СквозьК...

Проводился эксперимент. Добровольца запирали в комнате, предварительно внушив под гипнозом, что его самого в комнате нет. Через микрофон спрашивали, что видно в зеркале. Ответы были однотипны: «В зеркале я вижу стены, дверь...» Или: «Я вижу комнату, в которой меня нет». Так продолжалось, пока один из испытуемых не заявил; «Зеркала здесь нет, я вижу только «Черный квадрат» Малевича».

Но Малевич был под запретом, а зеркаль-психология в расцвете. Поэтому эксперимент признали бесперспективным и заменяли обязательной для всех сотрудников ежедневной медитацией перед зеркалом. Текст утвердили следующий:

«Я запираю дверь, задергиваю шторы, встаю перед зеркалом, закрываю глаза. Передо мной то, чего никто никогда не видел – пустое зеркало. Открыть глаза!»

Предполагалось, что за долю секунды тайна может приоткрыться. Но вскоре у сотрудников начались нервные срывы. За долю секунды они успевали увидеть нечто совсем неожиданное: собственный череп, обратную сторону луны, себя в материнской утробе и тому подобное. Так что когда разрешили Малевича, зеркаль-психология сама превратилась в предание. Говорят, что она по-прежнему существует, но основательно засекречена.

В свое время зеркаль-психологи утверждали, что нет таких научных истин, которые не были бы освоены современным искусством. Анна Реттер, вводя в свои произведения реминисценции из работ художников разных эпох, подчеркивает, что искусству эти истины известны изначально.

Рассмотрим картину «Полнолуние».

Перед нами море. Оно слегка волнуется. По берегу бегают мужчины и женщины с зеркалами в руках, ловят луну и перебрасывают ее отражение друг другу. Палиндром гласит: «Волн улыбка как бы лун лов». На переднем плане три фигуры, Их расположение и позы напоминают ангелов «Троицы» Рублева. Перед ними зеркало, в зеркале, как чаша, луна. Группа освещена лунным светом сверху (самой луны на картине нет) и отраженным – из зеркала. В них глубокая печаль: луна в зеркале так же недостижима, как и в небе, хотя ее можно коснуться рукой.

Упомяну еще одну работу Анны Реттер: зеркало и на нем палиндром – «А зеркало – зола Креза». Одно время  это было чем-то вроде девиза зеркаль-психологов. Крез – богатейший человек античного мира, символ земного успеха и благополучия. Но зеркала, бесконечно умножая его богатства, словно смеются над миром материальным, ограниченным в своих возможностях.

Закончив на это свое сообщение, хочу предложить библиографию литературных произведений, где зеркала или отражения являются составной частью сюжета или всей образной системы. Список это далеко не полон, но каждый может его продолжить по собственному усмотрению.

В.Брюсов «В зеркале»

М.Гарднер «Этот левый, правый мир»

Г.Гессе «Степной волк»

Э.Т.Гофман «История о пропавшем отражении»

С.Есенин «Черный человек»

В.Жуковский «Светлана»

С.Кирсанов «Зеркала»

Конст. Кедров «Зеркало».

Л.Кэрролл «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса»

Г.Майринк «Ангел Западного окна»

В.Набоков «Бледное пламя» (пер. С.Ильина), «Приглашение на казнь» (о нетках)

В.Нарбикова «Ад как да»

М.Панич «Хазарский словарь»

Г.Петрович «Атлас, составленный небом»

Олшеври «Вампиры»

А.Н.Толстой «Калиостро», «Гиперболоид инженера Гарина»

Л.Толстой «Война и мир» (гадание Наташи)

О.Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Цао Сюэцинь «Сон в Красном тереме»

А.Чехов «Черный монах»

У.Эко «Имя Розы».

ЦВЕТНЫЕ ШАХМАТЫ

Сегодня мы знаем только один вариант шахмат – черно-белые. Но когда-то шахматы были еще трехцветные и четырехцветные.

Трехцветная доска состояла из черных, белых и серых клеток, а игра в целом отличалась от теперешней только одной особенностью – так называемой «запретной клеткой». Она определялась с помощью игральной кости и помечалась красной фишкой. Если фигура попадала на эту клетку, игрок пропускал ход.

