Страница 18 из 106
От радости Ева, забыв о своих ранах - вскочила на ноги.
— Милый, добрый, хороший! — воскликнула она, глядя на Турханова огромными, удивительно красивыми глазами. Потом подошла к нему, прижалась к его груди.
Турханов поднял ее, как маленького ребенка, походил по блиндажу и бережно положил на кровать. За дверью послышались шаги.
Товарищ полковник, разрешите доложить: коммунисты ждут вас на лужайке! — сообщил, не открывая дверь, Мурзаев.
Ладно, сейчас приду, — ответил Турханов. Наклонился к девушке, поцеловал ее и выбежал из блиндажа.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Люди сидели на земле. Увидев Турханова, Комиссаров хотел поднять их, отрапортовать о цели сбора, но полковник остановил его:
— Не надо. Партийное собрание проведем согласно Уставу партии, без рапортов начальникам. Если все готово, товарищ Комиссаров пусть откроет собрание.
Таким образом, собрание коммунистов сразу приняло деловой характер. После избрания президиума и объявления повестки дня первое слово предоставили Турханову.
— Товарищи коммунисты (а в том, что все вы коммунисты, хотя при себе не имеете партийных билетов, я не сомневаюсь), в жизни каждой воинской части, в том числе и партизанского отряда, партийная организация имеет огромное значение. На митинге освобожденных военнопленных вы единогласно решили создать партизанский отряд. Таким образом, рождение нового отряда юридически оформлено. Остается нам оформить его организационно. Вот по этому вопросу мне хотелось посоветоваться сначала с вами как с коммунистами.
Далее он рассказал о предполагаемой организационной структуре будущего отряда. По его мнению, он должен состоять из трех рот, каждая из которых, в свою очередь, будет разбита на три взвода диверсионно-подрывной команды и некоторых мелких подразделений специального назначения.
. — В соответствии с указанием Штаба партизанского движения, основное внимание наш отряд должен уделять разведке. Я думаю, эту обязанность мы возложим главным образом на первую роту, а остальные роты будут обеспечивать успешную работу первой роты. Распределение людей по подразделениям следует производить с учетом этих специфических задач. Я надеюсь услышать от вас дельные замечания и рекомендации.
Теперь поговорим о назначении командиров подразделений и начальников служб, — продолжал полковник. — Среди освобожденных военнопленных шесть человек имеют офицерские звания. Их мы, безусловно, поставим во главе подразделений и служб. Не хватает нам офицеров на должности командиров взводов. Конечно, придется выдвинуть их из более способных и подготовленных сержантов и рядовых.
Хочу ознакомить вас с предварительными соображениями. По просьбе товарищей обязанности командира отряда временно, до решения Штаба партизанского движения, исполнять буду я. Заместителем командира отряда по строевой части наметили лейтенанта Соколова, начальником штаба — капитана Савандеева, командиром подрывников — майора Громова, его заместителем — лейтенанта Кальтенберга, командирами рот: первой — лейтенанта Волжанина, второй — лейтенанта Байдирекова...
В это время на лужайку вышли двое. Один — высокий и худой, с маленьким угреватым лицом и пугливыми беспокойными глазами, другой — коренастый, с открытым лицом простого деревенского парня. Оба подошли к собравшимся.
Случайно узнали, что здесь происходит собрание коммунистов. Да, коммунистов. Разрешите участвовать, — попросил высокий.
Кто вы такие? — спросил Комиссаров, председательствовавший на собрании.
Майор Айгашев, член партии с тридцать седьмого. Бывший командир кавалерийского эскадрона, — представился тот.
Старшина Колпаков, член партии с сорокового года, — доложил другой.
Постой, Айгашев, — вмешался Савандеев. — С каких это пор ты стал коммунистом? В лагере мы с тобой были в одном блоке. Помнишь, сколько раз я пытался вовлечь тебя в нашу подпольную антифашистскую организацию, но ты всегда отмахивался от меня как от назойливой мухи, а последний раз даже пригрозил сообщить блоковому.
Я считал тебя провокатором. Да, провокатором...
Кто может подтвердить, что вы офицер и коммунист? — спросил Турханов.
