Страница 18 из 60
Проанализировав текст Библии, Великовский выдвигает гипотезу: описывается в Библии не извержение вулкана, а глобальная катастрофа. По логике вещей, если такая гигантская катастрофа действительно была, она не могла не оставить следа в древнеегипетских источниках. Великовский обращается к тексту одного папируса, найденного предположительно в Мемфисе (точное место определить не удалось). В 1828 году папирус этот был приобретен Лейденским музеем в Голландии. Великовский тщательно анализирует текст папируса, датируемого археологами приблизительно концом Среднего Царства в Египте. Обнаруживается, что речь здесь идет о тех же событиях, что и в Библии. Текст папируса ранее также считался преимущественно мифологическим, хотя в нем и приводятся конкретные имена и географические наименования. Существует и еще один папирус, хранящийся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, и в нем также описываются те же самые события: сначала серия катастроф, гибель войска, а затем нашествие иноземного войска. Иноземцев называют гиксосами (в библии), или аму (в египетских источниках). Предположений относительно того, откуда они пришли, было множество. Согласно тексту папируса они пришли из Азии. А вот евреи, еще до прихода к горе Синай, встретились с каким-то племенем, называемым амалекитами, и вступили с ним в бой. И Великовский решил проверить, нет ли какого-либо упоминания об амалекитах уже теперь в арабских источниках. Оказывается, есть. Амалекиты были древним племенем, доминировавшим на Аравийском полуострове. Но затем Господь покарал их за их многочисленные злодеяния: на полуостров внезапно обрушилась огромная волна, а затем еще и началось ужасной силы землетрясение. Это и побудило племя покинуть свои земли и отправиться на завоевание новой территории.
Основываясь опять-таки на древних источниках, Великовский пересматривает и хронологию.
Как и следовало ожидать, энтузиазма в ученом мире эта работа не вызвала: он осмелился пересмотреть хронологию, а это означает, если, конечно, предположить, что хоть что-то здесь верно, что нужно пересматривать вообще чуть ли не всю древнюю историю.
Итак, поднялась волна возмущения. В 1952 году на заседании Американского философского общества Великовский попытался возразить своим оппонентам: «Существует ли противоречие между моей теорией и астрономическими фактами? Нет. Ни одного противоречия вы не обнаружите. Отвергают ли любой из приведенных мной фактов законы инерции или любые объективные законы природы? Нет, не отвергают и не опровергают. Укладываются ли описанные мною факты и факты, наблюдаемые сотнями астрономов во всех концах мира, в существующие астрономические теории? Нет, не укладываются. Ну что же, тем хуже для фактов. Может ли ваша косная небесная механика объяснить поведение хвоста кометы, на космических скоростях пролетающей мимо Солнца? Почему этот хвост изгибается, как лук? Какие гравитационные силы действуют на него? Почему солнечные протуберанцы, как детские шарики на резиновых шнурках, возвращаются к Солнцу, а не отрываются от него соответственно вашей небесной механике?.. Почему Солнце круглое, хотя в соответствии с созданными вами теориями око обязано быть овальным?» И так далее. Спорить Великовский умел неплохо, в общем-то гораздо лучше многих своих оппонентов. Быть может, его аргументы звучали более убедительно? Ведь не весь же научный мир отрицал его теории.
Мысль о том, что Юпитер должен испускать радиошумы, Великовский впервые высказал в 1953 году во время лекции на форуме аспирантов Принстонского университета. Сидящие в аудитории профессора, которые также пришли послушать лекцию, только скептически улыбнулись: какие могут быть радиошумы, если Юпитер — холодная планета?
