Под знаменами Гитлера

Для оказания юридической помощи, представительства в гражданских процессах, защиты подсудимых с января 1943 г. был узаконен институт представительства. В качестве представителей с присвоением звания «адвокат» допускались лица с юридическим образованием, «лично благонадежные», ведущие безупречный образ жизни. Кандидатов на должности адвокатов проверяло командование административным округом, а вопрос о допуске в процесс того или иного адвоката решал соответствующий суд. Препятствием к допуску могло служить лишь представление одновременно нескольких сторон, если их интересы, отстаиваемые в суде, расходятся[504].

Помощь адвоката была платной. Размер сборов за оказание юридических услуг оговаривался в каждом конкретном случае между адвокатом и представляемой им стороной. По просьбе адвоката или воспользовавшегося его услугами лица независимо от того, в суде какой инстанции слушается дело, размер сборов утверждался председателем районного суда. В этом случае требовалось дополнительное утверждение взимаемой адвокатом суммы со стороны командующего административным округом[505].

Для заключения всякого рода договоров, оформления сделок и составления юридически значимых документов по мере надобности открывались нотариальные конторы. Требования к кандидатам на должности нотариусов были аналогичны требованиям к кандидатам на должности адвокатов: наличие юридического образования, безупречный образ жизни. Назначение нотариусов также осуществлялось командованием административным округом, и только оно могло освободить не оправдавшего доверие нотариуса от занимаемой должности. Размер взимаемых нотариусом пошлин также проходил двойное утверждение — со стороны председателя районного суда и командующего административным округом[506]. Так, по Клинцовскому административному округу ставки оплаты нотариальных услуг колебались от 5 до 100 рублей[507].

Нотариусы были подотчетны районным судам, представляли в них ежегодные отчеты о проделанной работе, а также списки оформленных документов. Общий надзор за деятельностью адвокатов и нотариусов осуществлял председатель районного суда[508].

Интересно, что вставшим на путь коллаборации адвокатам и нотариусам разрешалось оказывать юридические услуги лицам, чьи дела были не подсудны русским судам (этническим немцам, советским военнопленным, власовцам, сотрудникам органов самоуправления, германским военнослужащим)[509].

В тех местностях, где отсутствовали нотариусы, их функции выполняли органы местного самоуправления, а также священнослужители. В частности, на территории Калининской области священник мог утвердить так называемое духовное завещание о наследовании членами семьи завещателя или иными лицами его имущества. В таких случаях при составлении и утверждении завещания, помимо священника и завещателя, присутствовали лицо, в пользу которого составлено завещание, полицейский и понятой. Все указанные лица заверяли завещание своими подписями[510].

Что касается органов прокуратуры, таковые хотя формально и существовали, однако свойственных им надзорных функций не выполняли, их деятельность сводилась к выдаче и рассылке должностным лицам копий нормативных актов, аналитической работе с юридическими документами[511], в некоторых местностях — поддержанию обвинения в суде.

Уместно сравнить оккупационные судебные структуры с судебными органами, создаваемыми на оккупированных территориях советскими партизанами. Так, судопроизводство по гражданским делам не осуществлялось вовсе. Что касается уголовного судопроизводства, имеются данные о деятельности Военно-революционного трибунала в Дедушкинском партизанском полку, осенью 1941 г. — весной 1942 г. оперировавшем в Дятьковском районе Орловской области. Трибунал был создан в октябре 1941 г. в составе трех человек, по всей вероятности, для разбора дел лиц, нелояльных к советской власти и сотрудничавших с оккупантами[512]. Данных о выработанной и используемой в судопроизводстве нормативной базе нигде не содержится, и маловероятно, что таковая существовала. Наиболее вероятным представляется рассмотрение дел по законам военного времени с применением чрезвычайных мер. По данным Д. Армстронга, подобные судебные органы существовали и в ряде других партизанских отрядов. Они были организованы по типу «троек» НКВД, носили названия «революционных трибуналов», «военно-полевых судов», рассматривали, в основном, дела коллаборационистов, предателей из среды партизан, нарушителей дисциплины в партизанских отрядах[513].

