Страница 75 из 96
Выступая в поход, наместником Бактрии царь назначил македонца Аминту – показатель того, что до конца он бактрийцам все-таки не доверял; об этом говорят и те значительные силы, которые он оставил под его командованием: 3000 кавалерии и 10 000 пехоты. Главная же армия в конце весны в течение 10 дней перешла через Гиндукуш и подошла к городу Александрии Никее, которая была основана царем накануне вторжения в Среднюю Азию. Примечательно, что накануне грандиозного похода на Индию царь нашел время заняться делами этого города – наместника от власти отстранил, потому что, по его высокому мнению, тот плохо выполнял свои обязанности, а городское население увеличил за счет сельских жителей и солдат, негодных для военной службы. От Никеи до индийских княжеств совсем недалеко, и закончив последние приготовления, Александр повел свою армию дальше на Восток, туда, куда, кроме олимпийских богов, не приходил ни один эллин. Легендарный поход в Индию начался.
Тропа Диониса
Рассказывать об индийском походе Македонца довольно сложно – дело в том, что промежуток между его вторжением в Индию, вплоть до подчинения Таксилы и битвы при Гидаспе, представляет собой непрерывную череду боев и осад, которые происходили с калейдоскопической быстротой. Разделив армию на несколько частей, Александр бил врага на всех направлениях, причем в нужный момент его войско всегда оказывалось собрано воедино, и шанс разбить македонскую армию по частям врагу ни разу не представился. Впрочем, какую македонскую армию – в поход на Индию шла уже не армия Македонии, а имперская армия, состоявшая из многих подчиненных народов, а македонцы и греки являлись лишь составной ее частью. « В начале похода у него было сто двадцать тысяч пехотинцев и пятнадцать тысяч всадников », – такие цифры приводит Плутарх, и становится понятно, что по большей части она состояла из народов, лишь недавно ставших подданными Александра, да и негде ему было в это время взять столько македонцев и греков. Военное искусство царя во время индийского похода достигло своей кульминации – не было такой армии, какой он не мог бы победить, не было такой крепости, которой он не мог бы взять. Военный гений Александра блеснул новыми гранями, и Восток содрогнулся от поступи фаланг Искандера Двурогого. Но обо всем по порядку.
Выступив из Александрии Никеи, царь повел армию на Кофен, отправив посла к индийскому князю Таксилу, правителю города Таксилы, с приказом встретить его как своего повелителя. « Таксил, как сообщают, владел в Индии страной, по размерам не уступавшей Египту, к тому же плодородной и богатой пастбищами, а сам он был человек мудрый. Приветливо приняв Александра, он сказал ему: «Зачем нам воевать друг с другом, Александр, – ведь ты же не собираешься отнять у нас воду и необходимые средства к жизни, ради чего только и стоит сражаться людям разумным? Всем остальным имуществом я охотно поделюсь с тобою, если я богаче тебя, а если беднее – с благодарностью приму дары от тебя » (Плутарх). Вот она, индийская мудрость, поднося грозному царю богатые дары и признавая его верховную власть, Таксил прекрасно отдавал себе отчет в том, что и зачем он делает. Ведь многие индийские племена и отдельные князья в дальнейшем вступили в битву с завоевателями не на жизнь, а на смерть, а отдельные города отказывались открывать ворота, невзирая на огромное неравенство сил и понимая всю безнадежность борьбы. Так почему же Таксил поступил иначе? А все дело, скорее всего, в том, что земли этого князя граничат с Бактрией, и он был прекрасно осведомлен о том, что творилось в Согдиане. Можно не сомневаться, что князь засылал туда лазутчиков десятками, и они снабжали его самой свежей информацией. Скорее всего и о подготовке к походу на Индию Таксил был осведомлен, а самое главное, у него было время хорошо подумать и взвесить на весах своей мудрости, а что же, собственно, будет лучше для его страны – смертельная схватка со страшным врагом или же подчинение власти чужеземца. И в итоге он склонился к последнему решению. Ведь в отличие от своих восточных соседей, князь прекрасно понимал, с кем ему придется иметь дело , а судьбы Согдианы для своей страны он не желал. Признав подчинение более сильному, чем он сам царю, Таксил практически ничего не терял, а приобретал многое – и, прежде всего, он получал могущественнейшего союзника, который мог оказать ему военную помощь в борьбе с другими князьями. Александр благосклонно воспринял покорность князя и, в свою очередь, богато его одарил: « Этот поступок очень огорчил его друзей, но зато привлек к нему многих варваров » (Плутарх). Но на этом дипломатические успехи закончились и началась вооруженная борьба не на жизнь, а на смерть с теми, кто не желал склонить голову перед силой царя.
