Просто будь рядом

– Посредник, – подсказала Никос.

– И за двенадцать лет он наверняка нашел не одного, – продолжила Ева. – Его список посетителей наверняка по большей части состоит из женщин. Найдем у одной из них связь с кем-нибудь в тюрьме – причем готова поспорить, этим кем-нибудь окажется Лоуэт, Стиббл или они оба – вот вам и наводка на напарницу. Это должна быть женщина в возрасте от сорока пяти до шестидесяти, привлекательная, с наркотической или другой подобной зависимостью и наверняка с приводами, как минимум за мошенничество.

А вот дальше уже было скользко.

– У меня есть список женщин, подходящих под это описание и пересекавшихся со Стибблом или Лоуэтом. Может быть, повезет, и мы найдем пересечения со списком посетителей.

– Впечатляющий старт за такой короткий промежуток времени, – прокомментировала Никос, но Ева даже не взглянула в ее сторону.

– Времени у нас и так в обрез. Он уже ищет новую жертву.

– Нам известно, что Макквин предпочитает работать в городах, – начал Туссо. – Чаще всего совершает охотничьи эскапады в людных местах, любит скопления народу – Таймс-сквер, причалы в Челси, Кони-Айленд. В прошлый раз это были основные места его охоты.

Ева захотелось возразить, что слово «эскапады» не подходит для Макквина. Для него это не экскурсия, он не набрасывается импульсивно на кого попало, просто чтобы утолить жажду насилия и адреналина. Но она промолчала.

– Он уже засветился в Нью-Йорке, – продолжил Туссо, – оставил через потерпевших послания для лейтенанта Даллас. Мы сосредоточимся на известных местах его охоты.

– Мы будем поддерживать с вами контакт, – кивнула Никос. – Наши результаты вероятностных анализов указывают не то, что Макквин может покинуть город и на какое-то время залечь на дно. Мы отслеживаем общественный транспорт, запустили систему распознавания лиц на выездах с основных автотрасс.

Никос продолжила излагать стратегию ФБР, но Ева удержалась от комментариев.

«Если им так хочется думать, что Макквин в бегах, пусть думают».

– Я уже расставил своих парней в наиболее вероятных местах нападений, – подхватил Туссо. – Обычно он похищает людей в темное время суток, хотя известны и случаи нападений днем. Мои люди обеспечат круглосуточное наблюдение за этими местами вплоть до поимки Макквина.

В дверь отрывисто постучали, и секретарь Уитни сообщила, что прибыл Оливер Гринлиф, заместитель начальника тюрьмы «Райкерс».

«Хорек», – сразу же, только увидав его, решила Ева.

Рядом с Гринлифом в стильном красном костюме вышагивала главный юрист «Райкерс» Аманда Спринг. В руке она несла золотисто-коричневый, в цвет собственным волосам, портфель лакированной кожи.

– Майор. – Ослепительно улыбаясь, Гринлиф на ходу протянул руку. – Вы уж извините, мы чуточку опоздали. Нас задержало…

– Вы опоздали на двадцать минут, – произнес Уитни таким тоном, что, как с удовольствием отметила про себя Ева, улыбочка с лица Гринлифа сползла в один момент. – И меня не интересуют ни причины, ни оправдания. Вы и так уже заставили департамент и ФБР целые сутки ждать жизненно необходимой для нашего расследования информации.

– Майор Уитни, – столь же гневно заговорила Спринг, отстраняя в сторону побледневшего и вытянувшегося лицом Гринлифа. – Как юрисконсульт «Райкерс», я…

– Вам я слова не давал и давать не собираюсь, – прогремел Уитни. – Гринлиф, ваше заведение несет ответственность за побег опасного педофила, и вы отняли драгоценное время у офицеров и агентов, занятых его поимкой. Предупреждаю лично вас и адвоката, которого вы посчитали необходимым с собой притащить: если Макквин похитит еще хотя бы одну девочку, вы у меня поплатитесь. Это я вам обещаю.

– Майор, угрожая нам, вы едва ли создадите конструктивную атмосферу, – вякнула Спринг.

Уитни бросил на нее уничтожающий взгляд.

