Гринвуд

Пачесюк Максим Григорьевич

Гринвуд

   Джентри - младшее дворянство: джентльмены, эсквайры, рыцари и баронеты.

   Пэр - высшее дворянство: бароны, виконты, графы, маркизы, герцоги.

   Тинкер - массивная и грубо сбитая порода лошадей с густой гривой, челкой и хвостом. Их копыта полностью закрытые, поскольку обрастают фризами, что начинаются возле скакательных и запястных суставов.

   Элгландцы - народ населяющий север старой Бримии. Известны благодаря врожденной силе, любви к крепким напиткам и ношению килта. В большинстве своем - горцы.

   Алдерцы - народ населяющий остров величиной с половину Бримии. Входят в состав Свободного Союза Широв. Известные благодаря вспыльчивому, непокорному характеру и умению придавать виски самые разнообразные оттенки вкуса. Ненавидят Бримийцев так же, как и до революции.

   Хобгоблин - крупный фэйри что тайно помогает простолюдинам по хозяйству. Предпочитает грубую и тяжелую работу.

   Брауни - фэйри что тайно помогает простолюдинам по хозяйству. В отличие от Хобов делает много мелкой работы. Придирчив к мелочам.

   Пак - фэйри-проказник. Обычно может превращаться в животное, но могущественные паки могут принять и человеческую форму.

   Глефа - древковое оружие увенчанное длинным лезвием.

   Клурихон - фэйри, состоящий в родстве с лепреконами. Покровительствует пьяницам и наказывает тех, кто ворует выпивку или жульничает с ней. Ввиду своей работы вечно навеселе. Любит развлекаться, катаясь на спинах сельских собак.

   Нартар - мир демонов.

   Грифон - магическое животное человеческого мира. Имеет тело льва, а так же его задние лапы. Передние лапы, голова и крылья напоминают орлиные.

  Глава 1

  На огромном булыжном плацу главной и пока еще единственной военной академии Свободного Союза Широв ровными рядами выстроились курсанты. Все в парадной форме, при оружии. Генерал Брик был доволен. До революции он успел прослужить десять лет сержантом и страшно обожал муштру. Именно поэтому, когда стал вопрос о назначении ректора, канцлер выбрал его. Ну, возможно еще потому, что они с канцлером вместе выпивали по субботам вот уже пять лет кряду.

  - Посмотри на них Лерой.

  - Да, сер.

  - Какая осанка. Даже чертовы аристократы не умели так гордо стоять!

  - Да, сер.

  - Даже инженеры вполне пригодно выглядят.

  - Да, сер, - вновь ответил Лерой, а про себя отметил, что генерал сегодня в отменном настроении, раз уж даже инженеры не получили традиционного порицания.

  - Возможно, они даже стоят своих палашей.

  - Да, сер, - ляпнул Лерой, после чего мысленно обругал себя и окончательно проснулся. - Но я уверен, что с топорами, как вы предлагали, они смотрелись бы еще лучше. - Нелегкое это дело соглашаться с начальством.

  - К несчастью тогда, они были бы похожи на офицеров еще меньше, чем сейчас.

  - Да, сер.

  - Стрелки, вот - образец силы и мужества! - Генерал перевел свой взгляд от серых мундиров инженеров к таким же красным, как и его. В отличие от остальных курсантов, кроме легкой сабли, которую носили еще и артиллеристы, у каждого стрелка было длинное револьверное ружье. С барабаном на семь патронов и длинным стволом оно было гораздо тяжелее однозарядных ружей пехоты.

  - Несомненно, сер.

  Генерал еще раз восхитился высокими стрелками, не такими конечно высокими, как гренадеры, но сейчас еще сложно понять, ведь ребята еще растут. Вон Ратлер за последний год вымахал во взрослого гренадера, а его отец оказался категорически против перевода сына. Генералу было начхать на чужое мнение, но герой революции Ратлер занимал пост министра промышленности, и перечить ему не стоило.

  Брик, наконец-то, бросил критический взгляд на первый ряд мелких инженеров. Но как он не старался, его глаз все время выхватывал чернявого парнишку во втором ряду. Тот был не многим меньше стрелков, да и некоторых гренадеров, но тоньше и стройнее. Впрочем, причин оставить его в инженерах и без того хватало. С легким вздохом сожаления Брик спросил Лероя. - Гринвуд все еще безобразничает?

  - В этом месяце замечен не был. - Уклончиво ответил Лерой.

  - А тот второй...? С такой неподходящей ему фамилией.

  - Вулфи?

  - Да, он.

  - Вулфи всего лишь подпевала, сер.

