэнд или компьютерной игры. Аня вовсе не задумывается о том, что произошло, десятилетним девочкам всегда кажется, что папа – самый сильный и умный, что он разрешит все трудности и сделает так, что все будет хорошо.
Они пока не понимают…
Старая жизнь рухнула, исчезла безвозвратно. Не будет больше НИЧЕГО. Хуже, чем если бы у тебя сгорел дом со всеми документами. Всегда остаются родственники, друзья, они помогут. Сейчас сгорел не дом. Сгорел весь мир. Остались только они, маленькая семья из трех человек. И УАЗ с гордым прозвищем "Джип".
Нет документов, нет денег, нет дома. Нет работы, нет образования. Нет ничего. Даже еды нет. Что, если девчонки захотят есть?
– Пап, – Анюта проснулась, – Я есть хочу.
– Подожди до города, Анюта, – улыбнулся Руслан, – Папа что-нибудь придумает. Достань мне из багажника старую шляпу.
***
Гав-гав-гав! На дворе заливался Звонок. Молодой щенок постоянно лаял на все подряд: на кошек, на собак, на прохожих, на пролетающих птиц. Но сейчас его лай был необычным: немного грозным, немного испуганным.
– Ох-хо-хо…
Владимир Андреевич Ковалев, питерский журналист, не был настолько старым, каким он себя чувствовал.
– Ох-хо-хо…
Нет, нужно было снимать дачу в Шалово. Зачем, ну зачем он снял этот домик на окраине города? Как будто не знал, что к нему обязательно нагрянут лужские знакомые и благое намерение – полечить больной желудок целебной водой "Сокольнических ключей" закончится… ох-хо-хо… игрой в вист до глубокой ночи и коньяком. Хорошим, но… ох-хо-хо, до что ж там Звонок так заливается?!… Любой алкоголь полезен только при соблюдении терапевтических доз. Иначе…
– В капле – лекарство, в ложке – яд, – глубокомысленно заметил Владимир Андреевич и, сморщившись от прострелившей голову боли, пошел посмотреть, кто там пришел в гости. Если, конечно, стук в калитку не является стуком крови в больной голове.
– Звонок, молчи!
Заскрипели петли калитки. Господин Ковалев взглянул на стучавшего.
В первый момент ему показалось, что он еще не проснулся.
Перед его калиткой стоял американец. Самый настоящий. Как они это любят: в клетчатой рубашке, синих штанах и широкополой кожаной шляпе. Владимир Андреевич даже взглянул: нет ли на поясе у гостя револьверов, а между ногами – коня. Господи, что за ерунда лезет в голову…
– Чем обязан?
– Добрый день! – с ощутимым акцентом произнес гость и белозубо улыбнулся. Американец…
***
– Юля, раздевайся.
– Дорогой, не время сейчас.
– Юля, я серьезно. Снимай рубашку.
Они стояли на подъезде к Луге. Нужно где-то оставить машину – несколько встречных человек и так смотрели на них, широко раскрыв глаза, скоро слухи о необычном автомобиле поползут – нужно было выйти в город на разведку, а для этого нужно сменить облик.
Руслан рассудил так: если уж не повезло оказаться в другом времени, то нужно либо слиться с толпой, так, чтобы тебя принимали за своего, либо хотя бы выглядеть так, чтобы при виде тебя люди сразу же понимали, кто ты такой и не задумывались над тем, что это за подозрительный незнакомец, и не сообщить ли на него в полицию, или там спросить документы.
Выглядеть местным жителем он, Руслан, не сможет. Даже если сумеет заманить одного из горожан в темный переулок, шарахнуть по голове и забрать одежду… Ага, и мотоцикл… Даже если он переоденется в местную одежду, то за своего он все равно не сойдет. Другая манера двигаться, говорить, различия в лексиконе, незнание самых банальных вещей, обычаев, традиций. Он будет выглядеть ряженым. А, значит – подозрительным.
Значит, что? Не нужно скрывать свою чуждость. Наоборот, нужно выглядеть именно как человек не отсюда. Проще говоря, как иностранец.
Кто там в начале двадцатого века считался самым безобидным? Немцы – нет, французы – нет… Да, в принципе, что голову ломать, единственная маска, которую он, Руслан, может надеть сейчас – американец. Этакий типовой ковбой, в джинсах, в старой шляпе, которую он таскает на даче. Правда, до образа не хватает клетчатой рубахи.
– Юля, давай, давай, снимай.
– На мне нет бюстгальтера.
– О, боже, да кто на тебя смотрит?
УАЗ стоял на пустынной дороге, просматриваемой в обе стороны.
– Ладно, держи.
Юля быстро скинула рубашку и, смущенно прикрываясь, натянула футболку мужа. Руслан оделся, застегнул пуговицы. Рубашка все равно была его собственной, ее Юля надела на дачу.
– Итак, девочки, вы уже поняли, где мы находимся?
– В машине?
– В другом мире?
– Отставить шуточки. Девочки, поймите, все очень серьезно. Мы – в прошлом, без документов, все равно что нелегальные эмигранты в другой стране…
– Ой, – хлопнула в ладоши Аня, – мы – гастарбайтеры!
Руслан вздохнул:
– Я просил быть серьезнее.
Девочка опустила глаза:
– Молчу.
– Так вот. Сейчас нам нужно на время спрятать машину. Въезжаем в город и стучимся в первый же попавшийся дом. Представляемся американской семьей…
– А почему американской?
– Потому что на китайцев мы не похожи.
– Нет, – решила уточнить Юля, – почему мы вообще должны притворяться иностранцами? Мы же русские.
– Мы – русские иностранцы, эмигранты в Америку, приехавшие обратно в Россию в турпоездку, какие-нибудь чертовы сектанты, мормоны или там я не знаю, молокане…
– Пап, а молокане, это как вегетарианцы, только пьют одно молоко?
– Да бог их знает. Я их видел только один раз, в комедии про боулингистов с Билой Мюрреем. Короче, вы будете меня слушать?!
– Да, босс!
– Йес, сэр! Ну раз уж мы – американцы. Кстати, Руслан, а как будем объяснять то, что мы с Аней не говорим по-английски.
– Мы – эмигранты! И не обязаны знать английский! На чем я вообще остановился?
– На китайцах.
– Да. Так вот, мы – китайцы… тьфу ты. Американцы. Стучимся в первый попавшийся дом и просим оставить машину. Мол, мы американцы бедные, поиздержавшиеся и все такое. Потом я оставляю вас с хозяевами и иду в город, на разведку.
– А мы?
– А вы остаетесь с хозяевами.
– А что нам говорить?
– Все, что угодно. Рассказывайте про Америку, как там небоскребы стоят в памперсах, то есть в пампасах и вокруг них скачут индейцы верхом на бизонах и ковбои верхом на винчестерах. Ну, Юля, ты же у меня умница, с фантазией, ну, придумай, что-нибудь. Так, девочки, и еще. У вас ведь были косынки, вы на даче головы повязывали?