Зубы тигра

— Да, автомобиль останавливался в Версале. Сидевшие в нем перешли в другой автомобиль и направились в Нант. Еще что нужно?

— Свободу, господин Председатель.

— Немедленно, разумеется, — рассмеялся Председатель.

— Через сорок-пятьдесят минут, не позднее.

— В половине девятого, другими словами?

— Краткий срок, господин Председатель?

— И это зачем?

— Чтобы найти убийцу Космо Морнингтона, агента Веро и членов семьи Гуссель.

— Будто никому, кроме вас, с ним не справиться? Полиция поднята на ноги. Телеграф работает. Убийце не уйти от нас.

— Вы не найдете его. Или он в последнюю минуту убьет Флоранс Девассер. Это будет седьмая жертва — по вашей вине.

— Можно подумать, что вы считаете Флоранс Девассер невиновной?

— Абсолютно невиновной.

— Вы любите Флоранс Девассер?

— Да, люблю!

Баланглэ вздрогнул от удивления. Люпен влюблен? Люпен сознается в этом! Как интересно. Он заговорил:

— Я следил за делом Морнингтона. Вы творили чудеса. Без вас многое осталось бы невыясненным. Но вы делали и ошибки, которые удивляли меня, теперь же я их понимаю, раз главным стимулом в ваших поступках была любовь. Но, вопреки вашему утверждению, у нас нет никаких сомнений относительно роли в этом деле Флоранс Девассер.

Дон Луис указал на часы.

— Господин Председатель, время идет.

Баланглэ расхохотался.

— Оригинал!

Затем он уселся поудобнее и сказал серьезно:

— Дон Луис Перенна! Префект полиции знал, с кем мы имеем дело, как только вы появились на сцене, другими словами — в момент двойного убийства на бульваре Сюше. Но вам, несомненно, понятны соображения, по каким причинам мы не захотели воскрешать мертвого и даже как бы покровительствовали вам. Вы посвятили все свои силы выяснению истины, мы дорожили вашим сотрудничеством и не тревожили Арсена Люпена. К несчастью…

Баланглэ приостановился, потом закончил:

— Господин префект получил вчера детальный, с целым рядом доказательств донос, изобличающий вас, Арсена Люпена.

— Это невозможно, — воскликнул дон Луис, — физически невозможно доказать такую вещь. Арсен Люпен умер!

— Допустим, но из этого еще не следует, что дон Луис Перенна существует.

— И самым легальным образом, господин Председатель.

— Вот это и оспаривается.

— Но кем же? Только один человек мог бы… Уж не Кассерос ли, атташе при Перуанской миссии?

— Он самый.

— Да ведь он в отъезде?

— Он даже бежал, опустошив кассу миссии. Но перед отъездом оставил письменное за своей подписью показание, каковое мы и получили вчера. Вот ваша переписка с ним и документы, не оставляющие сомнений в том, что вы не дон Луис Перенна, а Арсен Люпен.

Дон Луис гневно топнул ногой.

— Негодяй Кассерос — только орудие, за ним скрывается тот… другой… узнаю его руку… В решительную минуту ему надо было отделаться от меня.

— Верю охотно, но так как у нас в руках, лишь копии документов, а подлинники, как сказано было, переданы в газеты, не арестуй мы вас… выбора у нас не было.

— Теперь опасность миновала. Кассерос за границей, а негодяй бежал.

— Могли остаться его сообщники.

— У него нет сообщников.

— Вы откуда знаете? Освободить сейчас Арсена Люпена значит, и почти наверняка, дать пищу толкам и пересудам. Что можете вы предложить такое, из-за чего стоило бы пойти на риск.

— Но, если я захвачу настоящего виновника?

— Это сделают без вас.

— А если я дам слово, что выполнив свою задачу, сам, добровольно, отдамся в руки.

Баланглэ пожал плечами.

— Не разрешите ли вы мне, господин Председатель, предъявить счет за некоторые услуги, оказанные мной Родине?

— Объяснитесь.

Дон Луис пересек комнату и остановился перед Баланглэ.