  - Хорошо. Но где же черти носят этих тюремщиков? В свое время я получил пулю в бедро. Оно начинает ныть, от долгой ходьбы.

  - Приказать принести стул?

  - Ты же не хочешь, чтобы я уселся, когда мои курсанты стоят?

  - Но ваше ранение, сер.

  - Я привык терпеть лишения, Лерой.

  - Да, сер, - ответил Лерой и украдкой глянул на огромное, выпирающее пузо генерала. Имей такое тощий Лерой, то не смог бы простоять и пяти минут.

  - Наконец-то перестал пялиться, - произнес Джон Вулфи. Он стоял в первом ряду, поэтому говорить ему приходилось не шевеля губами. Впрочем, делал он это мастерски. Вот у Лиама Гринвуда это получалось гораздо хуже.

  - Думаешь, он пронюхал, Волчонок?

  - Не трусь, никто не знает.

  - Как думаешь, где они их берут? - тихо спросил Лиам.

  - Кого?

  - Ведьм.

  - Откуда ж я знаю, - так же тихо прошептал Волчонок.

  - Шестнадцать лет после революции прошло, а они все никак не переведутся. Я думал, крысы уже всех переловили.

  - Заткнитесь вы оба, - прошипел стоящий рядом Кэвин. - Вечно от вас одни проблемы. Не дай бог услышит наставник - опять половине взвода плетей выпишет.

  - Ты бы лучше пятно с формы счистил, - иронично поддел его Лиам.

  - Где? - в голосе Кэвина зазвучала паника. Он стоял в первом ряду и знал, что Брик может выпороть и за меньшее.

  - Не тупи, Кэвин, - успокоил его Джон. - Лиам просто тебя пугает.

  - Чтоб вас... - Кэвин так разозлился, что едва не плюнул себе под ноги на глазах у Лероя. А тот любил раздавать курсантам плети не меньше Брика.

  - Если б не эта чертова ведьма, мы могли бы отправиться домой уже с утренним дилижансом, - досадовал Лиам.

  - Тебе совсем ее не жалко? - спросил Волчонок.

  - С чего бы мне жалеть какую-то старуху?

  - Мой друг бессердечен.

  - Волчонок, это ведьма, а не человек.

  - Кто бы это ни был, он не заслужил сожжения живьем.

  - Вот сейчас и узнаем. Слышишь? - за спинами курсантов послышалось звонкое цоканье копыт и грохот выехавшей на булыжную мостовую кареты. Но, не смотря на длительное ожидание, даже такие смутьяны, как Вулфи и Гринвуд не посмели развернуться и посмотреть. Их спины и так довольно хорошо были знакомы с плетями мистера Донована. И по возможности они старались их избегать.

  Вскоре карета миновала ровные ряды курсантов и остановилась возле группы наставников. Генерал со своим адъютантом держались особняком. Первым из кареты выскочил здоровенный судебный пристав в древней церемониальной треуголке и с окованной медью палицей. В отличие от пыльной треуголки медь палицы хоть и была темной, но не отливала синевой, а значит, ее пристав числил чаще, чем свою шляпу. Убедившись в том, что добрались в нужное место, пристав засунул руку в карету и рывком выудил оттуда совсем еще юную белокурую девчушку.

  - Господи, да она же моложе нас, - ошарашено прошептал Волчонок.

  - А ты думал ведьмы рождаются старыми? - резонно, возразил Лиам, хотя он и сам ожидал старуху. - Наверное, дочь дворян, не успевших сбежать на Дикий континент.

  - Лиам, она ребенок!

  - Она молодая девушка. Примерно на два года моложе нас.

  - Я не думаю, что ей уже есть четырнадцать.

  - Законникам виднее. Кроме того, посмотри: кляп, повязка на глаза, колодка на руках. Они не знают, как она колдует, чего от нее ждать. Она не из джентри , а из пэров . Наверняка у нее даже уши забиты воском и ватой, чтобы не услышала лишних имен и не прокляла перед смертью, - говоря это, Лиам почувствовал, как в животе запорхали бабочки. Верный признак жуткой головной боли, что иногда поражала его, если он долго не принимал лекарства. Боль бывала настолько сильной и резкой, что Лиам мог придти в себя на земле в неизвестном месте, без памяти что делал и почему здесь оказался. Но вот уже три года он прятал свой недуг от всей академии. В этом ему нередко помогал Волчонок. - К черту все это, - в голос сказал Лиам, стараясь посильнее разозлиться, ведь иногда злость помогала прогнать боль. А вот Волчонок записал последнюю фразу на счет ведьмы.