Страница 43 из 49
- Ты что делаешь? - спросил я.
- Ничего. Жду обыска и арестов, - ответил он.
- У тебя отличное чувство юмора. Найди Валерия, его же ну, да и вообще всех наших. Скажи администраторам, чтобы штук семь коньяка стояло у меня на столе. Даю пятнадцать минут... Возьмите и Вику, с ней будет повеселее.
- Очень правильное решение. Хватит киснуть. Перед погибелью надо веселить-ся.
Он примчался минут через пять. В руке у него была бутылка "Наполеона".
- Где раздобыл? - спросил я. Рожа Кречета расползлась в улыбке:
- Фанатка подарила. Нашлась одна умная, а то все игрушки волокут.
- Тебе хорошо, тебя любят, тебя никто не посадит:
- Не грусти, если что... Будешь ежедневно пить "Наполеон". Я пройду сквозь любую стену....
Я налил себе полный стакан и махом выпил. Кречет смотрел на меня расширен-ными глазами.
- Ну ты даешь! - с восхищением произнес он. - Такого я еще не видел.
Облегчения не наступило, я выпил еще. Когда пришли все, я едва шевелил языком. Все, как обычно, принялись за треп и время от времени утешали меня.
Туман обволакивал меня все плотнее, мне хотелось сказать, чтобы они кати-лись ко всем чертям, я не хочу никого видеть, но вместо этого я почему-то смеялся, говорил что-то невпопад, язык мой был просто оловянный. Стоп! Я знаю, что мне нужно: только женщина рядом, все равно какая, ведь я уже не в силах буду рассмотреть как следует ее лицо, но где, черт подери, ее взять?
- Послушай, Кречет, наверняка у тебя есть...
- Что?
- Неужели ты никого... В этом отеле... Без моего присмотра.
- Ты рехнулся... Настроения никакого... Хватит тебе пить.
Я рассмеялся:
- А что мне еще делать...
И вдруг меня осенило, полнейшего идиота и выпивоху, Вика. Она сидит с бока-лом в руках и внимательно разглядывает меня. У нее округлые колени и длинные ноги, а в глазах какая-то чертятинка. Я подсел к ней поближе. Рюмка из моих рук грохнулась на пол и глухо разбилась.
- На счастье, - сказал Кречет. - Мне хочется спать:
Все остальные поплелись за ним к двери.
- Останься, - сказал я Вике. - Надо поговорить...
Я поднялся и повернул ключ в двери.
- Ты мне давно нравишься, - сказал я. - Если хочешь - любовь с первого взгляда. А что, ты мне не веришь?.. Я такой. Взял да и влюбился. А сейчас я хочу выпить за тебя... - Лучше не пей, - сказала она. - Тебе хватит...
- Давай отдохнем как следует, - пробормотал я и потянулся к ней.
- Тебе и в самом деле неплохо бы развлечься, но сделаем это в другой раз. И тебе будет приятнее, и мне... А сейчас не стоит. Ты смертельно пьян, Распутин. Лучше отдохни.
Она обхватила меня за плечи и повела к постели.
- Тогда поспи рядом... Мне страшно одному... Здесь много постелей...
- Хорошо, я побуду рядом.
Она помогла мне раздеться. Я не пытался заманить ее в постель. Меня в самом деле охватил ужас, от которого бросило в ледяной пот. Боже, Автандил сейчас в камере, в самой настоящей тюрьме, и все это не сон.
Вика выключила свет и сидела в полумраке на диване напротив.
- Ты спи... Я буду здесь. А завтра мне надо поговорить с тобой.
- О чем?
- Сегодня не стоит. Завтра утром. Закрой глаза и спи.
- Дай мне еще коньяку, - попросил я. Может, эта последняя рюмка свалит меня вконец, и я не смогу ни о чем думать.
- Не надо. Я прошу тебя...
- Хорошо.
Я отвернулся к стене и провалился в пустоту. Когда утром я открыл глаза, Вика сидела на диване напротив. Откуда она здесь? Я спросил ее об этом деревянным, нешевелящимся языком. Она сказала, что я попросил ее остаться, и она спала здесь, в этой комнате. Я принялся мучительно вспоминать, что было между нами, но так ничего и не вспомнил. Она принесла кофе, я сделал несколько глотков.
- Ночью ты упал с кровати, - сказала она. - Тебе было плохо... Ты стонал и задыхался. Хорошо, что я не дала тебе больше пить.
- Спасибо, - сказал я. И вдруг вспомнил - она о чем-то хотела рассказать мне.
- Ты хотела поговорить со мной, - сказал я, вползая повыше на подушку.
- Хорошо... Видишь ли, я знаю нескольких человек, которые очень интересуют-ся тобой, всем происходящим...
Я вздохнул: только-то и всего, мною, к сожалению, интересуются в эти дни очень многие.
- Ты знаешь их... Один из них посвятил тебе парочку заметок. Я сама читала.
- Чикин?! - неуверенно переспросил я.
- Да, он.
- Ничего удивительного. Эта скотина почувствовала запах. Она не сообщила мне ничего необычного. Ясно, что Чикин в курсе всех дел. Не случайно первым вылез с информацией на экран телевизора.
- Koгда я прочел о тебе, я понял, что ты это сделала через Чикина. У себя в газетке он все держит в руках. И, видно, неплохо заплатила?
- Я не об этом. Его человек звонил мне и расспрашивал о тебе. Мне кажется, они что-то готовят. Я думаю, они будут пытаться использовать меня...
Я внимательно на нее глянул.
- Спасибо, но все это не имеет никакого значения. Или я выкарабкаюсь, или... Но я тебе благодарен. И за эту ночь, и за информацию. Она мне может пригодиться.
Как только она вышла, я принял решение: сегодня же лечу в Москву. Я должен быть там и больше нигде. Концерты закончат сами. Откладывать встречу со следователем не имеет никакого смысла. Я сказал своим, что улетаю, и через час был уже в аэропорту. Я не взял с собой охранников и вез деньги в обычном полиэтиленовом пакете. Будь что будет - я не должен отсиживаться... Прямо из аэропорта я поехал к Джалиле. От, моего вида она ахнула:
- Ты выглядишь и больным, и усталым.
- Я болен, и я устал...
- Ты меня превратно понял. Ты взял и напился. От тебя разит за полкиломет-ра...
- Это неважно. Я бросил все и уехал. Не могу больше, не выдерживаю. Мне страшно, сердце дрожит, как у зайца.
- Сейчас ты придешь в себя, забудешь обо всем на свете ...
Она приготовила кофе, мы сидели в ее огромной кухне и почти не разговарива-ли. Наконец она сказала: