Страница 98 из 102
(Там же, марта 12 дня 1737 года)
В Кабинет из св. Синода: «В доношении Синоду бывшего в Лондоне и в Англии греческого иеродиакона Симеона Номикаса представлено: в прошлом, 716 году, как прислан князь Куракин в Лондон в характере полномочного посланника и бывал с свитою своею многократно в нашей церкви, тогда Арсений, митрополит фиваидский, по совету англичан новопросвещенных объявил оному посланнику, что хотят англичане публичную церковь воздвигнуть под такими кондициями: 1) чтоб оной церкви дать имя „Тис Омониас“; 2) чтоб в оной отправлять литургию только Златоустого сначала, дабы у простейших новопросвещенных ради различия церемоний не было какого сумнительства, на трех языках – греческом, русском и аглинском; 3) ежели возможно, чтоб оная церковь была под протекциею блаженные и вечнодостойные памяти государя императора Петра Великого ради защищения от ненавидящих благочестия. И после такого князю Куракину объявления по пришествии его императорского величества в Голландию помянутый преосвященный о всем оном предложил подробну, против чего его величество и обещал оной церкви вспомошествовать и содержать в своей высокой протекции и указал архимандриту Геннадию ради церкви возвратиться паки в Англию и определил годового жалованья по 500 рублев, которой, взяв письменное от епископского собрания позволение, и возвратился, и ныне-де пребывающий по нем племянник его иеромонах Варфоломей, родом по отце француженин, а по матери греческого исповедания, которой ни на латинском, ни на аглинском языках не умеет, только что по-французски, италиански и аглински и просто по-гречески говорит, а что-де предики сказывает – бог его ведает, откуду ему такая премудрость, только-де, как он примечает, ради показания себя не простым, с тех языков, на которых читать умеет, собирает и по-аглински щебечет, и от неискусного сплетения соблазн только и от противных поношение находится; не держит же при церкви никого себе спомощника; но, сам священнодействуя, вкупе и поп, и пономарь, и дьячок, отчего-де великое в церкви нестроение и разорение благочестию, а ходит-де весьма странным образом: до обедни монах, а после обедни белец и притом предлагает (т. е. Симеон), как бы в том поступить, мнение свое такое: дабы первее послать его, Симеона, в Англию в чине иеродиаконском с свидетельством об нем на латинском языке, а он-де, Симеон, тамо просвещенных покойным Арсением митрополитом или детей их, понеже и дети купно с ними были помазаны миром, приискав, станет утверждать, что на место Коссаново будет от св. Синода прислан архимандрит из ученых и искусных людей, чтоб тамошние открылись как покойному архиерею Арсению, и о представлении их ему он, Симеон, стараться будет. Св. Синодом определено: в Кабинет сообщить с таковым представлением, что в Лондоне вящшия ради российския славы и расширения православновосточные церкви и лучшей церковной церемонии, с чего (как оной Симеон представляет) наипаче и прежде просвещенные англичане возлюбили веру греко-российского закона и впредь таким же бы образом могли показать свое к российской церкви желание и приобщение, потребно видится отправить изученых в богословии и искусных и добросовестных людей, архимандрита, который бы по-гречески мог знать или хотя в латинском учении совершен был, и ово в pазговорах, ово же на предиках о истине греко-российского исповедания показывать доволен был, да при нем, архимандрите, двух иеромонахов (в том числе и обретающегося ныне в Лондоне Варфоломея до указу), которые бы обучилися греческого и аглинского языков, дабы со временем могли для греков, из Архипелага туда приезжающих, на греческом, а для агличан на аглинском языке сверх отправления служб и треб церковных и казанье говорить; и означенного Симеона иеродиаконом же, да дву дьячков и одного пономаря».
