Да скроется мгла!

Существо еще не успело оправиться от удара, как он, направив на него свой Карающий жезл, рассек его лучом надвое. На полу появилась большая лужа крови — чересчур большая для такого маленького существа. Джарльз склонился к этому невероятно хрупкому тельцу, в огромных глазах которого, обращенных к нему, застыла ненависть. На мгновение Джарльзу показалось, что он каким-то образом убил сейчас Шарлсон Норию.

Он оглянулся на нее. Она все еще сидела, но последние силы, казалось, оставили ее.

Нория не плакала, но плечи ее содрогались от ненависти и мучительного горя, настолько сильного, что высохли слезы.

— Это существо так много значило для тебя? — спросил он грубо, мельком глянув на нее. Внезапно в его взгляде появилось почти понимание.

— Мне думается, я понял, — сказал он медленно, обращаясь скорее к себе, чем к Нории. — Хоть я и не биолог, но, кажется, я разгадал секрет «близких дружков». Это будет желанной новостью для Верховного Иерарха.

— Ты убил Пусси, — услышал он. Слова падали, как маленькие камешки.

— Твою духовную сестру, я полагаю? — он улыбнулся. — Но она пыталась убить меня, пока ты отвлекала мое внимание. У вас все было согласовано, не так ли? Но не думай, что я затаил на тебя злобу. Это открытие принесет мне новую эмблему на рясу. Это будет еще одной горсткой земли на могилу Колдовского братства.

Он взглянул на нее, и кровь отхлынула от его щек.

— Мне не хватает твоей выдержки и безжалостности, — сказал он. — Мы с тобой хорошо поладим, после того, как тебя приведут в порядок. Разве я этого не заслуживаю? Так или иначе, после сегодняшнего происшествия мы встретимся с Гонифацием, а потом при помощи брата Домаса я направлю твои мысли в нужное русло.

Она еще раз попыталась встать, но не смогла.

— Ты грязный маленький романтический негодяй, — только и смогла произнести Нория.

Он кивнул, улыбаясь.

— Это правда, — сказал он, направляя на нее парализующий луч.

Глава 15.

Дикон отсутствовал уже четыре дня. С большим трудом, снова и снова, Черный человек пытался связаться с ним, «открывая» свой мозг для получения информации, которая все не приходила. Теперь он тратил на это много сил, так как брат Домас привел его мозг в столь хаотичное состояние, что его можно было сравнить лишь с планетой, перерождающейся во времена вулканической активности, когда из бушующего моря появляются новые континенты к архипелаги, когда меняются все очертания береговых линий.

В своем роде, его пребывание в подвалах Иерархии превратилось охоту за его личностью, а брат Домас выступал в роли охотника. Пока что Черный человек не был побежден. Его слабое физическое состояние вынудило священников вернуть пленника в келью прежде, чем Брат Домас успел достигнуть своей цели. Но охота начнется опять, когда силы вернутся к нему.

И если ему снова удастся ускользнуть и выйти победителем, то они начнут охоту и в третий раз.

К тому же он видел, что произошло с Джарльзом. Священник-ренегат сейчас, кажется, в большом почете у Иерархии и получает удовольствие от доверия, оказываемого ему кузеном Дезом. Уже дважды Джарльз навещал Черного человека в его келье.

Все труднее и труднее было Черному человеку оставлять в своем мозгу свободное от мыслей пространство для ожидаемых сигналов от Дикона. Дикон никак не мог попасть к нему через здешнее вентиляционное отверстие, потому что сейчас Черный человек находился не в больничной палате, а в камере с металлическими стенами, находящейся под неусыпным надзором двух охранников. Проникнуть сюда можно было только телепатически. К тому же Дикон не мог должным образом провести рекогносцировку, так как не знал места дислокации кельи. Ему пришлось бы пробираться наобум, подвергаясь большой опасности.

Еще раз Черный человек попытался получить заветный сигнал. И еще раз его постигла неудача. Его сознание вновь заполнили фантастические картины, созданные искусством брата Домаса.

А в это время Дикон пробирался по теcному темному проходу, полагаясь лишь на собственные органы осязания, расположенные на самых кончиках тоненьких лапок, снабженных присосками и коготками.

