Страница 92 из 102
– Мы их закончили, – доложил профессор.– Материалы и оборудование для производства «дьявольского цианида» подготовлены. Если поступит распоряжение военного ведомства, то «чудо–оружие» может быть применено в ближайшие недели.
По мнению Вагнера, такое сообщение должно было бы обрадовать руководителей концерна, но в выражении лица Иммермана ничего подобного он не заметил. Это не только смутило его, но и встревожило.
О практическом применении «дьявольского цианида» в настоящее время не может быть и речи, – отрезал Иммерман.
Почему? – удивился профессор.
Вы слыхали о совместном предупреждении Сталина, Рузвельта и Черчиля? –спросил Адольф. –Они обещали залить всю Германию отравляющими веществами, если мы первыми применим газы в этой войне. Как специалист, вы, конечно, хорошо знаете о практических возможностях союзных держав. Так что учтите, военные власти не могут рисковать жизнью и благополучием германского народа.
Но если мы применим «дьявольский цианид», то наши враги в ответ на это не успеют даже пошевельнуть пальцем. Расчеты показывают, что мы за считанные часы можем превратить территории наших противников в безжизненную пустыню.
Забудьте об этом. Нам никто не позволит применить в этой войне химию – ни правительство, ни наша совесть, ни религия, – стыдливо опуская глаза, предупредил Иммерман.
Фюрер позволит, – не согласился с ним Вагнер.– Ради спасения немецкой нации он пойдет на все. Вспомните его заявление о том, что он берет на себя всю ответственность за любые методы войны, если они обеспечат нам победу. По–моему, если военное ведомство боится применить «дьявольский цианид», то нам срочно надо довести это до сведения фюрера.
Каким же это образом? – насмешливо спросил Иммерман.
Покажем ему кинофильмы об экспериментах по программам «Икс–1» и «Икс–2», – предложил профессор.– Тогда уж, будьте уверены, генералы не посмеют отказаться от применения нашего «чудо–оружия».
Руководители концерна «Фарбенверке» обсудят этот вопрос, а пока держите свои мысли при себе. Кстати, в скольких экземплярах размножены фильмы?
– Всего в двух экземплярах. Один из них находится –у вас, второй экземпляр вместе с негативом хранится в моем сейфе в лаборатории, – ответил Вагнер.
Но он солгал. Фильмы были изготовлены в трех экземплярах. Третий экземпляр хранился в доме профессора.
– Так вот, герр профессор, – впился в собеседника немигающими глазами владелец заводов, – запомните раз и навсегда: концерн вам платит за ваши исследования, а как и когда реализовать результаты этих исследований, определит правление концерна. Такой пункт включен в наше с вами трудовое соглашение, и я требую неукоснительного соблюдения этого правила...
Многое прояснилось для старого нациста Вагнера после этой встречи. Он знал о связях «Фарбенверке» как с заокеанским «Кемикл корпорейшн», так и с Цюрихским банком барона Баруха. До сих пор он полагал, что подобные связи нужны немецким промышленникам лишь для получения иностранных кредитов и стратегических материалов. Теперь в его душу закралось серьезное сомнение. «А что, если дело тут зашло глубже, чем поддерживание старых кредитно–торговых отношений в новых условиях? – спросил он самого себя и ответил тут же:– Да, несомненно, дело касается наших секретов. Не зря же шеф концерна перед каждой поездкой в Швейцарию запасается материалами, свидетельствующими об успехах моих исследований. Финансовые и промышленные тузы по своей природе космополиты. За деньги они продадут и себя, и интересы родины. Не захотел ли герр Иммерман продать «дьявольский цианид» мистеру Томсону? Чтобы предотвратить опасность, надо действовать немедленно».
Вот с такой мыслью он прибыл к Рунге под предлогом поздравить его с высокой наградой. Будущего зятя поздравил он в присутствии дочерей и других лиц, а потом вместе с Альфредом удалился в его кабинет. Беседу он начал издалека. Сначала расспросил о Хубере, о его боевом прошлом, о должности, занимаемой им в Берлине в настоящее время. Ответы Рунге вполне удовлетворили его, и он приступил к делу.
Значит, вы поедете в Берлин? – спросил профессор.
Завтра вылетаю. Место в самолете уже забронировано, – ответил Альфред.
