Страница 64 из 73
«Соберись же, – приказываю я себе. – Действуй и перестань драматизировать!»
Но все, что я могу, – повторять имя Зои и осторожно встряхивать ее за плечи. Малышка не реагирует. Лихорадочно пытаюсь вспомнить правила оказания первой помощи, выученные сто лет назад в скаутском отряде и на уроках в старших классах: «Никогда не перемещайте человека с черепно-мозговой травмой или травмой шеи, проверьте зрачки, наложите шину, чтобы остановить кровь, вызовите скорую, позовите на помощь».
Я чувствую взгляды окружающих и слышу беспокойный ропот вокруг, пока нашариваю в сумке гигиеническую салфетку. Когда прижимаю ее к голове Зои, веки бедняжки трепещут и она открывает глаза. С огромной благодарностью произношу ее имя. Зои хнычет и трогает лицо. При виде крови на розовой перчатке малышка вскрикивает, поворачивается на бок, и её тошнит. Где-то на периферии сознания всплывает, что рвота – признак сотрясения мозга, но понятия не имею, ни насколько оно серьезно, ни как его лечить.
Зои садится и начинает, подвывая, звать Мауру и Скотта.
– Мамочка! Папочка! Хочу к мамочке!
Скейтбордист, прихрамывая, подходит к нам и бормочет извинения.
– Простите, – мямлит он, – она выбежала мне поперек дороги.
Похоже, он боится влипнуть в неприятности. Мне хочется обвинить его, накричать за катание на доске в толпе, но я просто говорю:
– Все нормально.
Мальчик незаметно исчезает, зажав под мышкой свою доску. Я переключаюсь обратно на Зои, и тут внезапно, словно из ниоткуда появляется пожилой мужчина и приседает рядом с нами. Он хорошо одет, а низкий голос звучит успокаивающе. Он осторожно спрашивает, моя ли это дочь.
– Нет, я ее тетя, – виновато признаюсь я.
И такое случилось, когда племянница была под моим присмотром.
– Я поймал вам машину, – сообщает незнакомец, указывая на автомобиль, стоящий на дороге перед отелем в нескольких метрах от нас. – Вас отвезут в медицинский центр Нью-Йоркского Университета. Наверное, девочке просто наложат несколько швов.
При упоминании о наложении швов Зои хнычет, а потом бурно протестует, когда мужчина пытается поднять ее с земли.
– Позволь дяде донести тебя, милая, – прошу я.
И она успокаивается. Несколько секунд спустя я сажусь в машину, а спаситель передает мне Зои и мягкий белый платок с вышитыми инициалами «У.Р.Г.».
– Все будет в порядке, милая, – говорит он.
Не уверена, обращается ли он ко мне или к Зои, но мне хочется поцеловать этого доброго седоволосого незнакомца, чье имя начинается на букву У. Он диктует водителю адрес больницы и закрывает дверь. Пока мы едем по Пятой авеню, Зои сворачивается в клубочек на сиденье и всхлипывает. Я прижимаю платок к ссадине на ее голове. Волосы спутались и липкие от крови. В какой-то момент я осознаю, что оставила берет малышки на тротуаре, и чувствую себя еще более виноватой. Сначала я допустила несчастный случай, затем потеряла любимый головной убор племянницы. Могу только вообразить, что подумает Маура, выслушав мой рассказ о случившемся: «Знаю, ты любишь Бена, но ты уверена, что способна быть матерью?» Звоню сестре – и на домашний телефон, и на сотовый – и с облегчением слышу включившуюся голосовую почту. Я еще не готова каяться, равно как и не хочу расстраивать Мауру, которой и так несладко. Пытаюсь успокоить Зои, повторяя последние слова незнакомца. Говорю ей, что все будет в порядке. Но в ответ она только хнычет и требует мамочку.
* * * * *
По приезде в больницу кровь из ранки сочится гораздо слабее, и я больше не беспокоюсь о параличе или повреждении мозга. Но нас все равно вызывают почти сразу же после регистрации. Что очень отличается от посещения неотложки с Беном, когда он сломал лодыжку, играя в флагбол, – в тот раз мы просидели в приемном покое семь часов. Или от случая, когда я отравилась суши и буквально умирала от рези в желудке, но все равно дожидалась приема, пока врач не осмотрел, казалось, всех бандитов и «Ангелов Ада» в Нью-Йорке.
