Страница 5 из 10
В траншее не было ни души. Сергей все шел и шел, а ему никто не попадался, хотя в нос назойливо лез ядреный запах моршанской махорки и пшенной каши. Кажется, из-за какой-то нерасторопности интендантов ужин сегодня на позиции доставили из полевой кухни гораздо позже обычного, часов в десять-одинадцать. В одном месте на бровке бруствера рядком стояли котелки с нетронутой кашей. Каша еще дымилась. Рядом, прислоненные к доскам обшивки траншеи, выстроились винтовки. Казалось, хозяева котелков и ружей где-то рядом — за очередным поворотом траншеи — покуривают перед едой.
Сергей в очередной раз свернул и замер, пораженный открывшимся ему ужасным зрелищем. Насколько хватало глаз, окоп был завален трупами солдат в серых шинелях. Картина была столь жуткой, что Сергей не сразу нашел в себе силы двинуться дальше. Включив фонарик, он стал светить на лица убитых. Среди них Сергей не обнаружил ни одного австрийца. Все погибшие были солдатами третьего взвода его роты. Большинство были убиты холодным оружием — заколоты штыками, у некоторых перерезано горло, пробиты черепа. Трудно было понять причину произошедшей здесь трагедии. Как могло так случиться, что множество обученных и вооруженных людей позволили перерезать себя, словно жертвенных баранов?!
Пройдя дальше, Сергей оказался возле землянки второго взвода. Он потянул на себя дверь. Из мрака на него дохнуло едким запахом селитры. Сапогов посветил перед собой фонариком и наткнулся взглядом на посиневшее, застывшее в смертельном оскале лицо ефрейтора Бокова, который сегодня так отличился со шпионским голубем. Из открытого рта покойника, казалось, вырывался немой вопль ужаса и боли. Остекленевшие глаза были широко открыты и направлены прямо на Сергея. В них застыли ужас и изумление. Вскинутыми за секунду до гибели руками мертвец словно пытался закрыться от внезапно ворвавшейся в землянку смерти. Рядом, поодаль друг от друга в нелепых позах застыли еще шестеро покойников. Взрывами брошенных через дверь гранат их разметало по углам землянки.
Такую чудовищную рубку могли учинить только дьяволы из особых штурмовых частей.
Ничто и никто не внушало простым пехотинцам-окопникам такого благоговейного ужаса, как двуногие черти из так называемых «команд смерти». Там, где они проходили, действительно оставались только обезображенные трупы. Штурмовики не знали жалости к противнику и не обременяли себя пленными, чтобы не терять мобильности и инициативы в бою. Их не зря называли «чистильщиками окопов». Они методично зачищали траншеи от вражеских солдат, переходя от одной цели к другой и вырезая всех на своем пути. Где нужно, они действовали кинжалами, штыками-ножами, остро заточенным шанцевым инструментом. Для борьбы в окопах было изобретено специальное оружие: от дубинок всех видов и траншейных кинжалов до ранцевых огнеметов. Но излюбленным оружием этих кровавых псов, по слухам, была саперная лопатка с заточенными до остроты бритвы краями. В умелых руках она оставляла страшные раны. Только в этом 1916 году в русские войска с большим опозданием начали массово поступать стальные каски, да и то не отечественного производства. Франция поставила России более четырех миллионов «шлемов Адриана». До этого генералы считали, что русским «чудо богатырям» шлемы не нужны, ибо они «снижают боевой дух солдат»! Из-за столь абсурдного мнения в первые два года войны тысячи солдат погибли и стали немощными калеками не столько от осколков снарядов и пуль, сколько от небольших камней, разлетающихся от взрывов…
«Чистильщикам» тоже было на руку, что головы русских солдат не были защищены касками, ибо они могли активно работать своим любимым оружием. Опорные пункты обороны противника штурмовики из партий чистильщиков окопов выжигали из огнеметов или забрасывали гранатами с длинными рукоятками и взрывателями ускоренного действия, которые удобно было бросать на любую дальность и невозможно было откинуть назад.