Колпаков подтвердит. Мы с ним служили в одной части.
Могу подтвердить, — сказал Колпаков. — Действительно, мы с майором Айгашевым служили в одном полку. Сначала он командовал сотней, но, когда полк попал в окружение и понес большие потери, он заменил погибшего командира эскадрона.
Хорошо, садитесь и слушайте, — разрешил Комиссаров.
Вы, кажется, распределяли обязанности. Прошу меня назначить на должность в соответствии с моим званием. Да, с моим званием. — У Айгашева была странная привычка повторять последние слова фразы.
Все зашумели, заспорили. Видимо, Айгашев зарекомендовал себя среди товарищей скорее с отрицательной стороны. По просьбе Турханова объявили перерыв. Тут же вокруг него собрались командиры и, отойдя в сторону, начали обсуждать создавшуюся ситуацию. Мнения разошлись. Офицеры, находившиеся с Айгашевым в одном лагере, были против, его назначения на командную должность, остальные предлагали доверить ему третью роту Временно, с испытательным сроком на один-два месяца. Большинство поддержало второе предложение, о чем Турханов и сообщил собранию после перерыва. Но Айгашева это не удовлетворило.
Не согласен! — запальчиво заявил он. — Вы не принимаете во внимание мое высокое воинское звание. Меня, майора, хотите назначить наравне с лейтенантами Командиром роты. Дайте хотя бы должность начальника Штаба. Да, начальника штаба.
Довольно спорить! — рассердился Комиссаров. — Посмотрим, как проявите себя на месте командира роты. Если оправдается доверие, будем говорить о повышении
Собрание одобрительно загудело.
— Остается обсудить еще две кандидатуры, — продол жил свое выступление Турханов. — В должности замести теля командира отряда по политической части мне хоте лось бы видеть старшего политрука Комиссарова, а в должности заместителя командира по материально-техническому обеспечению товарища Зильбермана. Первого вы сами хорошо знаете, второго — нет. Думаю, стоит послушать его. Товарищ часовой, пригласите к нам Льва Давыдовича.
Тот махнул рукой, и на лужайке появился Зильберман. По просьбе председателя собрания он рассказал свою биографию. Родился он в России, в бывшей Житомирской губернии. Родители были ремесленниками. Накануне первой мировой войны вся семья уехала в поисках лучшей доли в Галицию, которая в 1918 году вошла в состав Польши, и Зильберман оказался ее гражданином. Началась война. Немцы оккупировали Польшу. Фашисты приступили к поголовному истреблению евреев. Родители и многие родственники Льва Давыдовича попали в лагеря смерти, а сам он скрывался в деревне у знакомых поляков. Однако синяя полиция, сотрудничавшая с оккупантами, напала на его след. Зильберман решил уйти к партизанам. Попал в отряд Соколова. Здесь пригодилось его знание польского языка и знакомство с некоторыми деятелями местного подполья, через которых он доставал продукты питания для отряда. Так получилось, что он стал помощником командира по хозяйственной части. Со своими обязанностями справлялся хорошо.
Выслушав Зильбермана, коммунисты согласились с мнением Турханова.
— Пусть будет помощником командира отряда по МТО, — выразил общее мнение Комиссаров.
После короткого делового обсуждения собрание одобрило рекомендации Турханова и от имени всех коммунистов поручило ему с заместителями приступить к реализации этого решения.
Затем избрали временное партийное бюро в составе семи человек, куда в числе других вошли Турханов ;Комиссаров и Соколов. По традиции собрание закончилось пением «Интернационала». Торжественные звуки партийного гимна возвестили о рождении еще одного отряда народных мстителей в глубоком тылу немецких войск.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Разбивка людей по ротам даже в условиях регулярной армии, где пополнение поступает согласно заявкам, предусматривающим людей нужной квалификации и соответствующей подготовки, представляет собой весьма сложную задачу, а в партизанском отряде с его случайным контингентом является настоящей головоломкой. Нужны, например, разведчики, радисты, пулеметчики, а поступают в отряд музыканты, подводники, танкисты, которых нельзя использовать в партизанской войне по прямому назначению. Приходится их переквалифицировать, а для этого нужно время.