Страница 54 из 67
Сразу вслед за «Суворовым», не дожидаясь, пока флагман покажет расстояние, огонь по «Микасе» открыли «Император Александр III», «Бородино» и «Ослябя». «Орел» с некоторым опозданием, вызванным маневрированием для занятия своего места в строю, также начал пристрелку по «Микасе», но последний вскоре вышел из угла обстрела его кормовых 305–мм. и 152–мм. башен, которые перенесли огонь на ближайший в строю трехтрубный крейсер.
По «Микасе» открыли огонь «Генерал–адмирал Апраксин» — с 54 кбт. и, возможно, «Наварин» из носовой башни, так как невыгодный курсовой угол в первые 40 мин. боя не позволял ввести в действие его 152–мм. батарею и кормовую 305–мм. башню. «Сисой Великий» в 13 час. 53 мин. из 305–мм. орудий носовой башни начал стрельбу по «Касуге», а потом по «Ниссину», эти же корабли стали и целями «Адмирала Сенявина». Очевидно, концевой корабль 3–го броненосного отряда — «Адмирал Ушаков» — также выбрал себе ближайшую цель. Диспозиция эскадры оказалась настолько «выгодной», что «Адмирал Нахимов» и «Николай I» в первые 10–15 минут боя вообще не стреляли — противник оказался недосягаем для их старых орудий. «Нахимов» открыл огонь по «Микасе», когда дистанция сократилась до 42 каб., но вскоре был вынужден перенести его на ближайший к траверзу крейсер.
Таким образом, из 49 орудий русских броненосцев калибра 203 и 305 мм. огонь могли вести только 37, из них примерно 20 стреляли по «Микасе», ставшему мишенью и для части 152–мм. артиллерии пяти головных кораблей. Японский флагманский броненосец временами скрывался за стеной всплесков тяжелых снарядов, но русские артиллерийские офицеры не могли различить падений «своих» снарядов и корректировать стрельбу. Большинство кораблей поэтому стреляли с установками прицела по дальномеру, что не обеспечивало достаточной точности.
«Микаса» открыл огонь по «Суворову» с дистанции около 35 кбт. в 13 час 52 мин., когда сам уже получил несколько попаданий. За ним последовательно начали стрелять другие японские броненосцы и броненосные крейсера, сосредоточившие огонь по русским флагманским кораблям «Асахи» и «Адзума» — по «Суворову», остальные девять — по «Ослябе». «Ивате», а возможно, «Касуга» и «Ниссин», открыли огонь еще перед поворотом.
Первый русский 152–мм. снаряд поразил флагманский корабль адмирала Того еще до того, как он сам открыл огонь. Почти наверняка это был снаряд с «Князя Суворова», который в начале боя был в наилучших условиях для стрельбы. Это видел его командир В. В. Игнациус, торопивший сохранявшего выдержку Зиновия Петровича с открытием огня. Огнем в начале боя управлял лейтенант П. Е. Владимирский. По «Микасе» действовала и вся артиллерия «Императора Александра III» и «Бородино». Старшие артиллеристы этих кораблей — лейтенанты ВА. Эллис и П. Е. Завалишин, следуя примеру флагманского корабля, развили максимальную скорострельность, сразу введя в действие и 75–мм. артиллерию. От сотрясения в батареях русских броненосцев взметнулись тучи угольной пыли — неминуемое следствие хранения там угля во время похода. Некоторое время по «Микасе» стрелял и «Орел».
Несмотря на неорганизованность эскадренной стрельбы, огонь каждого корабля был сравнительно метким. В первые 15 минут боя — с 13 час. 51 мин. до 14 час. 06 мин. в «Микасу» попали 19 снарядов крупного и среднего калибров, в том числе пять 12–дюймовых.
За это время четыре корабля типа «Бородино» могли выпустить около сотни 305–мм. снарядов, выходит, что минимум 5 % из них поразили цель.
