Тщеславие

— Все в порядке, Ник? — раздался из темноты голос Бена, и Октавия от неожиданности вздрогнула. Куда, черт возьми, они попали?

— Силы небесные! — в свою очередь, воскликнул хозяин таверны, разглядев второго всадника. — Откуда она взялась?

— Интересный вопрос. — Руперт спешился. — На него-то я вскоре намерен получить ответ. — Он снял с Люцифера кожаную сумку, и в темноте сверкнули его белоснежные зубы. — Моррис тянет на столько золота, сколько весит сам.

— Славная пожива? — Бен принял поводья лошади.

— Вроде недурная. — Руперт перебросил сумку через плечо и подошел к Октавии. — Мисс Морган, оставляю вас здесь и прошу обустроить Питера. Бен приготовил стойло только для одной лошади, а Питер заслужил уход не меньше Люцифера. Вилы и сено в углу. Коня надо как следует вытереть и накрыть попоной, чтобы не простудился. — И Руперт пошел из конюшни, насвистывая какую-то песенку.

Октавия молча выслушала приказ. Если Лорд Ник ждет, что она взорвется, так пусть испытает разочарование. Она умеет подавлять раздражение.

— Можно зажечь фонарь? — смиренно обратилась она к Бену.

— Нет, — последовал категорический ответ. Хозяин таверны явно не хотел вступать с ней в дружеский разговор. Октавия оглянулась; глаза постепенно привыкали к полумраку.

— Пошли, Питер. — Конь послушно пошел за ней.

В стойле Питер был явно у себя дома. Октавия набросала сена в кормушку и поискала глазами, чем бы вытереть лошадь.

— Бен, какая-нибудь тряпка или щетка есть?

— Там.

Где там? Октавия осмотрелась и, увидев висящее на крюку драное одеяло, принялась вытирать им Питера, пока тот довольно пережевывал сено. Он был крупным конем, и девушке приходилось вставать на цыпочки, чтобы вытереть ему спину. К концу работы начали болеть руки и, несмотря на холод, пот заливал лицо. Бен давно кончил возиться с Люцифером и оставил в конюшне ее одну, коротко заметив, чтобы она не забыла закрыть дверь, когда станет уходить. Октавия подавила желание послать грубияна к черту.

Попона нашлась на воротах стойла, и девушка набросила ее на коня. Питер негромко фыркнул и ткнулся мордой в плечо.

— Хоть ты, приятель, хорошо ко мне относишься. — пробормотала Октавия в его бархатный нос и пошла навстречу тому, что ждало ее в каменном домике.

В единственном окошке внизу теплилась свеча. Октавия отворила дверь и оказалась в квадратной комнате, занимавшей весь первый этаж.

Перед пылающим очагом в деревянном кресле-качалке сидел Руперт. Напротив в таком же кресле-качалке устроился Бен. Мужчины держали оловянные кружки, из которых поднимался ароматный пар. На каминной полке поблескивала медная миска.

— Закрывайте дверь, мисс Морган, сейчас не лето!

Октавия обиженно поджала губы и с треском захлопнула дверь. Ей было сейчас так же холодно, как недавно жарко от работы в конюшне. Два кресла, два стула и стол — другой мебели в комнате не было, но Октавии все же показалось, что в доме очень уютно — от золотистого света масляной лампы и от багряных отблесков из очага.

Она решительно прошла через комнату и наклонилась к огню, чтобы погреть руки.

— Лорд Ник и Люцифер — отличная парочка. — Ее замечание прозвучало почти небрежно.

— Полагаете? — Руперт безразлично пожал плечами.

— Дуэт существ, объединившихся, чтобы бросить вызов судьбе. Вор с большой дороги на белом коне.

— Хочется сделать жизнь поострее. — Руперт не отрывал взгляда от огня. — Ведь вы, мисс Морган, понимаете толк в удовольствии, которое доставляет опасность.

— Напротив, сэр, терпеть не могу напрасно рисковать головой.

Он поднял на нее смеющиеся глаза:

— Ах вот как? А тем вечером нашей первой встречи, как вы думаете, чем вы рисковали?

— Только уж не головой! Руперт усмехнулся:

— Вы правы. Чему-чему, а уж вашей голове с моей стороны ничего не грозило.

Бен поперхнулся, и Октавия посмотрела на него с неприкрытой неприязнью:

— Нам обязательно продолжать разговор в таком обществе?

