Страница 15 из 39
Поэтому я не перезвонила в 1-800-ГДЕ-ТЫ. Я никому не позвонила, а только пошла, заниматься обычными делами. На обеде Рут дразнила меня свиданием с Гритом перед нашими друзьями из оркестра, поэтому и они начали дразнить меня. Хотя я не возражала. Я знала, что они завидуют. И у них было на это полное право. Роб Уилкинс сексуален. Когда я пошла на наказание после уроков в тот день, должна признать, моё доброе сердце екнуло, когда я увидела его. Красивого парня.
У нас не было возможности поговорить, прежде чем мисс Клеммингс призвала нас к молчанию. Но после того как она это сделала, и я вынула тетрадь и начала делать домашнюю работу, Роб не наклонился, чтобы схватить её и начать писать милые записочки, как в пятницу. Вместо этого он просто сидел, читая шпионский роман. Это не та книга, которую он читал на прошлой неделе, и я полагаю, что она довольно увлекательна, но все же. Он мог бы, по крайней мере, поздороваться.
Я не сошла с ума. Полагаю, другие девушки сразу бы поняли, в чем дело, но у меня не было никакого опыта. Не могу понять, что я сделала не так. Всё дело в том, как я отреагировала, когда он поцеловал меня? Я едва не свалилась с его мотоцикла. Признаю, это было по ребячески, но послушайте: это был мой первый поцелуй. Возможно, все из-за ремарки про магазин подружек. Или то, что я так явно не похожу на Тери и Шарлин. Из-за того, что я не знала, что сделала не так, я ещё больше взбесилась.
Что, вероятно, объясняет, почему Хэнк Уэнделл наклонился и прошептал:
— Эй, Мастриани, я слышал, вы с Уилкинсом отожгли в прошлую пятницу?
Я толкнула локтем в его шею. Не достаточно сильно, чтобы раздавить гортань и заставить потерять сознание (к сожалению), но достаточно сильно, чтобы разозлить его. Но прежде, чем кулак Хэнка мог встретиться с моим лицом (я готова была ответить на удар так, как мой отец научил меня), его рука отлетела, и руки Хэнка исчезла из поля моего зрения.
— Я думал, мы договорились, что ты оставишь её в покое. — Робу пришлось наклониться надо мной, чтобы держать Хэнка. Следовательно, пряжка его ремня была на уровне моего носа. Не совсем достойная позиция.
Это свело меня с ума. Почти так же, как замечание Хэнка.
— Ты всем рассказываешь, что у нас был секс? — потребовала я, вытягивая шею, чтобы увидеть лицо Роба.
Резко остановилась репетиция на сцене. Все актеры «Конца игры» уставились на нас.
— Что там происходит? Мистер Уилкинс, отпустите мистера Уэнделла и сядьте! — потребовала миссис Клеммингс.
— Боже, Уилкинс, — сдавленным голосом сказал Хэнк. Может быть, я ударила его сильнее, чем думала. — Ты сломаешь мне руку.
— Я сломаю её, — сказал Роб очень страшным голосом, который я никогда от него не слышала, — если не оставишь Джесс в покое.
— Боже, договорились, — сказал Хэнк, и Роб отпустил его.
Хэнк рухнул в кресло. Роб сел на свое. И мисс Клеммингс, которая уже была на полпути вверх, остановилась и сказала:
— Так-то лучше, — этим своим очень довольным голосом, как будто драка закончилась из-за её действий.
Конечно. Я была в ярости.
— Что он имел в виду? — прошипела я Робу, как только мисс Клемингс отвернулась. — О чем он говорит?
— Ни о чем, — ответил Роб. Он снова вернулся к своей книге. — Он — мудак. Забей, ладно?
Ладно, должна сейчас вам сообщить о том, что я ненавижу, когда мне говорят забить на что-то. Например, люди часто заикаются о Дугласе, и после говорят мне забить на это, когда я начинаю злиться. А я не могу. Не могу просто так забить на что-то.
— Нет, — прорычала я. — Я хочу знать, что он имел в виду. Что, черт возьми, происходит? Ты рассказал своим друзьям, что мы сделали это?
Затем Роб поднял глаза от книги. Его лицо не выражало абсолютно ничего, когда он сказал:
— Прежде всего, Уэнделл мне не друг.
Слева от меня Хэнк, все ещё потирая запястье, проворчал:
— Ты чертовски прав.
— Во-вторых, — продолжил Роб, — я никому ничего о тебе не рассказывал, хорошо? Так что просто успокойся.
