Ромовый пунш

Когда Орделл вернулся домой, свет во всей квартире был погашен, Мелани спала, из спальни слышалось её тихое посапывание. Обычно она спала крепко, и добудиться её было нелегко. Симона храпела громче, но та проснулась бы от малейшего постороннего звука и обязательно сказала бы ему сонным голосом: «Давай, залезай в постель, малыш». А Шеронда услышала бы, как он открывает дверь, отключая сигнализацию, и тогда она вышла бы ему навстречу из спальни, вопрошающе глядя на него своими широко распахнутыми глазами, словно пытаясь догадаться, чего он хочет.

За эти тринадцать лет Мелани сделалась медлительной. Она стала хуже соображать, и уже давно не была такой же бойкой, как прежде. А это плохо. Но ведь в то же время каких-либо выходок с её стороны тоже ожидать не приходилось. И это как нельзя кстати увязывалось с воплощением в жизнь мечты Орделла, помышлявшему о том, чтобы со временем отойти от дел, обеспечив себе прежде безбедную старость, а поэтому ему были никчему неприятные сюрпризы.

Если он и нуждался в чем-либо, так это чтобы кто-нибудь занял теперь место Бьюмонта. Но только не «шестерка», не мальчик на побегушках. Нужен кто-то поумнее, но в то же время и не чересчур умный. Такой как Луис. Он как раз очень подошел бы. С ним можно просто поговорить. Его можно в два счета обвести вокруг пальца, а при необходимости напустить на себя невинный вид и самому прикинуться дураком. Подумать только, ведь они хохотали от души, выбирая, какие маски надеть, когда собирались похитить ту женщину. Теперь он стал как будто более серьзен. При взгляде на него, на ум приходили мысли о людском коварстве. И, дай бог, это ещё не предел. Должно быть, время, проведенное в тюрьме, в некотором роде пошло ему на пользу. Луис заявил, что не желает иметь с ним общих дел, что бы он там себе ни задумал. Но только Луис — и здесь он был пойман на слове — он сам не знал, чего ему надо.

Может быть при содействии Мелани ему все-таки удастся обратить Луиса в свою веру.

А потом лишь дождаться подходящего момента и подсунуть её Верзиле. Тому нацисту.

Глава 4

Они видели, как Джеки Берк, облаченная в горчичного цвета униформу стюардессы «Островных Авиалиний», вышла из отсека, к которому незадолго до этого подрулил самолет, прибывший рейсом с Багам. Затем они проследили за тем, как она прошла через таможню и иммиграционный контроль, так и не открыв объемистой сумки из нейлона коричневого цвета, типа той, какие обычно берут с собой стюардессы, и которую теперь она везла на тележке за собой.

Это нисколько не удивило ни одного из этих как будто совершенно случайно оказавшихся здесь молодых людей, осуществлявших наблюдение за мисс Берк: это были Рей Николет и Ферон Тайлер, и именно для этого они и оказались во второй половине дня в среду в международном аэропорте Пальм-Бич. На них были джинсы и спортивные куртки, но оба при этом были ещё и при галстуках. Джеки Берк появлялась здесь пять дней в неделю, работая на рейсах Вест-Пальм — Нассау и Вест-Пальм — Фрипорт и обратно.

— Она здорово держится, — сказал Николет. — Ты заметил?

— И из себя она тоже ничего, — заметил ему на этой Тайлер, — я хочу сказать, для женщины её возраста. Сколько ей лет? Сорок?

— Сорок четыре, — уточнил Николет. — Она летает уже девятнадцать лет. Раньше работала в другой авиакомпании.

— Где будем брать: здесь или на улице?

— Дождемся, когда она будет садиться в машину. Это наверху.

Они вели свое наблюдение из небольшого кабинета с остекленными перегородками, находившегося в этом дальнем крыле терминала, и Рей Николет по ходу отпускал комментарии по поводу ног Джеки Берк, её аккуратного зада, обтянутого форменной юбкой, а Ферон Тайлер твердил, что по крайней мере отсюда она вовсе не выглядит на свои сорок четыре года. Они видели, как она вынула из сумочки, висевшей у неё на плече, очки с темными стеклами, но пока не стала надевать их, а просто подняла на лоб и оставила в волосах — светлые волосы были распущены по плечам, но не казались очень длинными. И оба наблюдателя были все же удивлены, когда Джеки Берк поднялась на эскалаторе в главный вестибюль. Под их пристальными взглядами, она вошла в женский туалет, а затем, минут пять спустя, вышла из него и при этом в её внешности как будто ничего не изменилось, после чего она покатила свою тележку в сторону бара. Там Джеки заказала себе чашку кофе и закурила сигарету. В чем дело, что она делает? Рей Николет и Ферон Тайлер поспешили зайти в магазинчик сувениров, находившийся как раз напротив, откуда смогли продолжать наблюдение, стоя среди полок с разложенными на них футболками мягких, пастельных цветов.