Я тоже хотел бы побывать там, да вот нет возможности. Даже для фюрера приготовил специальный сувенирчик, – хитро улыбаясь, признался профессор.
Вы хотите передать его через меня?
О нет! – торопливо замахал Вагнер руками.– Я хочу вручить его фюреру лично. Вас я попросил бы уговорить Хубера устроить мой вызов в Берлин.
Я попытаюсь, но едва ли он согласится, – усомнился Рунге.– Говорят, фюрер не любит, когда его беспокоят по пустякам. А вручение сувенира, сами понимаете, повод несерьезный.
Конечно, понимаю, – признался профессор.– Номой сувенир может привести к далеко идущим последствиям. Я это легко доказал бы, если бы фюрер согласился принять и выслушать меня.
Вы ему хотите предложить какой–нибудь новый проект?
Да, что–то вроде этого, – уклончиво ответил Вагнер. При этом глаза его злобно заблестели.
Хубер рассказывал, что всех, кто является в имперскую канцелярию с предложениями новых проектов вундерваффе или иных фантастических планов разгрома врагов, личная охрана фюрера отправляет в психиатрическую больницу...
Знаю! – сердито перебил Альфреда будущий тесть.– Вы же знаете, что я не сумасшедший. Вот и убедите в этом вашего Красавчика.
Постараюсь, – пообещал Рунге.– Как только он согласится устроить вашу встречу с фюрером, я сразу же позвоню вам по телефону.
Ни в коем случае! – испугался Вагнер.– Телефонные переговоры подслушиваются, и у меня немало завистников, которые постараются сорвать мою поездку в Берлин. Лучше дайте телеграмму на имя дочери.
Рунге согласился, после чего профессор объяснил ему? как зашифровать телеграмму.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
За два дня Магда получила от Альфреда три телеграммы. «Какой он добрый! – целуя цветные бланки с заклеенными телеграфными лентами, подумала она.– Даже в столице ни на минуту не забывает думать обо мне».
В первой телеграмме Рунге сообщал о своем благополучном, прибытии в Берлин. Вторая немного удивила Магду. Альфред в ней сообщал об удачной покупке книги фюрера «Майн кампф». «Экая невидаль! – засмеялась фрау Крамер.– Стоило ли тратить деньги, чтобы телеграфировать об этом в Линц?» Третью телеграмму она вообще не поняла и показала отцу.
– Белиберда какая–то, – сказала она.– Если бы он сам не предупредил меня о возможности поступления непонятных телеграмм, ей–богу, пошла бы на почту выяснить, в чем тут дело.
– «Книгу «Майн кампф» сдал в переплетную, – вслух прочитал профессор.– Заказ будет исполнен послезавтра. Цена услуги – 22 марки 35 пфеннигов. Без золотого тиснения меньше. Целую. Твой Альфред».
Глаза Вагнера наполнились слезами радости. «Вот когда исполнятся мои заветные мечты! – мысленно воскликнул он.– Фюрер несомненно поддержит меня. Германия будет спасена!»
Вы поняли что–нибудь? – спросила дочь у отца.
Да, – подтвердил тот – Хотя все три телеграммы адресованы тебе, однако две последние предназначены для меня. В первой из них сообщается, что обо мне доложено фюреру, а в последней говорится, что фюрер примет меня послезавтра в 22 часа 35 минут. Все это надо держать в строжайшей тайне. Пока не доеду до Берлина, о моей поездке никто не должен знать Билет в мягком вагоне закажи на свое имя, а если кто поинтересуется, скажи, что едешь к Альфреду.
Магда согласилась и пообещала сделать так, как он велел. Но на душе стало сразу муторно. С тех пор как из случайно просмотренного в фотолаборатории кинофильма она узнала чем занимались ее отец и брат, Магда начала бояться всего. «Возмездия нам не миновать, – шептала она, когда возвращалась в «мерседесе» домой, Рихард уже поплатился своей головой. Отца тоже рано или поздно призовут к ответу. Но зачем же впутывать в это страшное дело еще меня и Альфреда? Ведь он наверняка повезет к фюреру либо тот фильм, либо свое изобретение, и, когда наступит час расплаты, несомненно спросят и у нас с Альфредом, почему мы помогали отцу осуществить его преступные планы. Боже мой, как мне выпутаться из этого ужасного положения?»