Просто будь рядом

Вернувшись к себе в отдел с копией файлов, Ева, проходя по «загону», жестом приказала Пибоди следовать за ней.

– Ну как все прошло? – спросила та. – Что-то вы долго там совещались, я уж забеспокоилась.

– Эти сволочи из «Райкерс» заставили всех ждать, пытались опять продинамить нас с документами. Уитни их на суши порезал, что твой японец. Просто не отвести глаз. С федералами нам, похоже, повезло – на полных засранцев не похожи. Хотя, по мне, они не туда копают. Туссо из ОПБП расставил людей в любимых местах Макквина. А теперь лучше сядь.

– Ой-ой.

– У меня уже есть список имен, кто с кем связан, и план действий. Откуда – не скажу.

– Ладно, – пожала плечами Пибоди.

– Официально я это все получила по обычным каналам. Ну, может быть, самую малость схитрила. Все, что под эту легенду подходило, я уже передала Туссо и федералам. Федералы возьмутся за одного из охранников, у него рыльце в пушку. Мы берем консультанта по наркозависимости, он тоже замазан. Уверена, потому что мы проверили список посетителей Макквина на кандидатов в напарницы, и с несколькими из них этот Стиббл встречался. Наиболее вероятных четыре. Одна из них в Нью-Йорке. С ней мы тоже побеседуем.

Пибоди присвистнула.

– Времени с этим совещанием, конечно, потеряли немало, но мы выступим натурально, в хорошем смысле с места в карьер, – заметила она.

– Все равно Макквин на шаг впереди. У него почти два дня форы. Охранник – просто пешка. С пристрастием к азартным играм и – федералы и сами это скоро откопают! – не слишком глубоко запрятанным банковским счетом, куда он последние несколько лет каждый месяц клал по две штуки. Макквин наверняка знал, что мы это отследим и охранника арестуем, так что вряд ли мы узнаем от него что-либо ценное.

– И поэтому его ты отдала федералам.

– Допросить его все равно нужно. Мало ли, вдруг он что-то все-таки знает. Но я ставлю на Стиббла. В планы свои Макквин его, конечно, не посвящал – по крайней мере в подробности, – но с кем именно тот скорешился, он должен знать или догадываться. К той бабе нам по пути, так что начнем с нее. От тебя требуется, пока мы едем, проанализировать и прогнать через комп все, что мы получили из «Райкерс». Все, что делаешь, сразу заноси в отчет. Ну, поехали.

– А как мы это все координируем с Туссо и федералами? – спросила Пибоди, запрыгивая вслед за Евой на эскалатор.

– Каждый сам по себе. Кто что найдет – общее. Ежедневные совещания. Пока все по-честному. Хотя… найди мне личные дела этих федералов. Элва Никос и Скотт Лоуренс. Просто чтоб знать, с кем мы имеем дело.

– Кого из наших возьмешь?

– Сначала поговорим с этими двумя подозреваемыми, потом уже буду собирать команду. Я вчера все обмозговала, – уже в гараже, садясь за руль, сказала Ева. – Была возможность прогнать вероятности по тому, что у нас есть. Все указывает на то, что Макквин пока еще в городе, что он будет искать жертв в Нью-Йорке, стараться ввязать меня в расследование.

– Логично.

– Не думаю. Оставаться в Нью-Йорке глупо, а он не глуп. Да, один раз он уже изменил своей привычке, а значит, наверняка изменит еще. Но я здесь уже двенадцать лет. Это теперь моя территория. Он хочет помериться со мной силами, это ожидаемо. Но с какой стати делать это на моей территории? Он может метнуться куда угодно.

– Нет Нью-Йорка – нет тебя, – заметила Пибоди.

– У него уже была одна попытка, так что не знаю. Как-то это все подозрительно. Слишком просто, слишком прямолинейно. Макквин мыслит масштабно. У него годы были на то, чтобы все спланировать, – и это все, что он смог придумать? Может быть, я сама слишком много об этом думала и у меня теперь паранойя? – Ева задумалась и расправила затекшие плечи. – Надо посоветоваться с Мирой. Ей я доверяю больше, чем вероятностям.

– Она была на награждении.

– Да, я заметила.

– Приятно было, столько друзей пришло. Спасибо тебе огромное, что пораньше меня отпустила.

– Имей в виду: пока Макквина не поймаем, больше такого не жди.

