Аромагия

Альг-исса стреножила своего Хельги, а потом принялась гладить и расчесывать удивленного такими нежностями медведя Вет-исса.

- Приданое! – объяснила подруга, заметив мой взгляд. Хельги ревниво взревел и попытался ударить соперника лапой.

Я неуверенно кивнула. Видимо, забота о медведе Вет-исса была одним из национальных способов проявить внимание к мужу.

«Она ж его из-за медведей полюбила, а он ее – за чуткость к ним» - вспомнилось в тему хельское народное.

- А ну, слушай сюда! – рявкнула Мать, воздев лом.

Хель послушно оборачивались, бросая свои дела (одной бедолаге прилетело по ноге брошенной скамейкой, однако она даже не пикнула, пожирая Мать преданным взглядом).

- Люди снова пытались нас околдовать! – веско произнесла Мать в звенящей холодом тишине.

Недобрые взгляды хель скрестились на нас с Петтером, угрожающе повеяло запахом сырого мяса, и Мать заторопилась:

- Но люди нас спасли от других людей!

Хель заворчали, переглядываясь, будто не понимали, как такое может быть.

- Люди – разные! – сделала потрясающе логичное заключение Мать, веско стукнув ломом по льду, отчего тот гулко зазвенел. – И вот эти люди – наши друзья!

Нам с Петтером пришлось вынести шквал восторга хель, которые порывались нас качать. Судя по вымученной улыбке юноши, он предпочел бы снова оказаться во льдах.

Спасла нас в конце концов Альг-исса, бесцеремонно выдернув из толпы.

- Ай, надо отдохнуть! – объяснила она, легко удерживая на одной руке меня, а на другой – Петтера, и потопала к дому.

- Уф, - вздохнула я, вытирая выступивший несмотря на мороз пот, и призналась жалобно: - Кушать хочется!

- Ай, сейчас все принесу! – встрепенулась Альг-исса, сгружая ношу (то есть нас с Петтером) на лежанку. Благо, размеры оной, рассчитанной на хель, вполне это позволяли.

Представляю, что творится у меня на голове! Я подняла руки, пытаясь на ощупь определить состояние прически.

Альг-исса уже с порога обернулась:

- Ай, слушай. Я забыл сказать. Это твой приказал!

- Кто приказал и что именно? – уточнила я, застыв с поднятыми руками.

- Ингольв, - с некоторым трудом выговорила непривычное имя Альг-исса. – Ай, приказал, чтоб именно меня... Ай, ты поняла, да?

- Да, - подтвердила я, тяжело сглотнув. К длинному перечню моих претензий к мужу добавился еще один пункт. Неужели ему так хотелось причинить мне боль?!

Альг-исса кивнула и вышла. А я разревелась, как ребенок, всхлипывая в объятиях Петтера...

Наконец Альг-исса появилась снова, уже с Вет-иссом. И, разумеется, без еды!

- Ай, солнце! – воскликнула она так радостно, словно увидела не мою отекшую от слез физиономию, а нового медведя в подарок. – Пойдем, поможешь!

- Хорошо, - согласилась я, несколько недоумевая. В рабочих руках у хель недостатка не было. – Петтер...

- Ай, пусть останется! – махнула лопатообразной рукой Альг-исса. – Пусть мальчики посекретничают!

И властно увлекла меня на улицу. Признаюсь, я с трудом могла предположить, о чем могут секретничать Петтер и Вет-исс. Ну не о первой брачной ночи же!

Как оказалось, гипотетическая «помощь» оказалась всего лишь поводом продемонстрировать меня подругам. Я мученически улыбалась и терпела. А что поделаешь? Героям дня всегда приходится непросто...

- Все сюда! – наконец позвала Мать, колотя ломом по скале в центре деревни. Судя по сколотому тут и там льду, бедной скале частенько доставалось.

Приодетые хель высыпали из домов. От раскрашенных лиц, странных запахов благовоний и десятков оттенков зеленого в одежде у меня слегка закружилась голова.

- Мирра, с вами все в порядке? – встревоженно спросил знакомый голос.

- Да, - я обернулась, чтобы заверить Петтера, что все нормально, да так и замерла с открытым ртом.

Юноша был хорош: подведенные черным глаза, чуть подрумяненные щеки, губки бантиком...

- Что с вами?! – слабым голосом спросила я, пытаясь понять, не сошла ли с ума.