Но судьба хранила японского главнокомандующего, стоявшего на верхнем мостике своего броненосца за импровизированной защитой из матросских коек. Не получил особо опасных повреждений и сам «Микаса», потерявший 54 человека убитыми и ранеными. Он продолжал вести вперед главные силы японского флота, которые каждую минуту выигрывали около 1 кбт. у броненосцев Рожественского (14–15 уз. против 9 уз. — 1,5 кбт./мин.), выдвигаясь вперед и охватывая голову российской эскадры. При этом сказались, конечно, и достаточно надежная защита «Микасы» — детища Виккерса, и относительно низкий эффект разрыва русских снарядов, и случайное, но счастливое для японцев распределение попаданий. Но очень важным при этом явилось и малое время воздействия русского огня — через несколько минут русские корабли — «Князь Суворов» и «Ослябя» сами оказались под сосредоточенным огнем противника, и точность их стрельбы резко снизилась, а «Микаса», быстро охватывая голову нашей колонны, выходил из углов обстрела башен «Александра»» «Бородино» и «Орла».
По «Суворову» противник пристреливался довольно долго — около 8 минут. Попадания начались после целого ряда перелетов на полкабельтова. Дым от разрывов японских снарядов о корпус и воду вблизи броненосца затруднял наблюдение, временами скрывая из виду и свои, и вражеские корабли. Первый попавший снаряд взорвался у передней трубы в районе мостика. Жертвами его осколков стали сигнальщики и флаг–офицер мичман Г. Р. Церетели.
Вскоре после открытия огня японцами все фалы были перебиты, и адмирал уже не мог поднять ни одного сигнала. Набрать их тоже стало нечем: матросские койки на мостике и сигнальная рубка, сохранившая деревянную отделку, сделались первым очагом пожара. Артурский ветеран капитан 2–го ранга В. И. Семенов, с часами в руках наблюдавший за полетом 305–мм. «чемоданов», был поражен эффектом японской стрельбы: снаряды попадали один за другим и буквально опустошали небронированные части флагманского броненосца, вызывая многочисленные возгорания.
Боевые рубки русских кораблей по–прежнему плохо защищали командование от фугасных снарядов. Взрывами легко сметались установленные в походе тонкие броневые козырьки, обломки их поражали людей В 14 час. 11 мин. в боевой рубке «Суворова» разбило левый дальномер Барра и Струда и ранило лейтенанта П. Е. Владимирского. Через две минуты вышел из строя второй — последний — дальномер, погиб флагманский артиллерист полковник Ф. А. Берсенев, очередная смена рулевых сменила убитых и раненых у штурвала. Примерно к этому времени последовательно были оборваны воздушная и боевая радиоантенны, и флагманский корабль остался без радиосвязи. Снарядами разрушило продольный мостик и заднюю дымовую трубу, в адмиральском помещении разгорелся огромный пожар, раскаливший 152–мм. башню. Осколки решетили шлюпки, рвали пожарные шланги — запасы их быстро иссякли, и поражали людей, бесстрашно бросавшихся на борьбу с пожарами. Одним из первых на корме убило старшего офицера А. П. Македонского, возглавлявшего пожарную партию. В 14 час. 15 мин. броненосец получил и подводную пробоину у левого минного аппарата Уже в 14 час. 05 мин. четвертый корабль 1–го японского боевого отряда «Асахи» был на траверзе «Князя Суворова». З. П. Рожественский, вначале приказавший подвернуть на 2 румба влево, — на неприятеля, вскоре, желая сбить пристрелку противника (по совету В. В. Игнациуса), изменил курс на 4 румба вправо. Адмирал Того тоже постепенно подворачивал вправо, уменьшая дистанцию до 25–30 кбт., с которой японцы открыли огонь из 76–мм. орудий.
В первые 30 минут артиллерийской дуэли «Князь Суворов», не сделавший ни одного сигнала, получил не менее 30 попаданий, значительную часть из которых составили 305–мм. и 203–мм. снаряды башенных орудий японских броненосцев и броненосных крейсеров. Разрывы снарядов вызвали два крупных очага пожара — на носовом мостике и в адмиральском помещении, с которыми не могли справиться таявшие на глазах пожарные партии. Вначале загорелись койки и деревянная отделка, с которой под бдительным оком командующего так и не решился покончить В. В. Игнациус. За ними вслед занялись и пробитые шлюпки, сдетонировал поданный наверх боезапас мелкой артиллерии.
В боевой рубке все получили ранения. Командира броненосца В. В. Игнациуса отправили на перевязку. Были ранены также флаг–капитан и сам командующий эскадрой З. П. Рожественский. Лейтенант П. Е. Владимирский, вернувшийся с перевязки и снова раненный, принял командование броненосцем и сам встал на штурвал. По воспоминаниям В. И. Семенова, старший артиллерист все еще сохранял «бравый вид», хотя лицо у него было в крови[158].