Даже в черно-белой игре известен необычный вариант: черные фигуры на черных клетках, белые на белых. Но такая  игра считалась разнополой, в нее мужчины играли только с женщинами. Хотя фигуры переставлялись обычным способом, возникали определенные сложности, отчего игра затягивалась на неопределенное время. Говорят, ни одной партии не удалось довести до финала: мужчина и женщина настолько сближались в процессе игры, что просто забывали ее закончить.

Четырехцветные у серьезных игроков вообще шахматами не считались, но  имели невероятную популярность в ХVIII веке. Игра была чем-то средним между шахматами, фантами и картами – фигуры четырех цветов на четырехцветной доске.  Играли в нее и вдвоем, но обычно вчетвером: два кавалера против двух дам. Каждая «съеденная» фигура сопровождалась загадкой или поцелуем, Так что если между партнерами возникало достаточно сильное притяжение, игра просто превращаюсь в современную «бутылочку». Если же отношения участников были напряженными, то игра могла принять даже печальный оборот. Нередки были случаи, когда одна из дам бросала игру и убегала в слезах, так как оба партнера начинали яростно «пожирать» исключительно фигуры ее подруги. А для молодых людей матч мог закончиться дуэлью. Друг против друга играли также супружеские пары. Зная легкомысленные нравы куртуазного века, мы догадываемся, что проходили они весело и заканчивались мирно и к всеобщему удовольствию.

Сами доски и фигуры были необыкновенно красивы. Модники и модницы имели наборы для игры, расписанные собственноручно. Дамам нравились цветы: красная, белая, розовая и чайная розы или жасмин, левкой, нарцисс и тюльпан, Кавалеры предпочитали символы и цвета четырех стихий: земля (черный), воздух (белый), вода (синий) и огонь (красный). Нередко доски и фигуры заказывались ювелирам, которые делали их из драгоценных камней и металлов. Когда же мода на цветные шахматы прошла, наследники  переделали их  в украшения.

Прежде чем начать игру, выбирали доску, для чего бросали жребий. Если игра ладилась и заканчивалась быстро, игроки переходили ко второй доске, третьей и четвертой. Начинать игру в пятый раз считалось неприличным, как и играть на деньги.  В игральный набор входила также маска, так как игра была особенно популярна во время карнавалов. Партнеры могли обменяться досками, чтобы потом узнать друг друга. Известен случай, когда одну такую юную пару  разлучили сразу после карнавала. Девушку выдали замуж, и она много лет хранила доску, тайно вздыхая о неведомом партнере. И вдруг однажды доска случайно попала в руки ее мужа. Побледнев, он спросил: «Откуда это у тебя?» Бедная женщина заплакала и рассказала об этом давнем происшествии. Не говоря ни слова, муж вышел и вернулся с той самой шахматной доской, что она подарила неизвестному молодому человеку. Мало того, он принес еще и маску, в которой  резвился на карнавале в ту ночь! Оказалось, что и он продолжал вспоминать ту чудесную игру и исчезнувшую партнершу.

К началу Х1Х  века  цветные шахматы почти забылись, Довольно долго они существовали в монастырях. Естественно, что о поцелуях не было и речи, а загадки были исключительно нравственного содержания. Например, угадать имя святого по его атрибутам. Говорят, Грегор Мендель открыл генетический код именно за игрой в цветные шахматы.

В начале ХХ века возник вариант игры втроем. Но с началом Первой мировой войны и эта последняя искра угасла окончательно.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

МИХАИЛ ДЗЮБЕНКО

Стрекозы, охранники и медведь в кедровом лесу

(Фрагменты книги, которая никогда не будет написана)

Homo homini anizoptera est.

Женбла, кот сепотил йес рим

В оге нитумы коворые.

Дорфе Чевтют, Налее Бацюка

все равно тебя схватят со всех сторон

во все стороны разнесут растащат

кто руку кто ногу кто голову  кто глазницу

Тинстанкон Вордек

Никакого ДООСа я не знаю. Первый раз слышу. Я знаю Кедрова. И для меня 2004 год – тоже в каком-то смысле юбилейный, но в другом: 20 лет, как мы познакомились. 20 лет моей новой жизни. Произошло это в Доме творчества писателей «Ирпень» под Киевом. В том самом Ирпене, про который Пастернак писал: «Ирпень – это память о людях, о лете…»