– Если вы произнесете еще хотя бы одно слово, я прикажу вывести вас из кабинета. Я вас сюда не приглашал. Арест вашему клиенту, к сожалению, не грозит, так что ваши услуги здесь ему не потребуются. А сейчас вы отдадите мне все документы, отчеты, списки и файлы, которые отказались предоставить непосредственно после того, как запоздало известили департамент о факте побега.

– У нас для вас масса информации. К сожалению, наше внутреннее расследование еще не завершено. Вы, конечно, понимаете, как важно провести его по всей форме и в полном объеме. По моим сведениям, все отчеты будут готовы и предоставлены вам до конца рабочего дня, – поспешно вставил Гринлиф.

Взгляд Уитни, казалось, прожигал в нем дыру.

– У вас есть тридцать секунд на то, чтобы вся информация оказалась у меня на столе. В противном случае произойдет вот что: мы с присутствующими здесь главами отделов и агентами ФБР созовем совместную пресс-конференцию, на которой я расскажу журналистам не просто о том, что Айзек Макквин взял и банально вышел через дверь вашей тюрьмы, убив медбрата. Я им расскажу, что вы в течение без малого суток считали себя вправе утаивать информацию о его побеге от Департамента полиции и безопасности Нью-Йорка. Что за это время Макквин изнасиловал женщину, а ее партнера избил. Я предоставлю им красочное описание этого происшествия.

– Майор…

– Молчать! Я не закончил. Далее я сообщу им, что вы еще на целые сутки задержали передачу департаменту и ФБР жизненно важной информации по этому делу и что в данный момент нами рассматривается возможность возбуждения против вас уголовного дела по факту препятствования отправлению правосудия. Затем я попрошу лейтенанта Даллас освежить в памяти слушателей, что именно она обнаружила в квартире Айзека Макквина после его задержания двенадцать лет назад. И если после этого толпа вас не линчует, я буду весьма удивлен.

Уитни сделал небольшую паузу и отчеканил:

– Я хочу, чтобы у меня на столе оказалось все, что у вас есть, включая предварительные отчеты и результаты вашего внутреннего расследования. Прямо сейчас.

Гринлиф умоляюще взглянул на своего адвоката.

– У вас тридцать секунд, – повторил Уитни. – Не советую повторно испытывать мое терпение.

Гринлиф открыл портфель.

– Разрешите обратиться, – заговорил он с горечью в голосе.

– Не разрешаю. Папку на стол и выметайтесь. Оба. И – да, Гринлиф, если какой-либо части запрошенной нами необходимой информации в этой папке будет недоставать, услуги адвоката вам понадобятся. Как и вашему начальнику. Можете так ему и передать.

Спринг положила перед Уитни папку с дисками. Гринлиф открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но она молча покачала головой, развернулась и зацокала модными туфлями к выходу. Гринлиф поспешил вслед за нею.

В кабинете воцарилась абсолютная тишина.

На протяжении всего показательного избиения агент Лоуренс стоял молча и не шевелился. Ева подумала, что он напоминает ей вождя какого-нибудь африканского племени: точеные черты, непреклонное и бесстрастное выражение лица.

Но теперь поперек всех этих черт расползалась широченная ухмылка.

– Это, конечно, будет неуместно, – заметил он, – но я готов вам аплодировать. Один вопрос, майор: вы и правда пошли бы на это? Обратились бы к журналистам?

– Лейтенант Даллас, – возгласил Уитни, – а вы как считаете? Пошел бы?

– Сэр, вы скрепя сердце дали им даже больше времени, чем необходимо. Они не выказали ни малейшего беспокойства по поводу того, что невинные люди находятся в опасности или даже что убит один из их сотрудников. Решили, что все будут плясать под их дудку, и наглядно продемонстрировали это, опоздав на совещание и продолжая задерживать передачу нам результатов их расследования. При необходимости вы пошли бы к журналистам и скормили бы им директорат «Райкерс» со всеми потрохами. А теперь, полагаю, вы задействуете все доступные вам средства и связи, чтобы Гринлиф со своим адвокатом и их начальник заодно были сняты со своих постов. Я так предполагаю, сэр.

– Лейтенант Даллас только что продемонстрировала вам, почему она по праву считается одним из самых ценных сотрудников департамента. Она с одинаковой точностью умеет наблюдать, делать выводы и докладывать.