Страница 13 из 14
Его друг резко, без замаха ударил одноглазого в лицо.
Точнее, попытался это сделать.
Не успел кулак крепыша проделать и половину пути, как растопыренная пятерня Егора уже врезалась ему в пах. Волков всем телом толкнул сгибающегося парня в сторону его товарища. Вдогонку пнул ногой.
На помощь неудачливым друзьям бросилась остальная мужская часть компании. Подбадриваемые хриплыми голосами девушек, они вступили в неравную схватку.
В узком проходе вагона разъяренной молодежи было негде развернуться, им никак не удавалось взять в клещи занявшего выгодную позицию Егора. А Волков короткими, точными, но не слишком сильными ударами, разил больно и обидно.
Мимо пролетела пивная банка, ударилась о стекло, из нее вырвался фонтан брызг и пены.
Волкова забавляла потасовка. После страшных Поединков вся эта возня казалась детской забавой, легким спаррингом. Он мог бы давно закончить эту возню, но азарт взял верх.
Удар, уход назад. Один из парней бросился прямо через сиденья, помогая себе руками. Егор ухватил его занесенную ногу, протянул на себя, отчего несчастный застрял среди двух пластиковых спинок. Второй, с кастетом, рубанул сверху кулаком. Отлично! Волков поймал руку, прокрутил по инерции дальше. Парень сам себя ударил железякой по колену. Неаккуратный.
Визжат и матерятся девушки, орут и матерятся юноши. Двое уже выбыли из строя, охают между сиденьями. Один трясет головой, уткнувшись спиной в двери. На полу валяются нож, шило и кастет.
Обезоружил, проучил. Развлекся.
Трамвай резко затормозил, отчего Егора бросило на последних двух парней. Пропустив удачный, но не сильный удар в подбородок, Волков дважды пнул одного в голень, второму отвесил звонкую пощечину, от которой у противника хлынули слезы. Чуть подсел, толкнул плечом, зацепил ногу. Потерявшие равновесие юные язычники пошатнулись, сбились, в панике ретировались в дальний конец вагона, к открывшейся двери.
В которую уже поднимались угрюмые мужчины в серой полицейской форме. Их встретила испуганная контролерша.
– Уважаемые, – пробасил один из блюстителей порядка, хватая ближайшего парня. – Хулиганим? Придется проехать в отделение.
– Я религер, – отозвался Волков, одергивая куртку. – Давайте я вам визитку покажу…
– Давайте без давайте, – пресек его жестом второй полицейский, устало постукивая дубинкой по ладони. – Проедемте с нами, а там Доминион разберется кто вы и откуда. А то много вас развелось таких.
Егор кинул взгляд на припаркованный у дверей трамвая полицейский внедорожник, досадливо чертыхнулся. Но послушно пошел на выход.
Со светской властью религерам конфликтовать запрещалось.
Глава 7
«– Богу больно смотреть на то, как вы заменяете свою жизнь иллюзией»
Служителей Доминиона, в просторечье Законников, было двое. Один постарше, небрежно одетый мужчина за пятьдесят. Полы старого, мятого пиджака раздвигало внушительное пивное брюшко, на нем же лежал, оттеняя синевой несвежую рубашку, галстук. Законник поблескивал большими очками, венчик седых волос над ушами светился в свете настенной лампы.
Второй помладше, в растянутом пуловере сиреневого цвета и пыльных туфлях. Усталое лицо, морщинистый лоб и высокие залысины. Выражение его лица транслировало миру вселенскую душевную скорбь.
– Здравствуй, Егор, – остановился он напротив Волкова. – Опять начудил?
– Здравствуй, Леша, – одноглазый поднялся со скамейки, стоящей у стенки коридора полицейского участка. – Чего такой смурной?
Законник лишь отмахнулся.
Подошел его напарник, без интереса оглядел Волкова. Покрутил в толстых пальцах визитку, выжидающе поднял глаза. Егор вытащил за цепочку висящий на шее знак веры.
Старший Законник наклонил голову к товарищу:
– Знаешь его?
– Знаю, – ответил грустный Леша.
– Мистирианин? – теперь вопрос адресовался Егору.
– Угу, – промычал Волков. – Пусть ножи вернут. И конверт.
