Начало

– Офель, срочно найди Харгума, я буду у водопада,- я дал задание своей секретарше и удалился в свои покои, надеясь хоть здесь найти уединение. Единственным местом, куда не удалось проникнуть охотницам за троном оставался парк за дворцовым ансамблем. По моей просьбе и при моей помощи Шарон Д'Ранон все входы туда наглухо закрыл очень хитрым заклинанием, которое пропускало внутрь только определенных людей, причем, список допущенных мог менять только я.

– Ваше величество, вы хотели меня видеть?,- в беседку вошел круглый, как шар, гном, щуря подслеповатые глаза и сжимая подмышкой толстую книгу, из которой во все стороны торчали листы. Нос, щека и руки его были измазаны чернилами – типичный бухгалтер.

– Да, присаживайтесь. Я хотел побеседовать с вами о финансовой обстановке, но конфиденциально, не все и не всем стоит слышать. Прошел год, каковы наши поступления?

Пока мы беседовали, Офель распорядилась накрыть стол и пригласить Торгона и Шарона. Она уже привыкла к моим странностям и обедам здесь, в узком кругу – ну не способствуют моему пищеварению беседы на темы казней и прочего. Во время церемонии больше приходится говорить и слушать, чем есть. Итог разговора с главным казначеем мне понравился: хотя мы не приблизились даже к нулевому балансу, первые сдвиги были на лицо: можно сократить закупки продовольствия за границей, а к следующему урожаю и вовсе от них отказаться. К главному магу королевства у меня тоже были вопросы, которые я не хотел обсуждать прилюдно. Академия магии и волшебства недавно приняла первых студентов и мне было интересно, каковы первые итоги.

– Шарон, а как вы решили проблему с преподавателями?

– С этим как раз проблем и не было: наши специалисты, боевые маги дроу, гномские техномаги. Но вот студентов достойных оказалось мало – мы приняли только тридцать.

– Все равно не плохо, вашей системе еще и года нет. Послушайте, а как там этот старик, алхимик такой ненормальный?

– Не такой уж он и ненормальный. Преподает свою науку. Беспокойный только, все время что- то изобрести норовит – недавно две аудитории взорвал, говорит, что новый эликсир для полетов делал.

– Вы там его приструните, да и по строже, а то ваши эликсиры казне сильно дорого обходятся,- вмешался Харгум,- только декаду назад сто монет золотых выдал и тоже на эксперименты, а теперь вот здание чинить придется.

– Ничего,- успокоил я казначея,- наука требует жертв, причем желательно финансовых, а не человеческих. А вот по поводу полета – он просто не там ищет. В моем мире люди давно летают, причем без всякой магии.

– Да уж, нам такого не надо,- как истинный знаток моего мира заявил Торгон,- вонь, грохот.

– А что, у нашего экспериментатора лучше получается? Я предложу ему пару идей, совсем тихих и без запаха, пусть попробует. Шарон, пусть он завтра вечером зайдет ко мне, и ты приходи, тоже послушаешь.

Темой сегодняшнего официального королевского обеда был предстоящий бал в честь годовщины коронации. Присутствовавшие за столом дамы не признавали другой темы и без устали тараторили по этому поводу.

– Ваше величество,- перекрикивая всех конкуренток, прощебетала тоненьким голосом Амалия, племянница Гвена Драконоборца и нынешняя глава левого блока нападения (левого, потому что она с подругами сидела слева от меня),- а что вы объявите модным для бала на этот сезон, в чем будет изюминка? Декольте, открытая спина, или, может быть вы введете мушки? И самое главное – какой цвет и оттенок на балу королевские?

– Милочка, королевский цвет – любой, кроме вашего,- сквозь зубы, но мило улыбаясь, ответила за меня Офель,- а насчет оттенка – так вам точно не светит.

– Фи, как вы терпите рядом с собой такую невоспитанную эльфийку, она даже для торжественного обеда не может платье одеть, значит, есть, что скрывать,- вмешалась Раманель, глава правого (по отношению ко мне) блока. Хотя они и враждовали с Амалией, но в нападении на Офель были единодушны: по их мнению, она слишком близко подобралась ко мне и путала все их планы.

Я предостерегающе взглянул на секретаршу, которая уже готова была ответить что- то подобающее – не хватало еще драку здесь устроить.