— Господин Председатель Совета! В мае 1915 года под вечер три человека стояли на берегу Сены, в конце набережной Пасси, подле кучки песка. Полиция целый месяц искала триста миллионов золотом, торопливо собранных во Франции врагом, который рассчитывал вскоре вывезти их. Из трех мужчин один был Баланглэ, другой Демальон, третий, пригласивший туда первых двух, просил министра Баланглэ воткнуть свою палку в кучу песка. Золото оказалось там. Несколько дней спустя, Италия, решившая выступить на стороне Франции, получила аванс четыреста миллионов золотом.

Баланглэ был очень удивлен.

— Все это держалось в тайне. Кто рассказал вам эту историю?

— Третье лицо.

— И его звали?

— Дон Луис Перенна.

— Вы! Вы! — воскликнул Баланглэ. — Вы открыли их тайник? Вы были там с нами?

— Вот именно, господин Председатель! И вы спросили меня тогда, чем бы вы могли меня вознаградить. Я требую награды сейчас.

Я прошу в виде награды свободу на 24 часа, я вернусь либо вместе с Флоранс и обеляющими меня доказательствами, либо без нее — с тем, чтобы оставаться вашим узником навсегда.

На этот раз Баланглэ засомневался.

— В конце концов, — обратился он к префекту, — нам важно как можно скорее ликвидировать это скверное дело Морнингтона. И этот путь, может, самый правильный…

— Я покончу с ним сегодня же, — отозвался дон Луис.

— Возможно! Ведь наши люди идут по пятам.

— Да, но им надо в каждом городе, в каждой деревне, у каждого встречного справляться, не свернул ли автомобиль в сторону, и они теряют время. Я же пойду прямо к цели.

— Но каким образом?

— Это моя тайна, господин Председатель. Я прошу вас только уполномочить господина префекта снять все запреты и отменить все распоряжения, которые могли бы помешать мне провести мой план.

— Согласен. Помимо этого вам нужно…

— Вот эту карту Франции и два браунинга.

— Господин префект снабдит вас ими, а деньги…

Дон Луис поднял левую ногу и повернул свой каблук. Из-за толстой двойной подошвы выдвинулся маленький ящичек, в котором лежали две пачки банковских билетов, а также несколько крошечных предметов; буравчик, пружина для часов, пилюли.

— Все что нужно, чтобы бежать, чтобы жить и чтобы умереть. Господин Председатель, разрешите откланяться.

В вестибюле Демальон приказал полицейским отпустить арестованного.

— Господин префект, — обратился к нему дон Луис, — сообщил ли вам Вебер какие-нибудь сведения об автомобиле бандита?

— Автомобиль «Комета» желто-оранжевого цвета. Шофер сидит слева. Он в серой холщевой с кожаным козырьком фуражке.

Итак, то, что казалось невозможным, осуществилось: он, Луис, был свободен.

Он сел вместе с префектом в его автомобиль.

— Исси-Ле-Мулино, — крикнул он шоферу. — Десятой скоростью!

Автомобиль пролетел Пасси, мост через Сену и остановился у аэродрома. Ни один самолет не вылетел, так как было довольно ветрено.

Дон Луис бросился к ангарам. Над воротами каждого из них было написано имя пилота.

— Даван! — прошептал он. — Вот, кто мне нужен!

Ангар был открыт. Маленький полный человек с большим красным лицом, попыхивая папироской, стоял, а несколько механиков работали у одного из монопланов. Человек этот был знаменитый авиатор Даван.

Дон Луис отвел его в сторону и, зная, с кем имеет дело, повел речь так, чтобы сразу заинтересовать.

— Месье, — начал он, развертывая карту Франции, — мне надо нагнать человека, увезшего в автомобиле женщину, которую я люблю, и направляющегося в Нант. Он выехал из Парижа в полночь. Сейчас девять часов утра. Если допустить, что автомобиль, простое такси, делает в среднем, считая остановки, по тридцать километров в час… он к полудню должен пройти около трехсот шестидесяти километров, то есть находится между Анжером и Нантом — в этом месте…

— У Пон-де-Дрие, — подтвердил внимательно слушавший Даван.

— Прекрасно. Теперь предположим, что из Исси-Ле-Мулино в девять часов утра отправляется аэроплан, делающий по сто двадцать километров в час, — он через три часа будет у Пон-де-Дрие, как раз к полудню, когда там должен пройти автомобиль… Не так ли?

— Совершенно согласен с вами.