Поэтому я чувствую гигантское облегчение, когда племяшке предоставляют первоочередность и нас ведут в смотровую. Медсестра помогает Зои переодеться в больничную рубашку и снимает ее основные жизненные показатели. Секунду спустя за ширму влетает жизнерадостный ординатор, который представляется доктором Стивом. Доктор Стив напоминает гибрид Дуги Хаузера[13] и Джорджа Клуни из сериала «Скорая помощь». Он очень молод, но все равно уверен в себе и харизматичен. Пока он выспрашивает подробности несчастного случая и осведомляется у Зои о ее самочувствии, перемежая медицинские вопросы с болтовней о школе и любимых занятиях, я вижу, что малышке он нравится и способен ее успокоить. После короткого осмотра он обращается к Зои со словами:
– Что ж, Зои, ты довольно сильно поранилась, поэтому вот что мы сделаем. Для начала устроим тебе маленький рентген головы, а потом наложим несколько крохотных швов за ухом.
При упоминании швов Зои опять пугается (медикам нужно придумать для них новое название: ну какому ребенку понравится мысль о том, что его кожу будут сшивать иголкой?), но доктор Стив улыбается и обещает наложить швы не только не больно, но еще и чудесной розовой ниточкой, которая через несколько дней рассосется. Зои продается с потрохами.
– А зачем рентген? – спрашиваю я, все еще опасаясь, что племянница могла серьезно повредить голову.
– Просто мера предосторожности, – обращает свою улыбку уже ко мне доктор Стив. – Буду очень удивлен, если обнаружится что-то помимо легко устранимого повреждения.
Я киваю и благодарю его. Доктор Стив уходит, чтобы организовать для Зои рентген и принести волшебную розовую нитку, а я пока отыскиваю в сумке лист бумаги и предлагаю малышке сыграть в «виселицу».
Два часа и минимум переживаний спустя исследование рентгеновского снимка подтверждает врачебный прогноз, и Зои выглядит как новенькая с пятью розовыми шовчиками и по уши влюбленная в доктора Стива. Тот вручает ей леденец на палочке – хороший, с жевательной конфетой внутри – и говорит:
– Итак, Зои, ты мне нравишься и все такое, но я очень надеюсь, что больше никогда тебя здесь не увижу.
Зои неуверенно улыбается и становится непривычно стеснительной.
– Так что скажешь, Зои? Обещаешь не гулять на пути разгона скейтбордистов?
Зои обещает, что постарается, и врач дает ей пять.
Интересно, проходил ли доктор Стив курс лекций по умению обращаться с больными детьми, или у него все получается естественно? Возможно, все дело в практике. Возможно, мне удастся найти книгу из серии «для чайников»: «Как справляться с неотложными состояниями и проблемными детьми».
Потом я думаю о Бене. Если повезет, и он вернется, то мне не придется быть идеальной мамочкой. Мы сумеем разбираться со всем вместе. Представляю себе нашу малышку, прибежавшую с большой занозой. Бен бы прихватывал пинцетом, а я сидела рядом, держа наготове пластырь с котом Гарфилдом. Когда-то мы с Беном были одним целым. И будем им снова.
А потом мы с Зои идем к выходу, держа в руках документы о выписке и запасные леденцы, и я вдруг слышу за спиной смутно знакомый голос:
– Клаудия? Это вы?
Сердце уходит в пятки, когда я догадываюсь, кто меня окликнул. Медленно поворачиваюсь и смотрю прямо в большие зеленые глаза Такер Янссен.
Глава 29
– Привет, Такер, – здороваюсь я, разглядывая голубую больничную униформу под идеально выглаженным белым халатом и сверкающий стетоскоп. И, конечно, длинную гриву светлых волос, собранную в фирменный конский хвост. Такер даже симпатичнее, чем мне помнилось. Но, скорее всего, потому, что накрашенная женщина выглядит совсем иначе, чем она же после пробежки. Меня передергивает от мысли, как фантастически она, должно быть, смотрится в вечернем наряде. Я падаю духом и оглядываюсь на дверь в надежде, что наша беседа будет короткой. Хотя нас и связывает кое-что общее, мне нечего ей сказать.
13
Дуги Хаузер - Персонаж американского телесериала «Доктор Дуги Хаузер», мальчик-вундеркинд, который в 16 лет уже работает врачом в клинике.