Остаток дня я провел, просматривая списки приглашенных и был не мало удивлен, увидев там целую делегацию империи Кирия. Оказывается, только вчера вечером прибыл гонец от них с просьбой оказать им великую честь быть представленными королю и доброму соседу. Странность была еще и в том, что печать была императора Кирии Первого Благословенного, а по данным нашей разведки, старый властитель был жив и здоров еще три дня назад, хотя гонец пересек границу шесть дней тому. Далее все шло скучно и по протоколу: кроме своих прибывают представители эльфийского союза, гномьих родов и Леронийского султаната.

– Шерган,- сказал я военному министру,- известите об этом послов и пригласите их завтра на обед, чтобы обменяться мнениями. И постарайтесь убрать этих скандалисток, а то поговорить не дадут.

Темный эльф усмехнулся, но ничего не сказал: с послами- то он все прекрасно выполнит, а вот с дамами воевать…

Следующие два часа перед сном я "медитировал", отослав даже охрану. На самом деле это был очередной урок у моего учителя, Демиурга Дудина. Интересный факт: запрет на порталы в пределах Горного Дола его не касался, или, вернее, он игнорировал все запреты, появляясь где и когда хочет. Учил он меня не применению магии, а работе со стихиями, с теми потоками, которые и составляли содержание магического действия или заклинания. Для чего это, я понял только спустя пару месяцев. Силами можно и нужно управлять проще и легче, а заодно и не нарушая баланса. Да и сам эффект такого воздействия был намного сильнее.

Подойдя в сопровождении охраны к своим комнатам, я заподозрил что- то неладное – моя поисковая сеть к этому времени претерпела значительные изменения, теперь я мог "видеть" эмоции, направленные в мой адрес – в спальне кто- то был и ждал именно меня. Усмехнувшись, я пропустил вперед капитана стражников, а сам немного задержался, якобы что-то поправляя в одежде. Через секунду из комнаты пробкой вылетел бравый дроу с красными ушами, сопровождаемый истошным женским визгом и отборной площадной руганью, раздававшимися из недр королевской спальни. Следом за ним выскочила Раманель, прижимая к груди сползающий лиф платья, и быстро скрылась в путанице дворцовых коридоров. Да, похоже, атаки на мою независимость перешли в активную фазу, придется выставить постоянную стражу, хотя до сих пор я это не практиковал. И защищаться придется не от отравленных кинжалов и стрел, а от излишне активных поклонниц.

Наутро все обитатели дворца и окрестностей были чрезвычайно заняты обсуждением сногсшибательной новости о выдворении с запретной территории нарушительницы монаршего спокойствия, обрастающей по мере пересказа все большими пикантными подробностями. Остановить этот вал сплетен можно даже и не пытаться – в противодействие поднимется еще одна волна. За завтраком в беседке Торгон загадочно улыбался и поглядывал на меня, а Офель то и дело заливалась краской, как будто это ее поймали в моей постели. Только Шергану было не до смеха: ему предстояло перекрыть все доступы к этой части дворца. Проблема заключалась в особенностях эльфийской архитектуры и мягком климате Роннэаля: анфилады комнат выходили в широкие открытые коридоры, причудливо соединявшиеся между собой арками, небольшими залами и портиками. Попасть из одной части дворца в другую можно было множеством путей. И если бы речь шла о злобных врагах, дроу не задумываясь настроил бы баррикад, но как воевать с женщинами? Особенно, после того, как он их просто не пустил на сегодняшний обед, исполняя мой приказ.

Обсуждение вопроса о присутствии посольства Кирии на празднике проходило довольно странно: все были в недоумении. Не то, чтобы была объявлена война, но после событий на перевалах никаких контактов никто не предпринимал попыток наладить. Был только взаимный шпионаж, даже без пограничных конфликтов. Да и торговли не было: караваны не приходили с другой стороны Барьерных гор, а наши туда не уходили. И тут – такой сюрприз. В составе их делегации не было объявлено колдунов, по крайней мере явно, видимо, помнят о моей большой нелюбви к этой братии. Никто из моих союзников налаживать отношения с империей не хотел, как и я. Рабство по отношению к нелюдям и инквизиция там процветали по сей день.