Кошелек предателя

Кэмпион окинул ее беглым взглядом. Она безмятежно сидела рядом с ним, сложив на коленях тонкие смуглые руки. По виду она могла быть хорошо воспитанной шестнадцатилетней девушкой, едущей на бега. Ее овальное лицо казалось спокойным, а карие глаза ясными и чистыми. Трудно догадаться, что творилось у нее в душе. Он должен был принять ее такой, как она есть. Но едва он успел об этом подумать, как его охватила тревога.

— На редкость умно с твоей стороны, — сказал он, заранее зная, что это не так. Аманда всегда поступала умно и ничего редкостного здесь не наблюдалось. Для человека, загнанного в угол, Аманда была настоящим Божьим даром. Видимо, он слишком привык к этому. Однако ее обрадовал комплимент.

— Доброе слово и кошке приятно, — с улыбкой откликнулась она. — Конечно, правильно, что ты обошелся без грубой лести. Я полагаю, все это довольно серьезно?

Он кивнул головой.

— Пока еще не горит. Но времени у нас мало. Ведь лавка тут, чуть повыше?

— Да. Подожди меня здесь. Если есть какие-то новости, то мне передадут. Не выключай мотор.

Она выскочила из машины еще до того, как он остановился у обочины. Он увидел, как она скрылась в темном проходе между пустыми стендами для афиш. Пока он сидел и ждал, откуда-то сверху, с крыши, донесся знакомый звук часов, отбивших очередные пятнадцать минут. Пятнадцать минут. Протокол Пятнадцать. Это было чудовищное и ничтожное совпадение, но оно засело у него в голове, и он никак не мог от него отделаться.

Пят-надцать минут. Про-то-кол Пят-над-цать. Спеши. Спеши. Динь-дон. Динь-дон. Поздно. Поздно. Поздно. Поздно.

Он сосчитал удары. Их было пять. Слишком поздно.

Он опоздал.

Его ошеломила внезапная и новая мысль. Он почувствовал себя так, словно у него только что открылись глаза и он понял, что смотрит на дно глубокого колодца. Боже мой, он не собирался бросаться в него вниз головой! Хатчу с его отрядом никак не удастся прибыть в пещеру вовремя. Тайное и немыслимое неминуемо случится. Они проиграют. И полиция и он будут разбиты. Катастрофа неизбежна.

— Чего это ты так перепугался? Не стоит нервничать, — проговорила Аманда. Он и не заметил, как она вернулась и села рядом с ним. — Отсюда мы полетим со скоростью света, — объявила она, — Лагг позвонил десять минут назад. У него есть для тебя новости, а владельцу лавки хватило ума записать все, что он сказал. Я прочту, если ты будешь следить за дорогой. Вот. «Осиное гнездо уже в полном сборе сзади холма, на старой дороге к берегу. Я подозреваю, что вы в курсе, но они, и правда, там. Ограду у входа в пещеру снесли, и я видел внутри несколько сот жестянок». Я правильно сказала — жестянок?

Кэмпион подтвердил…

— Это сленг для рифмы. Жестянки — значит машины. Читай дальше.

Аманда с удовольствием продолжила, и от ее четкого, благородного тембра голоса текст записки при обрел особую пикантность.

«Все наши друзья там. Тех, кого мы знаем, до черта, есть и другие. Много признаков, что они вот-вот выедут, местные трепачи считают, что все это работа правительства, но зачем им такая кодла, или я уже совсем спятил. Я спрятался в саду, в подвале пустого дома по дороге к берегу, по правую сторону холма. Если хотите их поймать, а я думаю, это ваша главная цель, то навострите лыжи. От меня здесь столько же пользы, как от худого ведра».

Аманда сложила листок и сунула его в карман своего жакета.

— Конечно, он прав, бедная старая черепашка, — сказала она, — ведь это его SOS, ты согласен?

— Боюсь, что да. — Кэмпион мчался с предельной для города скоростью. Он помнил свои дикие поездки по этой дороге, без указателей, они были и тайны, и сложны, но сегодня вечером, когда сзади него ярко светило солнце, а над ним пролетали темные тени, весь путь воспринимался совсем по-новому. Впервые за долгое-долгое время, показавшееся ему равным жизни, он полностью владел собой, и в таком состоянии тоже обнаружились свои слабые стороны.