Также я ненавижу, когда мне говорят успокоиться.
— Послушай, — сказала я. — я понятия не имею, что здесь происходит. Но, если я узнаю, что ты говоришь нечто подобное обо мне за моей спиной, я побью тебя. Понял?
Впервые за весь день он улыбнулся мне. Словно он не хотел этого, но ничего не мог поделать. И у Роба одна из тех улыбок. Вы понимаете, о чем я. С другой стороны, может быть, и не понимаете. Я забыла, для кого пишу свое показание.
В любом случае, он продолжил забавным тоном:
— Ты побьешь меня?
Этот голос сводит меня с ума.
— Даже не пытайся, чувак, — предупредил его Хэнк. — Она действительно сильно бьет, для девчонки.
— Да, — сказал я. — Так что лучше берегись.
Я не знаю, что ответил бы Роб, так как мисс Клеммингс зашипела на нас. Если бы вообще ответил. Роб, как всегда, с ничего не выражающим лицом уткнулся головой в книгу. У меня не было выбора, кроме как вернуться к домашней работе.
Но внутри всё кипело.
Я закипела ещё сильнее, когда после того, как мисс Клеммингс отпустила нас, я вышла на улицу и обнаружила, что мне не на чём ехать домой. Как идиотка, я сказала Рут не забирать меня. Я предпологала, что Роб подвезет меня домой. Прекрасно. Просто прекрасно.
Думаю, можно позвонить маме, но я слишком завелась, чтобы стоять и ждать её. Я почувствовала себя так, будто когда не ударяла кого-то, а отпускала его. Тогда я чувствую, что мне лучше не быть в обществе. Особенно мамином.
Так что я решила пойти пешком. Меня не волновало расстояние в три километра. Я не могла даже чувствовать свои ноги, настолько злилась. Погода стояла приятная, на небе ни облачка. Можно не беспокоиться о том, ударит ли молния сегодня. Не то чтобы меня это беспокоило. Тысяча молний может спуститься с небес, и я даже не заметили бы.
Как я могла быть такой дурой? Как могла быть настолько тупой?
Я шла параллельно трибунам — места преступления — когда услышала мурлыканье мотоцикла Роба. Он по инерции двигался вдоль обочины.
— Джесс, — сказал он. — Залазь.
Я даже не посмотрела на него.
— Забудь, — сказала я.
— Что ты будешь делать? Пойдешь домой пешком? Да ладно, я подвезу.
Я сказала ему, куда он может засунуть свое предложение.
— Послушай, — сказал он. — Прости. Я совершил ошибку?
Я думала, что он говорил об игнорировании меня во время задержки после уроков.
— Лучше, если бы ты сам поверил в свои слова, — ответила я.
— Я просто думал, что ты старше, ладно?
Это заставило меня замереть. Я обернулась и посмотрела на него.
— В смысле, ты думал, что я старше? — потребовала я.
На нем не было шлема, поэтому я могла видеть его лицо. Он выглядел смущенным.
— Я не знал, что тебе только шестнадцать, веришь? Ты не похожа на шестнадцатилетку. Ты кажешься более зрелой. Ну, за исключением этого твоего битья парней, которые больше тебя самой.
Я долго искала смысл в его словах.
— Черт возьми, разве имеет значение, — сказала я, — сколько мне лет?
— Это важно, — ответил он.
— Не понимаю, почему.
— Но так и есть, — ответил он.
Я потрясла головой.
— Все ещё не понимаю, почему.
— Потому что мне восемнадцать. — Он смотрел не на меня, а на дорогу под сапогами. — И я на испытательном сроке.
На испытательном сроке? Я встречалась с преступником? Мама умрет, если когда-нибудь узнает.
— Что ты натворил? — спросила я.
— Ничего.
Мимо проезжал Фольксваген, сигналя нам. Роб остановился на обочине, поэтому я не поняла, в чем была проблема, пока водитель не махнул рукой. Это была мисс Клеммингс. Бип-бип.
— Пока-пока, детки. Увидимся завтра после уроков.
— Нет, серьезно, — потребовала я. — Что ты сделал?
— Послушай, — сказал Роб. — Глупую вещь, понятно?
— Я хочу знать.
— А я не расскажу, поэтому тебе лучше будет забыть об этом.
Мое воображение заработало вовсю. Что он сделал? Ограбил банк? Нет, за это не получают испытательный срок. За это сажают за решетку. То же самое, если бы он убил кого-то. Что он мог натворить?