На улице моросил мелкий дождь, вываливаясь откуда-то из черных ночных вершин. Одинокий фонарь освещал мокрые ступени РОВД, небольшой плац перед зданием, будку постового у въездных ворот. Возле шлагбаума, неуклюже заехав одним колесом на тротуар, припарковалась приземистая машина с зубастым радиатором.
Егор задержался на крыльце, рассовывая по карманам конфискованную мелочевку. Седой доминионец, потерявший интерес к Волкову сразу после вызволения того из полицейского участка, шумно высморкался, поднял воротник и заторопился в сторону машины, топая по лужам. Законник Леша тоскливо посмотрел в невидимое небо, протяжно зевнул.
– Леша, у тебя авитаминоз? – Волков щелчком выбил из пачки сигарету, предложил служителю Доминиона. – Ты чего угрюмый такой?
Леша не отказался от предложения, прикурил от мечущегося огонька зажигали.
– День тяжелый, – наконец ответил он. – Да еще и ты с этими школьниками сцепился. Чего ты к ним полез-то?
– Да вот хрен знает, Леша, – Волков затянулся, его лицо осветил темно-бордовый огонек сигареты. – Не могу пройти мимо страждущих.
– А они страждали?
– Еще как!
– Ну, тогда ладно.
Молча затянулись, выпустили дым.
– Что-то напарник у тебя нелюдимый, – Егор кивнул в сторону машины.
– Ордалианин, – отмахнулся Леша. – Пьет как грузчик, потом болеет несколько дней.
– А где люцианин?
– Ты про Филю? Так все, спекся Филя, – Законник перехватил сигарету ближе к фильтру. – Их последнюю Искру на Поединке грохнули, не помню уж кто именно. По Правилам они должны были паству распустить, храмы и резиденцию оставить. Но сам знаешь, как бывает – все люди как люди, но как обычно нашелся один люцианский священник, который отказался свой приход оставлять. Мол, вера это не приз в игре, что верующим не обязательно лицезреть чудеса, чтобы верить в Бога. Короче, обычная история. Мы выехали упразднять сие непотребство. Ну и Филя увязался.
Леша замолчал, бросил окурок в урну, зябко поежился. Продолжил, глядя в сторону:
– Там мы его и положили. Когда из церкви народ начали выкидывать, у него что-то и переклинило. Схватился за ствол, принялся палить в наших. Двоих ранил, одного наглухо. Пришлось его…
Вновь замолчал, но через секунду добавил, кивнув сам себе:
– Но жаль, конечно. Хороший мужик был.
Волков сочувствующе посмотрел на Законника, спросил:
– Слушай, Леш, а ты сам-то давно уже под Доминионом ходишь?
– Да как тогда, пять лет назад, в аварию попал, так Искра и ушла. Клиническая смерть, почти три минуты. Какой из меня религер без Дара? Старшие предложили идти в Законники. Там как раз наш представитель застрелился. Рыжков, помнишь такого?
– Нет, не помню.
– Так с тех пор тут и торчу, – не стал заострять тему Леша. – Шестой год уже.
– Надоело?
– Нормально, – протянул Законник. – Еще бы не уроды всякие, так вообще проблем не было. Прикинь, только за неделю два зафиксированных применения Дара. В каждом случае по трупу, но никто победу не заявляет.
Егор задумчиво выпятил губу, переспросил:
– Два Поединка с проигравшими, но без победителя?
– Ну да.
– А это точно Поединки?
– Похоже на то, – Леша вдруг кинул быстрый взгляд в сторону машины, будто ордалианин мог их услышать. Понизив голос, сказал. – В одном случае вроде бы видели Калину.
Волков криво ухмыльнулся. Что-то частенько в последнее время это имя всплывать стало.
– Что-нибудь слышно по смерти Сухнова? – спросил он.
Законник покачал головой.
– Если честно, некогда нам этим заниматься. Официально признали самоубийство.
– Леша, ты же знал Кирилла!
– Это было давно, Егор. У меня от того времени осталась лишь способность ощущать места, на которых Дар использовали.
– Как и у всех Законников, – вставил Волков.
– Вот именно, что как у всех Законников, – кивнул Леша. – Только вот я помню, откуда я в Доминионе. А вы, кажется, обо мне забыли. Обо мне, о Ваське, о Близнеце. Я давно уже не ощущаю себя частью мистириан, Егор. Мы все как инвалиды, способные лишь вспоминать о былых силах и возможностях.