Страница 37 из 66
Но мысли Наполеона уже перескочили на другой, занимавший его предмет.
— Каролина, — спокойно начал Наполеон, — почему вы, когда выехали в Милан, оставили дома одну из самых прелестных своих чтиц?
— Одну из самых прелестных?
— Я имею в виду Элеонору Денюэль. Быть может, вы испугались, что она меня слишком заинтересует?
— Возможно, — ответила я, выжидая.
Элеонора была замужней женщиной, а не девственницей, которую я наметила для эксперимента с Наполеоном, но умной и честолюбивой, и я не сомневалась, что она при умелом подходе поможет осуществить мой план. К тому же Наполеон немного боялся невинных созданий и всегда сторонился их. Ему больше нравились опытные, но достаточно молодые женщины. В пользу Элеоноры говорил и тот факт, что ее муж находился в тюрьме, и, следовательно, заранее отпадало всякое подозрение, что он может быть отцом ребенка. «Если с Элеонорой ничего не получится, — размышляла я, — то найдутся другие возможности». Начнем же с нее, решила я и улыбнулась ласковее самой Жозефины.
— Дайте мне знать, когда в Париже вас будет одолевать бессонница, — заявила я, — и я пришлю Элеонору почитать вам что-нибудь.
— А она хорошо читает, принцесса?
— Восхитительно, Ваше Величество.
Вскоре после возвращения в Париж Наполеон позволил мне переехать из особняка Телюсон в Елисейский дворец. Здесь я жила на широкую ногу с мужем и детьми, устраивая балы, торжественные обеды, вечера и приемы, заставляя маму, которая наконец-то вернулась в Париж, неодобрительно покачивать головой. Милая мама, она сделалась еще бережливее, чем прежде, копила деньги подобно расчетливому крестьянину и зло посмеивалась над расточительностью Наполеона. Императрица-мать и скряга! Как оригинально! Наполеон пытался ее увещевать, но она лишь говорила:
— Придет время, когда мои деньги тебе очень пригодятся. Ты поднялся на большую высоту слишком быстро. Падение будет, если такое случится, не менее крутым.
Как же она оказалась права — осуждающая, но всегда осмотрительная наша мама.
Но поговорим об Элеоноре Денюэль. Прошло довольно много времени, прежде чем Наполеон упомянул о ней вновь. Вернувшись из Милана, он сразу же занялся планированием новой военной кампании. К тому моменту уже сформировалась вражеская коалиция, и Наполеон лично повел французскую армию на Германию. Рядом с ним постоянно находился и принц Иоахим Мюрат. Победа следовала за победой. И снова Наполеон покрыл свое имя славой. Он пребывал в Вене, отдыхал, когда пришло известие о неожиданном поражении на море в Трафальгарском сражении. Наполеон, должно быть, понял, что его давно вынашиваемый план вторжения в Англию придется временно отложить или вовсе похоронить. Тем не менее он продолжал борьбу за господство над Европой, выиграл битву под Аустерлицем и, подписав мирный договор в Пресбурге[2], с триумфом въехал в Париж. Я одной из первых встретила и поздравила Наполеона и могла заметить, что поражение на море все еще сильно занимало его.
— Трафальгар! — с горечью воскликнул он. — Ну что же, я не могу одновременно поспеть всюду.
— Думайте о Пресбургском договоре, — сказала я, стараясь утешить.
— Ах, да… Договор! Сколько новых территорий в моем владении или под моим господством! Но это не имеет большого значения. Куда важнее, Каролина, что наши семейные дела обстоят лучше, чем когда-либо. Как вам, принцесса, понравится титул великой герцогини?
— Очень понравился бы, Ваше Величество.
— Ну, дай срок, дай срок. Я собираюсь создать в противовес старой новую аристократию. Несколько герцогов, целую кучу графов… Ах, Трафальгар! — вновь вспыхнул он. — Мысль о нем не даст мне сегодня уснуть… Вы обещали однажды прислать мне вашу чтицу. Я имею в виду Элеонору Денюэль. Она еще у вас?
— Да… и красивая, как всегда.
— Прекрасно! Констант приведет ее ко мне сегодня вечером.
