Горошек с базиликом

Младший брат, понурившись и боясь поднять глаза, молча сидел рядом. Сегодня у него не было настроения шутить и забавляться над старшими.

- Где Олег?

- Не знаю. Трубку не берет.

- Мне кажется, у Олега в последнее время стало многовато выходных, не думаешь, Эдуард? – Герман задернул штору и, отойдя от окна, присел на краешек стола рядом с Всеволодом.

- Да причем тут, вообще, Олег? – Сева поднял на брата глаза.

- Замолчи, недоносок! Причем он или не причем…. Только где его черти носили, когда ты свою долю в бизнесе в карты проиграл, идиот!

- Да кто его мне в няньки нанимал?

- Заткнись, Сева. – Герман закипал. – Он не должен был тебя покрывать и….

- Герман, успокойся. – Оборвал брата Эдуард. - Олег тут, правда, не причем. Что ты с больной головы на здоровую пытаешься свалить?

- Ты уверен? Может они вместе….

- Уверен. Этот парень работает у нас давно и еще ни разу не давал повода сомневаться в себе. В отличие от…. – Мужчина проглотил очередное, готовое сорваться с губ ругательство и, вздохнув, одарил младшего таким взглядом, что Сева голову в плечи втянул, мечтая провалиться сквозь землю.

- И что будем делать? – Не поднимая глаз, поинтересовался он. – Ты заплатишь долг?

- Чем? Сева, ты же знаешь, у нас все деньги в обороте. Мы же строимся в другом городе, ты хоть раз себе вопрос задал, какую сумму мы вложили в строительство? Не-ет, тебя это не особо волнует. Лишь бы ты получал свои деньги вовремя и столько, сколько тебе нужно. На карточные игры.

Ты вообще понимаешь, за какую сумму нам теперь выставят наше собственное дело? Черт, да ты проиграл его в три раза дешевле, засранец.

Что теперь делать – ума не приложу. Свободных денег, тем более такой суммы, у нас нет.

- Слушайте, я придумал! – Сева поднял голову и с надеждой посмотрел на братьев.

- Придумал он. – Иронично хмыкнул Герман. – Предложишь отыграться? На мою долю? На братову? Есть еще безумные идеи?

- Нет, Герман, я серьезно. Мы же имеем право распоряжаться Гелькиным наследством?

В кабинете повисла тишина. Взгляды старших братьев устремились на Всеволода.

- Что если мы воспользуемся им, а потом, когда откроется новый центр, мы вложим все на место. Она не узнает. Не догадается даже. Сейчас ей деньги не нужны, в ближайший год нужны не будут, через год….

- Можно подумать об этом…. Вообще, мысль не плохая. – Эдуард встал из-за стола и подошел к окну. – Вообще я, конечно, думал о состоянии сестрицы. Пока не было причин его тревожить, но думаю, в будущем оно могло пригодиться нам на развитие семейного дела. Найти бы только способ оставить его в семье. А то знаете, выскочит девица замуж за какого-нибудь предприимчивого паренька и прощайте денежки. Представьте, если Геля выйдет замуж за какого-нибудь солидного бизнесмена или банкира, за того, кому было бы интересно наше дело, и кто готов был бы инвестировать бизнес. После свадьбы он получает право распоряжаться капиталом сестрицы по своему усмотрению. Наши капиталы сливаются и вот у нас уже сеть не по области, о нет! Тогда мы сможем открывать магазины по всей стране. А там глядишь, переберемся в столицу.

А представьте, если Геля выйдет замуж за какого-нибудь свободного художника с богатым воображением и безумно талантливого, но с дырой в кармане.

- Ага, - подал голос, повеселевший от того, что гроза над головой его утихла, Всеволод, - или за рокпевца-кокаиниста. Представьте, наша девственница Геля и рокер-кокаинист….

- Заткнись! – Рявкнул на брата Герман.

- Что я такого сказал? – С Севки мигом слетела всякая веселость, и он обиженно замолчал.

– Мы должны защитить ее от необдуманного шага. – Продолжал Эдуард. – Не дать ей выйти замуж за того, кто воспользуется ее доверчивостью. Ну, по крайней мере, пока мы сами не подыщем ей жениха, от брака с которым выиграют обе стороны. И он и мы.

- А Геля как же? – Не унимался Сева.

- А Геля девочка послушная и знает, что братья ей плохого не посоветуют. Сделает так, как ей скажут. Выбора-то у нее все равно нет.

