Страница 29 из 102
Процессуальное законодательство в общих чертах копировало положения советских уголовно-процессуального и гражданского процессуального кодексов, за исключением особенностей, продиктованных установками национал-социализма и условиями оккупации. Так, судам всех уровней запрещалось принимать к производству бракоразводные дела. Исключение составляли лишь дела о разводах с евреями, когда развод в интересах германской армии, а также желание развестись при постоянном половом бессилии одного из супругов, при наличии у одного из супругов «возбуждающей отвращение болезни»[489]. Неподсудны волостным и районным мировым судам были и дела лиц немецкого происхождения, военнослужащих РОА и других русских добровольческих частей, полицейских, служащих органов местного самоуправления, а также советских военнопленных. Дела этих категорий лиц разбирались германскими судебными органами[490]. Из гражданских дел как волостным, так и районным мировым судам были неподсудны иски о возвращении земли и недвижимого имущества, конфискованного органами советской власти. Эти категории заявителей направлялись с их требованиями к соответствующей немецкой хозяйственной инспекции или к окружному коменданту[491].
При подаче заявления в суд уплачивалась пошлина: в волостной мировой суд — 20 руб., в районный мировой суд — от 20 до 500 руб., в зависимости от суммы иска[492]. При подаче заявления об административном проступке пошлина составляла 5 руб.[493]
Уголовное законодательство также копировало ряд положений Уголовного кодекса РСФСР, с той разницей, что наказания были значительно смягчены. В частности, полностью сохранившееся «Временное положение о наказаниях, налагаемых судами Клин-цовского округа» к особо тяжким преступлениям относило умышленное убийство, каравшееся тюремным заключением на срок до 3 лет (ст. 80), половые преступления, включая развращение малолетних, наказание за которые не превышало 2 лет тюремного заключения (ст. 92)[494]. К преступлениям средней тяжести относился ряд должностных преступлений, например, злоупотребление властью, что наказывалось тюремным заключением на срок до 6 мес. (ст. 62)[495]. Преступления против порядка управления относились к преступлениям небольшой тяжести. Так, неуплата налога или сбора каралась штрафом в размере тех же платежей, а при рецидиве — принудительными работами на срок до 3 месяцев (ст. 34)[496].
Интересно, что некоторые проступки, согласно указанному «Временному положению», были впервые в истории российского права отнесены к преступлениям. Так, ст. 94 предусматривала уголовную ответственность за супружескую неверность, что каралось тюремным заключением или принудительными работами на срок до 6 месяцев, согласно ст. 100, тюремным заключением от 3 до 6 месяцев наказывалось оскорбление родителей словом или действием. Денежным штрафом до 3000 руб. или тюремным заключением на срок до 6 месяцев каралось оскорбление религиозных чувств верующих[497].
Ввиду того, что создание судебных органов и их интеграция в систему административного управления — сложный процесс, в районах, оккупация которых продлилась непродолжительное время, судебная система так и не была создана. В течение нескольких месяцев судейские функции выполняли руководители органов местного самоуправления: бургомистры, волостные старшины. Юридическую базу здесь составляли те или иные инструкции и распоряжения бургомистров. Яркой иллюстрацией служит приказ бургомистра (старшины) г. Торопца и Торопецкого района Калининской области Николаева от 31 октября 1941 г., адресованный начальнику районной полиции и касающийся жителей города, самовольно ломающих на дрова городские здания: «Лиц, замеченных в этом, на первый раз штрафовать по своему усмотрению на сумму до 300 руб. При повторном случае этих же лиц заключать в тюрьму на срок до 2 недель»[498]. Причем в тех местностях, где выработка постоянно действующего законодательства затянулась или не осуществилась вообще, письменные распоряжения бургомистров касались абсолютно всех отраслей права. В иных случаях они лишь дополняли сформировавшуюся юридическую базу. Так, распоряжения того же бургомистра г. Торопца и Торопецкого района содержат ряд положений, касающихся наследственного права. Одно из них устанавливает порядок обращения с наследством умершего в случае отсутствия завещания наследников. В частности, при отсутствии завещания наследники могли подать в финансовый отдел гору правы заявление о наследовании. К заявлению прилагались выписка из свидетельства о браке с умершим (для супруга) либо иные документы, подтверждающие родство, а также опись имущества умершего с указанием его примерной стоимости. В случае неподачи заявления о наследовании или отсутствии наследников имущество умершего переходило в собственность органов местного самоуправления[499].
В ряде оккупированных местностей полномочия русских судов были ограничены как в смысле подсудности, запрета принятия к производству дел об особо тяжких преступлениях, так по характеру налагаемых наказаний. Так, санкции статей, которыми руководствовался Орловский городской суд, предусматривали наказание до 6 месяцев тюрьмы или штраф в размере до 1000 рублей. Дела о тяжких преступлениях — убийствах, разбоях, политических преступлениях — были неподсудны горсуду и преследовались по законам военного времени[500]. Такое положение сохранялось на территории Орловского округа вплоть до конца его оккупации.
Помимо судебной системы, в период оккупации были сформированы и действовали другие правовые институты: исполнительная система, адвокатура, нотариат.
Исполнение приговоров по уголовным делам возлагалось на председателя соответствующего суда. Так, исполнение приговора о взимании денежного штрафа, о краткосрочном лишении свободы осуществлял председатель мирового суда, определившего наказание. В случае осуждения к лишению свободы на продолжительный срок копия приговора, заверенная командующим административным округом, а также исполнительный лист направлялись начальнику соответствующего исправительного учреждения[501]. Уплата денежного штрафа предусматривалась немедленно после провозглашения приговора, однако суд мог определить выплату штрафа частями. В случае неплатежеспособности осужденного штраф заменялся тюремным заключением, срок которого определялся одновременно с вынесением приговора[502].
Исполнению судебных решений по гражданским делам в случае, если проигравшая сторона отказалась добровольно исполнить судебное решение, также в обязательном порядке предшествовала выписка исполнительного листа. Такая же процедура существовала при выполнении условий «полюбовной сделки» (мирового соглашения), если впоследствии одна из сторон отказалась от их исполнения. Непосредственное исполнение решения осуществлял председатель соответствующего суда или лица, им назначенные, — судебные исполнители. В течение трех суток со дня получения исполнительного документа судебный исполнитель посылал плательщику повестку, в которой указывались взыскиваемая сумма, основание взыскания, определялся срок для добровольной уплаты, а также разъяснялись последствия неуплаты. При отказе добровольно уплатить надлежащую сумму взыскание производилось принудительно. Общий надзор за исполнением судебных решений осуществлял бургомистр района, причем даже в тех случаях, когда он одновременно являлся председателем районного суда[503].
489
ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 203.
490
Там же. Л. 205 об.
491
Там же. Л. 203.
492
Там же. Л. 204 об.
493
Там же. Л. 206 об.
494
Там же. Д. 21. Л. 118.
495
Там же. Л. 116 об.
496
ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 114 об.
497
Там же. Л. 119 об.
498
ГАТО. Ф. Р-2757. On. 1. Д. 1. Л. 37.
499
ГАТО. Ф. Р-2757. On. 1. Д. 2. Л. 9.
500
Речь. 1941. 10 декабря. № 3.
501
ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 205.
502
ГАБО. Ф. 2608. On. 1. Д. 2. Л. 103.
503
Там же. Л. 205, 216.