Петтер свел густо подчерненные брови.

- А что, не надо было?.. – спросил он, прикусил губу и отвернулся. – Я дурак, да? Вет-исс сказал, что всем нужно...

- Не расстраивайтесь, Петтер, - я очень старалась не смеяться. – Он ведь хотел как лучше!

Юноша только раздраженно дернул плечом. И словно топорщились острые углы запаха перца – стыда и раздражения.

- Вет-исс просто хотел, чтобы вы мне понравились! – шепнула я, взяв его под руку. – А мне вы дороги в любом виде.

Петтер обернулся, хлопнул густо накрашенными ресницами.

- Слушай меня! – зычно призвала Мать, не дав юноше что-то сказать. – Сегодня у нас праздник!

Хель согласно взревели.

- Хозяин моря голоден! – продолжила Мать, и я встрепенулась. Хм, разве речь не о свадьбе Альг-иссы и Вет-исса?! – Настал час его покормить! Где Свельд-исса?

- Эй, чего кричишь? – вышла вперед хель, осторожно прижимая к себе что-то белое. – Ребенка разбудишь!

На груди у нее безмятежно сопел медвежонок. Толпа одобрительно загудела.

- Дай сюда! – властно приказала Мать, и хель вложила в ее протянутые руки «ребенка».

И так, со спящим медвежонком в руках, Мать торжественно направилась прочь из поселка. Присутствующие в благоговейном молчании следовали за ней.

Остановилась Мать у самого обрыва, под которым шумело море.

- Хозяин моря, прими нашу жертву и не гневайся на нас! – патетично проговорила она, на вытянутых руках протягивая медвежонка над водой.

Он засопел, заскулил во сне, и я вцепилась в руку Петтера. Малыша было жалко.

Мать, вопреки моим страхам, не разжала руки. Напротив, поднесла зверя к себе, склонилась над ним... и быстрым движением прокусила ему лапу. Кровь часто закапала в ревущее вечно голодное море.

Медвежонок жалобно скулил, пытаясь вырваться из железной хватки Матери. У нее от напряжения набухли вены на висках.

И вдруг в прореху туч выглянуло солнце, подсветило море, которое сразу показалось куда приветливее. Вода блеснула серо-зелено-голубым, а плавающие в ней льдины казались бриллиантами чистой воды.

- Бутыль! – скомандовала Мать резко.

Ей благоговейно поднесли открытую емкость (судя по резкому запаху – с крепчайшим самогоном), и Мать сцедила еще несколько капель медвежьей крови прямо в пахнущую сивухой жидкость.

- Живи! – торжественно разрешила Мать медвежонку. – И знай, что жизнь твоя без остатка принадлежит Хозяину Моря!

После чего с явным облегчением передала «малыша» на руки его приемной матери. Медвежонок обиженно ревел, но мигом угомонился, когда хель сунула ему в рот сосок.

- А теперь – праздник! – объявила Мать во весь голос, и подданные ответили ей восторженным ревом...

Праздник удался на славу. Хель не пожалели ни выпивки, ни закуски, даже для нас с Петтером припасли какие-то ягоды и соленую рыбу.

И, признаюсь, без плотной закуски алкоголь как-то слишком быстро ударил в голову.

Бесконечные тосты за молодых, разрумянившаяся Альг-исса и смущенный Вет-исс...

А я старалась не вспоминать собственную свадьбу. Как я была счастлива в своем скромном, совсем не праздничном платье, как сияла улыбка Ингольва, какими глазами он смотрел на меня...

Петтер все больше молчал. Временами он забывал, что нужно улыбаться, и тогда маска веселья сползала с его лица. Потом юноша спохватывался и снова изображал удовольствие. Вот только тяжелый запах смол – курились ладан, мирра и мастиковое дерево – выдавал его отнюдь не радостное настроение...

Наконец молодые засобирались домой. На эту ночь нас с Петтром приютила какая-то пожилая хель, по такому случаю перебравшаяся к родне. Традиции требовали ввести молодого в дом сразу после свадьбы, чтобы «досыта наесться жирной рыбки», как застенчиво называли хель первую брачную ночь.

«Удачной рыбалки!» - вразнобой кричали подвыпившие гости, когда Альг-исса на руках уносила свою добычу...

- Пойдемте? – предложил Петтер, помогая мне встать из-за стола.

- Пойдемте, - согласилась я, чувствуя, как приятно шумит в голове.