* * *
Александр решил сразу воевать по-серьезному и, главное, быстро – чтобы поспевать везде, он разделил свое войско на две части. Одну половину под командованием Гефестиона и Пердикки он послал прямо к Инду, велев подчинить все земли, которые будут лежать у них на пути, либо силой оружия, либо путем дипломатии, однако главной их задачей было наведение переправы через великую реку. Вместе с ними выступил в поход и Таксил с подчиненными ему князьями – пользуясь ситуацией, он думал решить и некоторые свои проблемы. Князь Астис, который рискнул вступить с ними в бой, сражение проиграл, а сам был убит – после 30 дней осады Гефестион взял его город и поставил там наместником одного их преданных Таксилу князей. Словом, все в лучших традициях самого Александра. Придя к Инду, царские полководцы стали наводить переправу и дожидаться подхода основных сил под командованием своего повелителя.
А Александр в это время стремительно шел через горы, надеясь поскорее их миновать, пока местные племена не успели организоваться для вооруженного отпора. Из сельской местности индийцы убегали в горы и укрепленные места, надеясь, что, опираясь на мощные укрепления, они смогут остановить врага. Но никто не знал, что это тщетные надежды. Судя по всему, в отличие от царя Таксила, эти племена индов явно не имели понятия, с кем же они столкнулись, потому что когда Завоеватель подошел к главному городу на этой земле, жители, вопреки всей логике, вышли ему навстречу и решили дать бой перед городскими укреплениями. А итог такого порыва был закономерен – царь разгромил их наголову, загнал обратно в город и окружил его со всех сторон, правда, при этом он сам был легко ранен стрелой в плечо. Горожане рассчитывали, что два ряда стен защитят их от нашествия, но жестоко ошиблись – этого врага не могли остановить ни стены, ни башни, ни крепкие ворота. На строительство осадной техники Александр время тратить не хотел, задумав одним страшным натиском смести со стен осажденных – и поэтому решил ограничиться лестницами. Действовал так же, как и в Согдиане, при взятии семи городов – лучники и пращники, засыпав защитников метательными снарядами, очистили укрепления, а тяжелая пехота при помощи лестниц ворвалась в город. Некоторое время противники рубились на второй городской стене, и в итоге защитники не выдержали и обратились в бегство, надеясь через ворота уйти в горы, которые были недалеко от города. Но далеко не ушли и были настигнуты царской кавалерией, а на побежденных обрушился гнев Искандера Двурогого – пленных перебили, а сам город сровняли с землей. Однако такая суровая мера принесла свои плоды – город Андака, который был расположен рядом, открыл перед Царем царей ворота. Здесь Александр оставил Кратера с отрядом, велев ему привести к покорности всю область, а города, которые не сдадутся, разрушить до основания. Чувствуется, что Македонец был настроен очень решительно и тратить время на убеждения не хотел, полагая, что страх в таком деле ему будет лучшим помощником.
Поход против князя аспасиев был примечателен тем, что инды, узнав о приближении Двурогого, бой не приняли, а сами подожгли свои дома и стали отступать к горам, надеясь там укрыться. Скорее всего сам князь с отборными воинами прикрывал отход основных сил, когда на него налетел командовавший кавалерийским авангардом Птолемей. В окружении щитоносцев полководец индов стоял на холме, и царский телохранитель, видя, что атака в конном строю вверх по склону будет неэффективной, спрыгнул с коня и, увлекая за собой своих людей, побежал на врага. Сверху на македонцев пошли в атаку аспасии, а князь, бросившись на Птолемея, ударом копья пробил ему панцирь на груди. Однако и македонец владел оружием превосходно, иначе бы не был царским телохранителем – отразив атаку врага, он поверг его ударом копья в бедро и добил на земле. В лучших традициях героев «Илиады», Птолемей содрал с побежденного врага доспехи, но был атакован подоспевшими индами, желавшими вернуть тело своего вождя. Спешенные македонские кавалеристы сдерживали яростный натиск противника до тех пор, пока на подмогу не подошел царь с тяжелой пехотой. Аспасиям, отраженным тесным македонским строем, так и не удалось овладеть телом своего князя, и они были вынуждены отступить в горы.