Впервые и с большим успехом штурмовые части начали использовать немцы. Происходило это под Верденом. Затем германские инструкторы стали помогать и своим союзникам-австрийцам формировать и обучать такие «банды». Штурмовики были обучены специальным приемам войны в узких и опасных окопах. В условиях стабилизировавшихся фронтов таким отборным частям придавалось особое значение. Порой всего несколько десятков великолепно натренированных и вооруженных до зубов головорезов менее чем за час добивались успеха там, где до этого на протяжении многих месяцев были напрасно сожжены миллионы снарядов и потеряны десятки тысяч солдатских жизней в безрезультатных лобовых атаках.
Типичная тактика «чистильщиков окопов» заключалась в бесшумном преодолении полоски ничейной земли. Для чего они с помощью специального инструмента проделывали проходы в проволочном заграждении. Подобравшись незамеченной к передовым позициям противника, горстка опытных убийц ножами и штыками снимала дозорных и врывалась в окопы. Их нападение почти всегда заставало противника врасплох. Многократно численно уступая противнику, штурмовики могли достичь поставленной перед ними цели, лишь посеяв панику в стане врага и с первых же минут ближнего боя подавив в неприятельских солдатах волю к сопротивлению. Вот и теперь они, похоже, неукоснительно следовали своей людоедской тактике…
Глава 3
Звуки разгорающегося ожесточенного боя становились все ближе. Сергей уже не шел, а бежал по ходам сообщения на треск ружейной пальбы, хлопки рвущихся гранат, полные ожесточения крики. Он совсем задохнулся от волнения и тяжелого бега, сердце его колотилось так, словно ударяло прямо о землю. В эти минуты у мужчины было только одно желание: поскорее добежать до своих и вместе с ними мстить кровавым псам, которые не заслуживают права называться людьми. Сергей как-то упустил из виду, что в спешке запросто может напороться на этих самых двуногих псов.
Вдруг совсем рядом Сапогов услышал свисток кого-то из офицеров своей роты, призывающий солдат в атаку. Сергей поспешил на этот призыв, но оступился в незаметную ямку, упал, вскочил и снова побежал. Ему показалось, что свисток прозвучал слева. Поэтому Сергей свернул по окопу налево и чуть с маху не налетел на австрийцев. Это была одна из вражеских штурмовых групп. По-охотничьи пригибаясь, головорезы в мешковатой форме неторопливо продвигались по узкому земляному коридору. Не обращая внимания на стоны, слезы и мольбы о пощаде, они добили нескольких оказавшихся на их пути раненых.
Если бы на ногах Сергея были сапоги, а не мягкие чуни, то стуком своих каблуков он, конечно, выдал бы себя неприятелю. А так повернутые к нему спиной австрийцы даже не оглянулись при его приближении.
Случай предоставил Сергею жуткую возможность вблизи увидеть работу мясников из штурмового подразделения. Он оказался так близко к вражеским солдатам, что даже в темноте мог разглядеть кое-какие детали их экипировки. Сергей также ясно слышал, как они перебрасываются короткими фразами.
Австрийцев было трое. Впереди идущий солдат нес большой щит и остро заточенную саперную лопатку. Щитом он прикрывал всю группу от штыков и пуль русских пехотинцев, а точными ударами лопатки кроил черепа и рассекал шеи тем, кто оказывался на его пути. Второй солдат был увешан, как гирляндами, гранатами с длинными рукоятками (которые за особую форму на фронте называли «колотушками»). Он также нес в обеих руках сумки, наполненные гранатами. Периодически «гранатоносец» останавливался и швырял одну-две «колотушки», расчищая группе путь и предотвращая возможные контратаки с флангов. Замыкающий группу солдат был вооружен автоматическим пистолет-пулеметом и штык-ножом. Впрочем, имелось у него и другое оружие…
Неожиданно этот третий австриец зачем-то свернул в боковой ход, поотстав от своих товарищей. Сергей бесшумно последовал за ним и застал штурмовика присевшим на корточки рядом с растянувшимся на земле телом. Мародер беззастенчиво шарил по карманам только что добитого им человека. Ярость охватила Сергея. Вскинув руку с револьвером, он выстрелил в мерзавца, не испытывая никаких угрызений совести из-за того, что стреляет человеку в спину фактически из-за угла. Собаке — собачья смерть!