– Все равно спасибо. Отцу с мамой было очень важно со мной по-настоящему поговорить. Папа нас в ресторан повез, причем не в вегетарианский, где какое-нибудь там «здоровое меню для людей Свободного века». Ели мясо, что скажешь? Все жалели, что вы с Рорком не смогли прийти. Родители понимают, но все равно жалко было.

– Я рада, что ты хотя бы так с ними повидалась. Ладно, давай выкладывай, что нашла. Мы почти на месте.

– Специальный агент Скотт Лоуренс, двадцать семь лет в Бюро, – зачитала Пибоди. – Поступил еще в колледже. Что ни год, то письменная благодарность. Прочат в шефы.

– Любопытно. И при этом главная по Макквину – Никос.

– Она и сама не промах. Лоуренс женат, двадцать два года вместе, двое детей. Она не замужем, девять лет в Бюро, докторская степень по психологии и криминологии. В Академии была лучшей в классе. В общем, – добавила Пибоди, уже когда Ева с грохотом въехала и припарковалась на втором уровне над улицей, – на первый взгляд все нормально.

– Я так и подумала. Брэкен эта работает по ночам в стрип-клубе – сейчас барменшей, а раньше телом. Живет прямо над местом работы.

– Удобно, – заметила Пибоди, глянув на дом.

– Лицензию клубной компаньонки у нее отобрали – нашли в крови наркоту на одном из осмотров. Пятьдесят один год, замужем не была, сожителей и детей нет. Работала то тут, то там, пара приводов, тоже с наркотой связано. Серьезного ничего нет. В подростковом возрасте прогуливала школу, убегала из дому, воровала по мелочи.

– Как раз подходит для Макквина. Самое то.

Район, в котором жила Брэкен, наверняка знавал когда-то и лучшие времена, но, на взгляд Евы, он выглядел так, словно всегда был грязным, мрачным и опасным. Стрип-бар, в котором она работала, примостился у тротуара, как гигантская расфуфыренная жаба. Изображенную на его вывеске щедро наделенную женскими прелестями стиптизершу неизвестный уличный соавтор столь же щедро одарил исполненным во всех деталях гигантским половым членом.

На свеженарисованное граффити похоже не было, так что Ева решила, что владельцу заведения либо плевать с высокой башни, либо он решил, что так вывеска смотрится даже интереснее.

С собой у Евы был универсальный полицейский ключ, но он не понадобился – замок на двери в жилую часть дома был сломан, причем в данном случае, похоже, недавно.

Ева уже привычно не обратила внимания на застоявшийся в узком подъезде и еще более узком лифте запах.

Пибоди зашлепала вслед за ней вверх по лестнице.

– Ну почему мужики в таких местах всегда мочатся на стены?

– Выражают свое презрение к помещению, – бросила Ева.

– Ха, – фыркнула Пибоди. – Четко. Моча как орудие презрения. Брэкен эта небось на самом верху живет.

– Да, квартира четыре-цэ.

– Ладно, я вчера мороженое съела – и еще у Макнаба откусила. Заслужила пройти пешком четыре этажа. Я вообще-то не собиралась его есть – просто смотрю: стоит готовое, все такое сладенькое, с сиропчиком. Ну это как с сексом. В смысле, ну когда он… готовый, что прикажешь делать? Сексом я заниматься, пока родители там за стеной спят, тоже не собиралась, но что поделаешь, когда… м м м… все уже готово.

– Пибоди, «сладенькое с сиропчиком» я тебе простить еще могу, но вот про «секс» и что там у вас у кого было готово, особенно в одном предложении с «родители», я слышать не желаю.

– Да ладно, они там, думаю, тоже сексом занимались.

Ева усилием воли заставила себя не поморщиться и не содрогнуться.

– Пибоди, хочешь четыре лестничных пролета задницей сосчитать? Сможешь еще раз свое мороженое отработать.

– Ой, тогда после всего этого сиропчика она у меня точно слипнется. Так что, видимо, нет.

– Вот и умница.

На двери нужной им квартиры не было ни сканера отпечатков, ни видеокамеры. Просто пара запоров и допотопная дырка вместо дверного глазка.

Ева кулаком пару раз бухнула в дверь.

– У напарниц Макквина всегда была отдельная квартира, – сказала она Пибоди. – И постоянная работа – иногда на полставки. По последней есть только то, что рассказали сами потерпевшие. Помогала ему заманивать, похищать, приковывать. Отмывала, если Макквин решал позабавиться с одной из старых. И любила на это смотреть.