Он был твердо уверен лишь в одном, что Аманда сидит рядом с ним. Ее участие в недавнем ночном кошмаре ощущалось им по-прежнему очень живо. Он не мог забыть и собственную реакцию. В его одиноком и пугающем неведении она возникала как необходимость, как путеводная нить, ниспосланная судьбой незаменимая. Теперь он, с его долгой и запутанной холостяцкой жизнью и страшной катастрофой, из которой он еле выбрался, изумился, поняв, что она ему напоминает. Конечно, в ней были постоянство и надежность, как у солнца или земли.

Он вспомнил о ее отношениях с Ли Обри, о ее откровенном признании, и ему стало больно. Он влюблялся не раз. Но тут совсем иное. Сказать, что он влюбился в Аманду, было бы пустой и дешевой болтовней. Потерять ее… Его сознание содрогнулось от одной этой мысли.

— Быстрее, — сказала она ему, — быстрее, и нас ждут удача.

Он покачал головой.

— Просимо, мадам, — мрачно отозвался он, — но, честно признаться, я опасаюсь, что мы идем ко дну.

— Что? — Она выпрямилась, а в ее глазах сверкнул гнев. — Но я же говорю, Алберт, — сказала она, — ты должен победить. Оутс так ясно дал это понять. Он считает, что все зависит от тебя. Ты не вправе утверждать, что мы идем ко дну, ты не должен бояться. Тебе нужно как-то это предотвратить. Все надеются только на тебя. Ты не можешь потерпеть поражение и продолжать жить, как прежде.

Кэмпион вздрогнул, и на щеках у него выступил слабый румянец.

— Оставь героику в покое, — грубовато возразил он, вновь почувствовав себя уязвленным. — Есть совершенно невозможные вещи. Для бедного старого Лагга и для меня остановить триста грузовиков с мошенниками-водителями — это как раз такое дело. Я даже не могу обратиться к местной полиции в Бридж, потому что, стоит им меня увидеть, как они набросятся и снова запихают меня в тюрягу. Очень хорошо быть оптимисткой, моя прелесть, но лезть на рожон — это глупость.

— Ерунда, — не смутившись и без обиды ответила ему Аманда. — Все это значит, что бывают времена, когда человек просто обязан совершить чудо, и такой момент настал. Подумай об этом.

Кэмпион промолчал. Соглашаться с ней показалось ему бессмысленным. Он позволил себе поразмышлять об Аманде минуту-другую. Это было вполне в ее духе. Она никогда не понимала и не могла вбить в свою милую головку, будто на свете есть нечто невозможное. Любой назвал бы ее оптимизм детским и безграничным, ее вера в него просто сбивала с толка. Сейчас она его откровенно раздражала. Трудно было вообразить себе худшее положение. Время сделалось его страшным врагом. Если бы он был до конца честен с собой, то сказал бы, что выхода нет. Если только…

Идея родилась в его сознании мгновенно. Он сжимал руль, снова и снова обдумывая представившуюся возможность. Эта мысль казалась дикой и, наверное, самоубийственной, но здесь можно было ухватиться за тонкую ниточку надежды.

— Ворота, где стоит караул, — это единственный въезд в Институт? — поинтересовался он.

Аманда искоса поглядела на него.

— Никто из часовых нас не остановит, — проговорила она, уловив ход его мыслей. — Их там только трое. Они постоянно меняются, и все видели нас вместе с Обри.

Она не задавала вопросов и, по обыкновению, хотела лишь одного — помочь ему осуществить план, каким бы он ни был.

Кэмпион взял себя в руки. Потерять Аманду все равно, что потерять глаза. Жизнь без нее наполовину утратит свой смысл.

Тем временем машина на полной скорости летела вниз по узким дорогам. Сзади нее завывал ветер, а над головой неслись тяжелые синеватые облака, похожие на грязные следы от пальцев. Это была дикая гонка, они мчались прямо навстречу неминуемой катастрофе. Дождь, порывы ветра, грандиозная драма на небе — все, как нельзя лучше, соответствовало масштабу событий. В Кэмпионе пробудилась злобная энергия, и он с силой нажал на акселератор. Если суждено спуститься вниз, то их может ждать и беда.

Он подъехал прямо к Институту и, оставив машину у ворот, прошел мимо часового. Момент был напряженный, но все обошлось благополучно. Аманда придумала замечательный отвлекающий маневр, попытавшись развернуть машину на крохотном пятачке. Он расстался с ней, заручившись ее советом и поддержкой.