(Москов. архив Мин. иностр. дел, 1 сентября 1738 года)
4) Указ из Кабинета к генералу Румянцеву 8 марта 1738 года. Прислан к нам от генерал-фельдмаршала графа фон Миниха, сообщенный ему от вас календарь, печатанный в польском городе Львове на польском языке на нынешний, 1738 год, который сочинен чрез доктора философии и математики, профессора Станислава Дончевского, и находятся в оном в прогностиках многие непристойные и весма предосудительные о нашей империи злостно вымышленные пассажи, за что оной бессовестной автор за такую продерзость по всенародным правам не токмо великого штрафа, но и жестокого наказания достоин. И понеже по близости нашей Украйны к польским границам в оной такие календари, без сумнения, у некоторых людей есть, а весма непристойно, чтоб оные мерзостные составлении в нашем государстве для соблазну нерассудительного народу производились, того ради повелеваем вам во всей Малой России и в слободских полках как у духовных и мирских всякого чина людей, так и во всех монастырях такие календари все без остатку отыскать и, собрав оные, яко мерзостные пашквили, заставить в Глухове на площади публично чрез палача сжечь и учинить крепчайщее запрещение, чтоб никто из подданных наших таких календарей у себя не имели и не держали, також бы оных из Польши чрез границу в нашу Украйну и далее, в другие нашей империи места вывозить под опасением жесточайшего наказания отнюдь не дерзали, а употребляли б наши подданные календари, изданные в печать как здесь, в С.-Петербурге, так и в Киеве, которых для того тамо довольно напечатать потребно.
(Москов. архив Мин. иностр. дел)
5) Из Кабинета в св. Синод: «Из копии с доношения князя Кантемира св. Синод усмотрит, коим образом объявленные от гречанина иеродиакона Симеона Номикаха на священника Варфоломея порицания неосновательны, и что от него никакого в предиках и в прочих поступках соблазну людем не происходит, и он по-английски пишет и говорит как урожденный англичанин. Церкви ж публичной греческого исповедания в Лондоне нет, но отправляется служба божия в нанятом малом доме, а греческого исповедания прихожан аглинской нации едва десять человек соберется. По сим обстоятельствам, по рассуждению Кабинета, не видится ныне нужды о бытии в Лондоне при оной церкви греческого исповедания архимандриту, но признавается за удобно отправить туда в помощь священнику Варфоломею из ученых и искусных людей одного священника и при нем двух или одного дьяка; но весьма потребно такого священника изыскать, который бы был добросовестный и постоянного нрава и воздержного жития и содержал себя тамо без всякого виду к подозрению и порицанию, честно, как чину священническому приличествует и принадлежит, и тем бы мог от восприявших из агличан греко-российский закон в кредит и почтение, но и другим к присовокуплению в оный повод и охоту придавать, також и с приезжими туда греками с потребным нисхождением и приятностию обходиться, дабы чрез такие оного поступки при умножении греческого закона прихожан впредь со временем и церковь публичная построена, и при ней и архимандрит употреблен быть мог. Андрей Остерман, к. Алексей Черкасской, Артемий Волынской».
(Там же)
6) P. S. К письму Бирона к Волынскому от 3 октября 1737 года: «В одном письме вашего превосходительства упоминать изволите, что некоторые люди в отсутствии вашем стараются кредит ваш у ее и. в-ства нарушить и вас повредить. Я истинно могу вам донести, что ничего по сие время о том не слыхал и таких людей не знаю; а хотя б кто И отважился вас при ее и. в-стве оклеветать, то сами вы известны, что ее в-ство по своему великодушию и правдолюбию никаким неосновательным и от одной ненависти происходящим внушениям верить не изволит, в чем ваше пр-ство благонадежны быть можете».
(Москов. архив Мин. иностр. дел)
7) Из письма Волынского к Бирону от 26 июля 1737 года из Немирова: «Я до самого въезда моего в Украйну столько не знал, что оная почти вся пуста и какое множество оного народа пропало, а и ныне столько выгнано, что не осталось столько земледельцев, сколько хлеба им и для самих себя посеять надобно, и хотя и причтено то в их упрямство, что многие поля без пашни остались, но ежели по совести рассудить, то и работать некому и не на чем, понеже сколько в прошлом году волов выкуплено и в подводах поморено, ныне сверх того из одного Нежинского полку взято в армию 14000 волов, а что из прочих полков взято, о том совершенно донесть не могу. Не изволите ль взять в Петербург майора Шипова на время под претекстом некоторых дел по его комиссии, от которого можете обстоятельно уведать, какова стала Украйна, и сколько малороссиян поморено, и каков в прошлом годе в Крымском походе урон в армейских полках, и что потеряно нерегулярных».