Герман молча вышел из кабинета брата. Он был зол. Меньше всего ему хотелось, чтоб Геля вышла замуж за какого-нибудь придурка-толстосума. Но как придумать причины, чтоб объяснить брату свое отношение к ситуации? Чем бы он ни объяснял свой негатив, Эдуарду это покажется странным.

Наверное стоит немного подождать, пока Геля успокоиться после того как он ее напугал. А потом…. А что потом? Неужели она когда-нибудь сможет смотреть на него без этого страха в глазах? Неужели сможет воспринимать его не как врага… и не как брата? Он бы все отдал за то, чтоб она забыла об их родстве. За то, чтоб она позволила ему стать ей кем-то большим чем друг. Он бы позаботился о ней сам, и в его объятиях она забыла бы об этих чертовых правилах морали и нравственности.

*

- Олег, - Геля обхватила лежащего мужчину рукой и вытянулась рядом с ним, устроив голову на его груди, - а ты сегодня на работу не пойдешь?

- Пойду. Сегодня совещание. А ты?

- И я. Только мне нужно домой попасть. Переодеться, я же в тапочках вчера ушла…. Не знаю, что там дома…. Меня потеряли, наверное.

- Оставайся со мной. Серьезно, переезжай ко мне.

- Нет, Олег. Я не могу.

- Но почему? Детский сад, Геля, со всеми этими прятками….

- Олег, ты обещал. – Девушка села на постели, отвернувшись от него.

- Я знаю, что обещал. – Олег поймал ее за руку и вернул в свои объятия. – Но Геля, что если я хочу жениться на тебе? Что тогда? Будем, как в средние века тайно венчаться? Я не хочу тайно. Я хочу, чтоб все знали, что ты – моя.

Ангелина ничего не ответила. Лишь крепче прижалась к нему.

- Пусти меня, малышка, мне, правда, собираться пора. Твой братец Всеволод наверняка по мне соскучился. Вон сколько пропущенных звонков на сотовом.

Олег встал с кровати и ушел в душ. Геля же откинулась на спину и улыбнулась своим мыслям. А потом хихикнула, о чем-то вспомнив, и прижала ладони к вспыхнувшим щекам. Снова задумалась, погладила кончиком пальца саднившие губы….

Прошедшая ночь и нынешнее утро…. Как же сильно все изменилось со вчерашнего вечера, когда она приехала к Олегу. Она другая теперь. Совсем другая. И Олег теперь целиком и полностью принадлежит ей. А она – ему.

Она вспоминала его ласки, все слова, что он произнес срывающимся, дрожащим от волнения шепотом. И его глаза…. Боже, как он на нее смотрел! Казалось, в мире больше ничего не существует кроме пары этих серо-голубых, ясных глаз.

Его кожа под ее ладонями, тяжесть его тела на ней, его губы… так близко, его тяжелое дыхание и в конце еле сдержанный стон…. Геля зажмурилась и тряхнула головой. Волосы рассыпались по плечам и солнце, льющееся в окно, заиграло на них, делая ее кудри золотыми.

После они пили кофе на балконе и девушка, вдыхая свежий после дождя воздух, наслаждалась новым днем, что бы он ей не принес. И было совершенно все равно, как встретят ее домашние.

Однако при воспоминаниях о братьях солнечный день вдруг померк, а в сердце занозой поселилась мысль о Германе. Может быть, она все же была слишком напугана вчера, чтоб связно мыслить? Страшно представить, какие мерзости ей вчера подумались. Хорошо, что она Олегу ничего говорить не стала.

С того дня они почти не расставались. Только ночи проводила Геля дома. Хотя частенько сбегала к Олегу домой. Она почти не обращала внимания на брюзжание Натальи и на любопытные взгляды Альбины. Она была слепа и глуха от счастья. Она жила одним днем и мечтала только о том, чтоб быть с Олегом вместе навсегда. Чтоб это счастье никогда не кончалось.

Все в ее жизни так неожиданно обрело смысл. И даже смерть отца и ее переезд сюда – все это было дорогой к Олегу, он был ее судьбой.

О происшествии в своей комнате Геля, однако, не забыла и теперь она всячески избегала Германа. На следующий день после скандала она узнала от Лешки, что отец его теперь запрещает ему с ней общаться. Мальчик очень переживал и пытался извиниться, но Геля, ответив, что все понимает, успокоила его.