Тайлер первым нарушил затянувшееся молчание:

— Тебе не кажется, что она все-таки нас обставила?

Николет, по правде говоря, мысленно вопрошал о том же, но от высказываний вслух воздержался.

— Это нетипично. Нормальный человек после полета не станет рассиживаться здесь и распивать кофе, он поедет домой, — снова сказал Тайлер. — Но по ней не заметно, чтобы она нервничала.

— Она совершенно спокойна, — согласился Николет.

— Здесь есть ещё кто-нибудь кроме нас?

— Никого. Придется поторопиться. — Николет попробовал наощупь материал футболки, по розовому фону которой летели зеленые и белые чайки, а затем снова взглянул в сторону бара. — Начинать будешь ты, ладно?

Теперь Тайлер смотрел на него.

— Это твое дело. Мне почему-то казалось, что я просто тебе помогаю с ним.

— Я хочу, чтобы было все просто и без шума. Если обвинение и будет предъявлено, то у неё не будет проблем с тем, чтобы освободиться под залог. Я имею в виду, если нам удастся подвести к этому. Покажешь ей значок, заведешь разговор — сам знаешь, как это делается. А затем я сам потихоньку присоединюсь к вашей беседе.

— Где? Прямо здесь?

— А может быть тогда продолжим в твоем кабинете? — живо предложил Николет. — А то в моем стульев столько нет. Да у тебя и почище.

— А что если кроме денег у неё больше ничего нет...

— По достоверным сведениям, пятьдесят штук за этот раз.

— Ну и в чем ты тогда собираешься её обвинять? В том, что она их не задекларировала? Но это уже подпадает под федеральную юрисдикцию.

— Можешь исходить из этого, если тебе так больше нравится, начни развивать перед ней тему таможни. Но мне все же было бы предпочтительнее, если бы дело не вышло за рамки штата. Ну, скажем, представить это как перевозку, что ли. Иначе, если я привлеку её к суду, — продолжал Николет, — то ей придется оформлять выход на поруки через федеральный суд — а у них с этим ой как строго. Я не хочу, чтобы она взъелась на меня из-за этого. Просто её надо слегка припугнуть.

— Если тебе известно, кому она их возит..., — начал было Тайлер.

— Этого я не знаю. Я всего лишь сказал, что у нас есть кое-какие предположения. Парень, которого мы задержали, имени нам так и не назвал. Боялся, что тогда воля для него станет хуже тюрьмы.

— Догадываюсь, что так оно и вышло, — сказал Тайлер. — А что если мы отправимся за ней и посмотрим, кому она отдаст товар.

— Эх, было бы у нас людей побольше..., — вздохнул в ответ Николет. — Мы упустим её, а тогда придется опять приезжать сюда и снова начинать все с начала. Нет, мне кажется, что если отвести её для начала куда-нибудь в сторонку, самим при этом то и дело похотливо поглядывая на её прелести, она сама расскажет все, что мы хотим узнать. Что бы это ни было.

— Для своих лет она выглядит замечательно, — сказал Тайлер.

Они были старыми приятелями, оба родом с юга Флориды, и к тому же ровесники — и тому, и другому уже исполнилось по тридцать одному году. Они встретились во время службы в спецподразделении, и с тех пор стали друзьями. Обоим нравились одни и те же вещи: огнестельное оружие, ковбойские сапоги, пиво, самолеты, охота на бейскрайних просторах Эверглейдс, и слежка за плохими ребятами, нарушающими законы. Оба проработали некоторое время вместе в службе при канцелярии шерифа округа Пальм-Бич, а затем их пути разошлись: Рей Николет перешел в управление по борьбе с контрабандой алкоголя, табака и оружия при министерстве финансов; а Ферон Тайлер был переведен в отдел криминальных расследований при Департаменте штата Флорида по борьбе с преступностью. Время от времени им доводилось работать вместе. Как раз сейчас управлением по борьбе с контрабандой проводилась операция, началом для которой послужил недавний захват ломбарда, где удалось заснять на камеру факт перепродажи большого количества похищенного оружия. Николет обратился в департамент по борьбе с преступностью с просьбой направить к ним Тайлера для помощи в проведении расследования. Они были уверены, что на этот раз им приходится иметь дело с нелегальной торговлей оружием.