Холод его дыхания

Жалость, неуместная и никому ненужная жалость. Запавшие глаза, бледные губы и жгучая ненависть, исказившая правильные очертания лица, когда он велел ей убираться из палаты. Не собирался быть слабым при ней, слишком привык повелевать и командовать. Пускай продолжает строить из себя волевого супергероя, не нуждающегося в помощи посторонних, ей плевать на него и его проблемы. Она сможет собраться и двинуться дальше, без него, но с его деньгами, хотя так и подмывало разорвать выписанный чек и отослать обрывки по почте. Еще один мелочный поступок в неуместном желании укусить поверженного противника. Ясмин купила небольшой дом в пригороде, получила права и приобрела авто, маленький, юркий автомобиль, как раз для переполненных городских улиц. Почти все ее вещи уже были отправлены по новому адресу, когда на пороге ее квартиры появилась сеньора Дамазо. Очень любезная, очень милая и ужасающе несчастная.

- Мы перевезли Макса домой, - Нина присела на самый край дивана, нервно поправляя замысловато завязанный узел шейного платка. - Ты могла бы приехать к нам, ненадолго, мы не станем удерживать, сын не позволит.

- Я…

- Подожди, - сеньора Дамазо наклонилась к ней, накрывая ее руку ладонью, призывая дать ей высказаться. - Когда его вытащили из под завала. Он ненадолго пришел в себя и принял светловолосую женщину, оказывавшую ему первую помощь за тебя. Он признался ей в любви, упрашивал простить. Об этом она рассказала нам с Витале, сказала, что это было самое трогательное признание в любви, которое она только слышала, просила передать тебе поздравления.

Нина слабо улыбнулась, только в ее улыбке не было ни тепла, ни искренности, лишь паническое отчаяние загнанного в угол зверя.

- Макс… не был с тобой… нежным…

- Он был со мной садистом, и вы это прекрасно знаете.

- Он не был с тобой… нежным, Ясмин, но я могу заплатить тебе за каждый визит в наш дом, любые деньги… только вытащи его из замкнутого пространства… он один, постоянно один, до него невозможно достучаться. Он говорит, что все замечательно, но его взгляд… он совершенно пустой.

- И что я могу сделать?

Яся освободила пальцы и откинулась на спинку стула, намеренно увеличивая расстояние между собой и Ниной.

- Останься с ним, пожалуйста.

- Он меня выгнал.

- Он сорвался, он не был готов…

- И кто вам сказал, что теперь он обрадуется нашей встрече?

- Ты сможешь найти нужные слова, поговори с ним, если он думал о тебе, когда ему было настолько плохо, звал тебя…

- Я не заплачу и не проникнусь, сеньора Дамазо, и вы заплатили мне достаточно, чтобы не нуждаться в средствах, мне больше от вас ничего не нужно.

Нина мазнула по девушке неприязненным взглядом, отводя глаза в сторону.

- Ты хочешь, чтобы я встала на колени, я встану, если это поможет моему сыну.

- Я не хочу унижать вас, сеньора Дамазо, но я искренне не понимаю, почему вы неожиданно решили, что я для Макса больше, чем просто девочка на одну ночь. Он что - то прошептал без сознания, и вы тут же прибежали за мной на что - то надеясь. Я ничего не значу для него…

- Он надел на твой палец обручальное кольцо…

- И потом основательно попинал ногами, я слабо помню вас у своего изголовья в той же самой клинике.

- Он мой сын.

- Я не поеду к нему, - Яся встала и отошла к окну, зябко обхватывая себя за плечи, этот разговор тяготил ее, заставлял чувствовать себя виноватой. - И не, потому что хочу отомстить, потому что не вижу смысла в нашей встрече с Максом, я одна из многих, возможно, у него полная записная книжка различных Ясмин.

- Пожалуйста…

- Не нужно меня упрашивать, это лишено смысла, я не нужна Максу, он не нужен мне, мы встретились случайно, случайно разошлись, не нужно придавать нашим отношениям оттенок постоянства. Мы чужие друг другу, я не нужна ему, поверьте мне.