Констант был доверенным слугой Наполеона, обеспечивая хозяина женским персоналом, когда у того время от времени возникало амурное настроение. Время от времени! Это встревожило меня, Как я уже дала понять, меня вовсе не устраивало, чтобы Элеонора сыграла роль лишь случайной — на один или два часа — партнерши в постели Наполеона. И у меня в голове стал созревать определенный план, а когда я добралась до Елисейского дворца, то уже знала, что нужно делать. Немедленно я послала за Элеонорой.
— Император желает тебя видеть, — сказала я.
— Сейчас, ваше высочество?
Я отрицательно покачала головой и улыбнулась.
— В полночь или где-то около этого, как я поняла.
— Наконец-то! — вздохнула Элеонора, смотря на меня восторженными глазами.
— Ты ожидала подобного приглашения?
— Я давно потеряла всякую надежду, — ответила она. — Какая я счастливая! Мне будут завидовать все девушки Парижа.
— Он может оказаться не совсем искусным любовником, — предупредила я.
— Какое это имеет значение! Ведь он император!
Несколько секунд я молча разглядывала эту женщину. Ей еще не было и девятнадцати лет. Немного выше Наполеона, очень стройная, с правильными чертами лица и пышными каштановыми волосами, блестящими от регулярного расчесывания, с темными живыми глазами. Я назвала ее привлекательной, но в действительности она была настоящей красавицей, отличным собеседником и достаточно интеллигентной — во всяком случае, я так думала, — чтобы, строя отношения с Наполеоном, пойти на сознательный риск. Отец Элеоноры был ловким дельцом. После падения Робеспьера он накопил достаточно денег, чтобы дать дочери хорошее образование. Ее мать была честолюбивой авантюристкой сомнительного происхождения. Элеонора поступила в пансион мадам Кампан, когда я, на шесть или семь лет старше ее, готовилась выйти замуж за Мюрата. Супруги Денюэль чуть было не разорились, пытаясь подобрать своей дочери богатого мужа. И сперва им показалось, что они нашли такого в лице капитана драгунов Ревеля. Он был красив, сорил деньгами и имел доступ в самые высшие круги светского общества. Молодые поженились, когда Элеоноре едва исполнилось семнадцать лет. Через два месяца капитана Ревеля арестовали за подлог и отправили в тюрьму. Вскоре после этого Элеонора Денюэль, не пожелавшая использовать фамилию мужа, обратилась ко мне с просьбой о помощи. Из жалости, а также потому, что она когда-то посещала пансион мадам Кампан, я взяла ее к себе чтицей.
— Вы чем-то озабочены, ваше высочество? — спросила Элеонора, смущенная моим длительным молчанием.
— Элеонора, — начала я решительно. — Когда слуга императора явится сегодня вечером за тобой, ты скажешь ему, по возможности высокомернее, что не позволишь тащить себя в Тюильри, как последнюю проститутку.
Элеонора пришла в ужас.
— Ваше высочество, этого будет достаточно, чтобы император потерял всякий интерес ко мне.
— Так важно для тебя провести с императором всего один или два часа? — язвительно заметила я.
— Что вы задумали, ваше высочество? — нерешительно произнесла Элеонора.
— У меня на уме только одно: я хочу чтобы ты стала постоянной любовницей моего брата.
— Боже мой! — воскликнула Элеонора.
— Эта идея тебе нравится?
— Но… но разве это возможно? — задыхаясь, проговорила она.
— Здесь, признаюсь, есть известный риск, на который придется пойти. Император пока еще не знал отказа. Забудет ли он тебя после отказа и пошлет Константа за кем-нибудь еще или же любопытство его только усилится?
— Постоянная любовница… — прошептала Элеонора.
— Готова ли ты рискнуть?
— Я… ваше высочество…
— Ты вынуждаешь меня, — заявила я жестко, — немедленно услать тебя подальше от императора.
— Я готова рискнуть, — сразу же согласилась она.
— И еще, Элеонора… Ты спала с мужчиной в последнее время?
— Нет, ваше высочество.
— А намереваешься с кем-нибудь… помимо императора?
— Нет, ваше высочество… только если полюблю.
— Довольствуйся тогда любовью к императору.
— Принцесса Каролина приводит меня в замешательство, — с притворной застенчивостью посмотрела на меня Элеонора. — У принцессы, несомненно, есть свои причины для столь необычного предложения.
2
Ныне Братислава.