Таким образом, в течение периода оккупации в захваченных германской армией областях РСФСР были сформированы правоохранительные, судебные и юридические структуры, в общих чертах копировавшие те же структуры, существовавшие при советской власти. Их характерной чертой являлись отсутствие полной самостоятельности, ограниченность круга вопросов, входящих в их компетенцию. Ликвидировать различия в организации и деятельности этих структур, придать им стройность, единообразие так и не удалось, как не удалось преодолеть и кадровый дефицит, добиться назначения на соответствующие должности лишь лиц с юридическим образованием ввиду ограниченности контингента таковых на оккупированных территориях. Ввиду отсутствия принципа разделения властей судебная власть в период оккупации не обладала самостоятельностью, а являлась, скорее, неким придатком германских оккупационных властей, созданных ими органов местного самоуправления. Надзорные функции за деятельностью юридических, в том числе судебных структур почти всецело оставались за германскими оккупационными властями, ввиду чего полиция, суд, адвокатура, нотариат стали эффективным средством поддержания установленного оккупантами порядка, действуя исключительно под их контролем и в их интересах.

Глава III. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ

§ 1. Коллаборационизм в области промышленности

Одной из важнейших задач оккупационной администрации, если не считать борьбу с советским подпольем и партизанами, стало использование экономического потенциала СССР в своих интересах. Исходя из этого, оккупанты уделяли большое внимание восстановлению промышленных предприятий и пуску их в работу. Интерес к промышленному потенциалу Советского Союза объясняется нехваткой стратегического сырья, материалов, сельхозпродукции, что явилось следствием ухудшения торговых отношений с другими государствами, а также уменьшения выпуска сельхозпродукции на территории Германии ввиду мобилизации[514].

Еще до начала войны был разработан план экономического использования оккупированной территории СССР, отраженный в «Директивах по руководству экономикой во вновь оккупированных восточных областях» («Зеленой папке» Геринга, утвержденной 16 июня 1941 г.), представлявший собой программу экономического обеспечения Германии за счет экономики Советского Союза. Согласно этой программе, планировалось в первую очередь использовать оккупированные территории СССР в сфере продовольственного и нефтяного хозяйств[515].

Если германское руководство имело подробные планы послевоенной эксплуатации СССР, то на период войны столь же подробных планов не существовало — были определены лишь основные оперативные разработки к плану «Барбаросса». В частности: решение транспортных проблем, привлечение к сотрудничеству населения, захват неповрежденных электростанций, в случае повреждения — их быстрое восстановление, пуск в работу промышленных предприятий, обеспечение их сырьем[516]. Однако нацистское руководство рассчитывало оставить на захваченных территориях СССР, в основном, предприятия добывающей промышленности, первичной переработки сельхозпродукции и по производству мелкого сельхозинвентаря[517]. Ввиду того, что война против СССР не стала шестинедельным блицкригом, Германия в условиях затяжной войны не могла полностью рассчитывать на собственные ресурсы. Так, даже в мирное, довоенное время Германия обеспечивала своих жителей собственным продовольствием лишь на 80 %. Со вступлением Германии в войну выявился недостаток стратегического сырья, сельское хозяйство снизило выпуск продукции ввиду мобилизации занятого в нем мужского населения. Согласно планам Германии, в ходе войны предстояло использовать как сырьевой, так и экономический потенциал СССР. Ввиду этого германские тыловые структуры были заинтересованы в производстве продукции непосредственно на оккупированных территориях для продовольственного и вещевого снабжения своих действующих армий[518]. Доставка же всего необходимого из Германии была затруднена как из-за тяжелого состояния германской промышленности во время войны, так и из-за недостаточных пропускных способностей транспортных коммуникаций.

504

Там же. Л. 205.

505

ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 205—205 об.

506

Там же. Л. 205 об.

507

Там же. Л. 225.

508

Там же. Л. 205 об.

509

Там же.

510

ГАТО. Ф. Р-2757. On. 1. Д. 14. Л. 11—12.

511

ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 216.

512

Фокинский рабочий. Орган Дятьковского районного комитета ВКП(б) и районного Совета. 1942. — 25 апреля. — № 55.

513

Армстронг Д. Указ. соч. С. 383.

514

Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Крах плана «Ольденбург». 3-е изд. М., 1980. С. 38.

515

Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза. Документы и материалы. М., 1987. С. 40.

516

Преступные цели гитлеровской Германии в войне против Советского Союза. С. 243.

517

Загорулько М.М., Юденков А.Ф. Указ. соч. С. 52.

518

Армстронг Д. Указ. соч. С. 49.