Через несколько дней Великовского с женой пригласил к себе Эйнштейн. И вот там за чашкой чая Великовский сделал любопытное наблюдение: почему, спросил он, планета Юпитер так почитается в древней мифологии? Ведь ничем особенным она не примечательна, тем не менее Юпитер был главным богом у римлян, Зевс — у греков, Мардук — у вавилонян, Маздра — у персиян. Все это — названия одной и той же планеты у разных народов. Это ведь всего-навсего одна из планет Солнечной системы, мы наблюдаем ее раз в двенадцать лет. А Солнце, та самая звезда, которая дает нам свет и тепло, всего лишь второе по величине божество? Гомер в «Илиаде» говорит о том, что Юпитер сильнее всех богов, что своею цепью он может притянуть их всех вместе с Землей. Византийский ученый Евстахий прокомментировал это буквально: сила притяжения планеты Юпитер больше, чем всех остальных планет вместе взятых. Древние во многом были мудрее нас.
Именно Эйнштейна Великовский попросил использовать свой авторитет, чтобы убедить радиоастрономов провести исследования на предмет радиошумов, которые, как он предполагал, излучает Юпитер. Однако астрономы считали это полнейшим абсурдом: холодная мертвая планета, о каких радиошумах может идти речь?
И вдруг на полугодичном заседании Американского астрономического общества — сенсация: астрономы Бурке и Франклин из института Карнеги в Вашингтоне обнаружили, что и в самом деле Юпитер испускает радиошумы. Событие, что и говорить! Вот только имени Великовского в этой связи никто не упомянул, все будто бы забыли, что именно он выдвинул гипотезу. Но это была не первая и, увы, не последняя несправедливость по отношению к этому человеку. В течение десятилетия до 60-х годов Великовский был персоной нон грата в американских и иных академических кругах. Но начиная с 60-х положение изменилось: у него появился ряд фанатичных сторонников. Особенно, когда в 70-х годах отправились первые американские и советские экспедиции на Марс, Венеру и к Юпитеру. Его стали приглашать в университеты для чтения лекций. У себя дома в Принстоне Великовский стал руководить группой из нескольких дюжин исследователей, рассматривающих все аспекты его теорий, начиная с медицинских и кончая социологическими.
«А тем временем материальное положение семейства было очень и очень тяжелым. Великовский вынужден был снова начать практиковать в качестве врача-психиатра. Число его пациентов было, однако, строго ограниченным; он организовывал свое время так, чтобы иметь возможность продолжать научную работу. А на первый же свой гонорар за книгу «Миры в столкновении» Иммануил купил своей жене в подарок скрипку Амати».
Ажиотаж в прессе привел к тому, что многие видные ученые вынуждены были высказаться о его работах, среди них был и знаменитый астроном Карл Саган. Разумеется, почти все их высказывания были не в пользу Великовского. Астрономы дружно отмечали, что он ничего не смыслит в небесной механике; историки писали о его нелепостях в хронологии и исторических фактах, лингвисты ссылались на переводческие ошибки в толковании древних папирусов; указывалось на незнание им древних языков, на вольное обращение с научным наследием великих, на чрезмерное и некритическое доверие к свидетельствам древних сказаний различных народов.
Что касается геологии, то достаточно взять хотя бы его теорию о связи огненных дождей в мифологии некоторых народов и месторождений нефти, которые есть на занимаемой ими территории (Иран, Саудовская Аравия, Мексика). Эта теория противоречит любым научно обоснованным гипотезам появления нефтяных месторождений.
Среди обилия источников в работах Великовского (тут и дощечки народности майя, и финский эпос Калевала, и древнеяпонские сказания) обращает на себя внимание отсутствие ссылок на русские материалы. Даже в описании тунгусского метеорита «знаток русского языка» почему-то опирается на английский источник.
Немалый вклад в популярность Великовского внесла еще и Комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, в поле зрения которой он попал в раннюю эпоху холодной волны. Для сенатора Маккарти Великовский был прежде всего русским ученым, а потом уже проходимцем. Напротив, для американских либералов, людей в большинстве своем гуманитарного склада, Маккарти — это символ зла, все жертвы Маккарти равно подлежат поклонению и уважению без поправок на непонятные им законы небесной механики или генетики.