— О, Бен — это не общество… Общество — это вы, — заявил грабитель. — Бену здесь быть положено, а вот вам — нет.

— Но не Бен спас вас сегодня от пули.

— Не буду отрицать, резон в ваших словах есть. — Руперт, казалось, о чем-то задумался.

— Гляди-ка, да она не иначе в твоем наряде разъезжает. — Бен снова хмыкнул и уткнулся носом в кружку.

— Боже правый! — Руперт впервые обратил внимание на то, что было на Октавии под плащом. — Вы носите мои панталоны?! Если только слово «носите» подходит к тому, что вы с ними сделали!

— Не могла же я скакать верхом в платье! С удовольствием бы спросила вашего разрешения, но вы ускользнули, как змея.

— Как змея! Хорошенькое сравнение! А я тем временем уезжал по делам, — возмутился Руперт. — Да в отличие от вашего мое поведение просто ангельское!

Октавия сменила тему разговора:

— А вы ведь знали, что в карете окажется та кожаная сумка. Что в ней?

— Доход от аренды, — с готовностью ответил Руперт. — Деньги графа Гиффорда. Негодяй богат как крез и вряд ли ощутит потерю, разве что разозлится.

— А тот человек, что приходил к вам в «Королевский дуб»… Моррис… Он и сообщил о том, что сумка будет в карете?

— Совершенно верно, — лениво потянулся Руперт. — Большую часть своего времени Моррис болтается по окрестным тавернам и ко всеобщей пользе держит уши торчком. И вот сегодня услышал, как управляющий графа уговаривал попутчиков переночевать в «Колоколе и книге», потому что не хотел рисковать своим драгоценным грузом. Но мадам Корнелию разве в чем-нибудь убедишь? Ей никак не терпелось в город. — Руперт пожал плечами. — Что оставалось бедняге? Милейшая леди оказалась на редкость настойчивой.

Октавия даже не улыбнулась — так ей хотелось хоть что-нибудь еще разузнать о Лорде Нике.

— А почему вы ничего не взяли у этой противной женщины и ее мужа?

Руперт укоризненно покачал головой:

— Нельзя жадничать. В этой кожаной сумочке достанет денег, чтобы приодеть вас ко двору. Останется даже на туфельки с изумрудными каблуками и бриллиантовыми застежками.

— Э… что я слышу? — очнулся от дремоты Бен. — Она на твоем содержании, Ник?

— Нет! — Октавия гневно вспыхнула. — Мы будем участвовать в общем деле. Подтвердите это, сэр!

— Да, да, моя дорогая Октавия, — рассмеялся Руперт. — Нечего пронзать меня взглядом. В вашем участии никто не сомневается. Но позвольте дать вам совет. Бен — лучший друг, какого только может пожелать мужчина, и в нашем совместном деле пригодится вам так же, как и мне. Будет лучше, если вы это запомните.

— Тогда и ему лучше понять, как обстоят дела, — твердо сказала Октавия. — Я вам ничего не должна, лорд Руперт.

— Кроме штанов, рубашки и лошади, — едва слышно пробормотал тот. — Выпейте-ка лучше молочного пунша, — резко переменил он тему разговора, указывая на кувшин, стоящий на каминной решетке. — Берите сами. Кружки в шкафу у камина.

Октавия не стала заставлять себя уговаривать. Если этот странный человек больше не намерен говорить о событиях нынешней ночи, то так тому и быть. Она налила себе пуншу и уселась у камина. От первого глотка она почувствовала приятную слабость. Тот, кто готовил пунш, знал, как уложить здоровенного мужчину. От второго — пошла кругом голова.

Мужчины за ее спиной о чем-то мирно разговаривали, но она не слушала их. Предметы в комнате самым восхитительным образом стали расплываться; Октавия почувствовала, как приятная истома охватывает ее тело. Она улыбнулась огню и в полудреме откинулась на спинку стула. Сделала еще глоток и почувствовала, что мужская рука поглаживает ее волосы. Последним усилием она осушила кружку до дна.

— Недурная получилась ночка у надоедливой маленькой девчонки. — Грабитель рассмеялся.

Октавия смутно понимала, что хорошо бы возразить, но не было ни слов, ни сил, ни желания. Она почувствовала, как сильные руки подхватили ее и куда-то понесли.

Стало холодно, и Октавия что-то протестующе забормотала, но уже в следующий миг оказалась в постели. Те же уверенные руки раздели ее, но так ловко, что не впустили под одеяло холод.