Нина тяжело поднялась с дивана и, усмехнувшись кончиками губ, тихо произнесла:

- Трудно просить прощения, еще трудней прощать, Ясмин, надеюсь у тебя однажды получиться.

Яся еще какое - то время смотрела на закрывшуюся за Ниной входную дверь, потом подхватила сумку с оставшимися вещами и покинула квартиру и все связанные с семейством Дамазо воспоминания. У нее впереди университет, диплом и другая жизнь, в которой не будет места ни Максу, ни сожаления о том, что у них могло бы все получиться, повстречайся они в другое время, в другом месте. Его роскошная машина попросту проехала бы мимо нее на узкой улочке того маленького живописного города. Она осталась бы для него обыкновенной прохожей, он для нее не встреченной мечтой. Жаль, искренне жаль, но мечты должны оставаться мечтами, чтобы звать за собой, увлекать, зачаровывать.

Осень выдалась теплой, по-летнему жаркой. Яся стояла на небольшой веранде уютного домика, наслаждаясь ароматом цветов и скользя мимолетным взглядом по соседским лужайкам, слабо улыбаясь собственным мыслям. Она получила все и даже немногим больше, учеба в университете, дом, машина, счет в банке. Мечты сбываются, становиться возможным достичь невозможного, нужно только предать, растоптать, совершить подлость. И пожалуйста, финансовое благополучие у тебя в кармане. Главное, научиться потом, существовать с угрызениями совести. У нее получалось с переменным успехом… днем, по вечерам становилось тоскливо и, непременно вспоминался Макс. Не тот ухоженный мачо со снисходительным взглядом, уверенный в себе и собственной неотразимости, другой, потерянный, осунувшийся, с глубоко запавшими глазами, жалкий и беспомощный. И это нестерпимое чувство, что ты ударила слабого, растоптала уже сломленного, оно захватывало, кружилось тенью, уничтожало счастье от исполнившейся мечты. У нее было множество оправданий, она боялась за себя, они могли не отпустить, запереть в доме, вынудить быть с Максом постоянно, без шанса вырваться из удушающей атмосферы их фамильного особняка. Макс… он поправится, снова будет ходить, смотреть на всех сверху вниз, вжимать до упора педаль газа своего спортивного авто, у него будет все замечательно, просто прекрасно. Она не должна его жалеть, не должна ему сочувствовать, только от этих оправданий легче не становилось. Яся уже даже было собралась, подготовилась к встрече, но Максу она не нужна и не будет нужна, возможно, у его постели собралась толпа жаждущих светских леди, готовых на многое только бы он обратил на них свое внимание. Глупо отправляться к нему, зачем было тогда отказывать его маме, к чему теперь все эти поступки? Они чужие, они почти забыли друг друга, нужно идти дальше, согласиться на свидание с каким - нибудь сокурсником, влюбиться, перестать думать о том, кто совсем не думает о тебе. Макс не для нее и никогда не был для нее, они случайно встретились, случайно оказались вместе, она не хотела подпускать его близко, он хотел уложить ее в постель. Их желания не сходились, но возможностей больше оказалось у Макса. Он принимал решения. Он их исполнял, и это было его право и его выбор исключить ее из своего окружения. Нина видела в сыне только лучшие его стороны, она могла убедить себя в том, что Яся ему необходима, но на самом деле Максу ни кто и ни за что не будет нужен. Она для него никто, пустое место, отзвук мимолетной интрижки.

Яся буквально заставила себя веселиться в компании друзей, отправлялась с ними в кафе или кинотеатр, словно боялась оставаться одна, чтобы не вспоминать Макса. Она давно ему все простила, они просто не понимали друг друга, они были слишком чужими, чтобы хотя бы попытаться ужиться вместе. У каждого из них свои мечты и между ними нет ничего общего, только обиды и горечь ненужных воспоминаний. Она вошла в дом, приготовила чашку чаю, снова вышла и, опустившись на верхнюю ступеньку, обхватила ладонями тонкий фарфор, вдыхая нежный аромат напитка. Чай, это нечто незаменимое, замерзли, горячий чай, расстроились, тоже чай, мелкими глотками и обязательно сладкий, хочется тепла и уюта, чай с молоком и печеньем, универсальный способ справиться с хандрой.