Дикон не беспокоился. Это чувство было слишком сложным для примитивного сознания маленького антропоида. Даже жалость, которую он испытывал к себе, не была осознанной. Однако он твердо знал, что свежей крови у него недостаточно, а отработанная кровь скапливается в венах при малейшем усилии его тонких лентообразных мышц. Хотя он недавно подкрепился в Общем Резервуаре, это не может длиться вечно. Ясно, что ему нужно остановиться и передохнуть.

Но пока надо проверить еще несколько ветвей огромного дерева, а именно таковым представлялась Дикону мысленная карта вентиляционной системы склепов Иерархии. В тоннеле было очень ветрено. Чтобы сопротивляться непрерывному напору воздуха, Дикону приходилось приподниматься на задних лапах, иначе его сдуло бы, как пушинку, и вряд ли он смог бы зацепиться за что-нибудь своими маленькими коготками. Дикон, как он часто говорил себе, был точной копией человека. Его кости были легче, чем у обезьян, а тело не имело жировых отложений. Внутренние органы представляли собой одну единственную полость, поделенную на несколько отделов. Они служили только для перекачивания и хранения крови. Все физиологические процессы, для выполнения которых могли бы потребоваться другие органы, он выполнял сам в процессе всасывания крови, которую он получал от своего симбиотического партнера через свой маленький сморщенный ротик. Он не поглощал и не усваивал пищу. Он так же и не дышал вовсе, хотя мог производить свои ртом слабые звуки и даже говорить обрывками фраз, захватывая воздух ротовой полостью и выпуская его через сложенные трубочкой губы. Его кости были полыми, потому что ему не был нужен костный мозг, вырабатывающий кровяные тельца. Впрочем, у него не было и признаков пола. Его чудный мех предохранял тело от потери тепла.

У него были только скелет, мышцы, сухожилия, кожа, мозг, сердце, простейшая сосудистая система, нервы, двигающиеся уши, внимательные глаза и душа — столь же простая, как и его физиология.

Основной целью создателей этих искусственных особей было изобретение функционирующего организма, осуществляющего максимально возможное количество функций при минимальном весе. Этой цели они добились, но ценой того, что сделали изобретенное ими существо абсолютно зависимым от его симбиотического партнера. От количества крови, которое мог предоставить партнер, целиком зависела активность этих существ.

Но самого Дикона совершенно не беспокоили эти разнообразные неудобства. По своим взглядам Дикон был фаталистом и стоиком.

Поэтому его не пугал завывающий в трубах ветер. И если бы здесь зажегся свет и кто-нибудь увидел антропоида, то наверняка принял бы его за огромного паука, покрытого рыжей шерстью и двигающегося с невероятной быстротой. Скорость передвижения Дикона была явно выше, чем у человека.

«Должен найти брата. Должен найти брата».

Слова повторялись в его сознании бесстрастно, монотонно. И это было не только потому, что он соскучился по крови своего «брата». Он так же хотел освободить свой мозг от определенной информации, которая, как он знал, очень заинтересует Черного человека. Он был сейчас переполнен ею. Причиной тому было довольно сложное представление Дикона о своем собственном сознании. Он думал, что внутри его черепной коробки находится маленькая комнатка, где в маленьких ящичках хранится память, а в центре комнатушки сидит маленький Дикон, который и есть он сам. Этот Дикон то поглядывает через глазные оконца, то слушает через ушные раковины. Там же находились две черные грифельные доски, одна из них, носившая название «Правила», была вся исписана сверху донизу, а другая — пустая, предназначалась для мыслей его «брата».

«Брат» был для Дикона основой его жизни. Их близость была столь велика, что временами Дикон чувствовал себя лишь придатком личности Черного человека. И на то имелись основания. Вместе со всасываемыми гормонами крови Дикон поглощал и чувства своего брата. И действительно, «близкие дружки» часто рассказывали друг другу об «испуганной» крови, «злой» крови, крови «любящей» и тому подобное. Но даже эти впитанные чувства не были важны для плавного течения мыслей Дикона.