Бахтияра

Тут, Иван, как будто проснулся от собственных слов и в панике ринулся к Бахтияре. Девочка лишь испуганно хлопала длинными густыми ресницами и не понимала – почему это ее папочка так кричит?

- Лапушка моя, с тобой все в порядке? Тебя этот монстр не покалечил? – Иван придирчиво изучал все видимые части тела своей крошки. – А то ведь я его и в тюрьму посадить могу.

Это было последней каплей. Маленький Миша разразился невыносимым плачем, а его мама, крутя у виска указательным пальцем, поспешила удалиться.

- Господи, и как только земля носит таких придурков! Одним дети нафиг не нужны, – барышня расстроенно взглянула на сынишку, – а другие, похоже, свихнулись от любви к своим! Мишутка, не ори, мы сейчас идем на паровозике кататься. Ты ведь любишь быть машинистам?

Видно, блондинка не была такой уж плохой матерью, так как легко нашла чем отвлечь сына от страшных мыслей о тюрьме. Мама с сыном еще были в поле зрения, но плач ребенка сменил смех, от чего и Иван постепенно приходил в себя.

- Ваня, что на тебя нашло? – раскаменела, наконец, и София.

- Как что? Ты разве не видела, как на нашу дочь скатился этот ммм… этот…

- Ребенок? – решила помочь мужу София.

- Да, но…

- Что «но»? Что значит твое «но»? – София с каждой секундой все больше и больше окуналась в реальность, теперь пришла ее очередь показать свой гнев. – Ты вообще понимаешь, что это был всего на всего трехлетний малыш? Да с таким же успехом наша Бахтияра могла тоже на кого-то наехать! Это ведь дети, Иван! Боюсь даже представить, что бы ты сделал с пони, не дай Бог укуси он нашу дочку или напугай, не говоря уже о том, что лошадь может просто сбросить своего наездника. И я, похоже, начинаю понимать почему ты не разрешаешь Бахтияре заводить собаку – она ведь может ее съесть! – злобно закончила София.

Едва угасшие огни ярости в черных глазах, вновь вспыхнули, стоило только мозгу Ивана обработать каждое сказанное супругой слово.

- Да я!.. Да ты вообще соображаешь, что говоришь? Я бы надолго засадил за решетку владельца такого скакуна. И уж поверь, сделал бы все возможное, чтобы из него получились отменные котлеты! Из скакуна. А собака… Да! Собака это всего лишь глупое животное и никому не известно, что у них в головах творится. Да нам чуть ли не раз в неделю приходится разбираться с жалобой на взбесившегося Шарика или Цезаря и если бы ты меня слушала, когда я рассказываю тебе как прошел мой рабочий день, то знала бы это.

В это мгновение София совершенно не узнавала в стоящем напротив человеке того любящего мужа и отца, которым всегда был ее Иван. Перед ней стоял незнакомец, который готов был пересадить за решетку весь свет, только бы уберечь от него свою Бахтияру. Котлеты из пони – что может быть «прекраснее»?

- Господи, бедная моя девочка. Что же будет с твоим папой, когда ты повзрослеешь и обзаведешься парой-тройкой мальчиков? Люди ведь намного ужаснее любого зверя. А не дай Бог не разделенная любовь… или чего доброго измена… – Софья заботливо взяла малышку на руки, но тут-же лишилась ее.

- До мальчиков еще как раку до неба! – прижимая к своей сильной мужской груди продолжал выходить из себя Иван. – София, не беси меня. Наша малышка едва научилась ходить и разговаривать, а ты уже о ее женихах печешься. Поверь, я постараюсь подыскать ей самого достойного. Хотя, вряд ли найдутся достойные нашей Бахтияры.

- Ваня, ну ты уж совсем сдвинулся. А как же любовь?

- Какая любовь?!

- Ну, хотя бы такая, как у нас?

- У нас – это другое.

Софье в этот момент хотелось просто оглохнуть, чтоб не слышать откровенной глупости своего мужа. Но она лишь рассмеялась, надеясь разрядить обстановку.

- Ваня, не сходи с ума. Дочка вырастет и сама разберется – кто достоин ее, а кто нет.

- Это не я с ума схожу, а ты. Зачем заглядывать в очень далекое будущее. Поживем – посмотрим. А на счет животных в доме, – Иван на секунду запнулся, – обещаю подумать.

Иван практически успокоился, но в глазах все же остались какие-то загадочные огоньки. Зная его, как саму себя, Софья понимала, что это может означать лишь одно – он не отступится от своих замыслов на счет будущего своей Бахтияры. С первых дней ее жизни Иван обещал, что сделает все возможное, чтобы его девочка никогда не знала горестей, только счастье, и лишь теперь что-то подсказало Софие, что это были не пустые обещания и не просто слова. Иван сдержит свое слово, чего бы ему это ни стоило. Покинув злосчастную горку, они направлялись в сторону «припаркованных» у крохотной оградки парочке пони. А маленькая Бахтияра, увидевшая любимых лошадок, своими звонкими вскриками заставляла практически всех посетителей парка обратить на себя внимание.

- Папа, папа, лошадки! Лошадкиии!!! – малышка моментально отвлеклась от недавней истории и была готова окунуться в новое приключение.

- Бахтияра, не нужно так кричать, а то ведь ты можешь очень сильно испугать этих и без того бедных животных, что они просто откажутся тебя катать, – попыталась унять звонкого ребенка София.

- Мамочка, они не могут меня не захотеть, вы с папочкой ведь всегда говорите, что я у вас самая лучшая девочка. А разве могут эти звери не любить хороших девочек? Вы ведь говорите, что никто не любит плохих, хороших – любят все!

София лишь успела изумиться довольно взрослым размышлениям своей крохи и качеству ее памяти, а ответ дал любимый папа.

- Ну что ты, малышка, мама пошутила. Конечно же тебя захотят покатать лошадки, что бы ты ни делала. И, конечно же, ты у нас самая лучшая, любимая и единственная девочка! – море поцелуев обрушилось на крохотное личико любимицы. – Ты у нас самая-самая! И тебя, естественно, любят все вокруг! Даже эти две чахлые лошадки.

К морю отцовских поцелуев прибавилось еще такое же количество материнских, и лишь после этого, они отпустили свое чадо прокатиться на огненно-рыжем пони, который прекрасно смотрелся на фоне «позолоченного» парка. Не было в тот момент счастливее ребенка. Лучезарный смех и самая искренняя детская улыбка Бахтияры, озаряли в этот день парк гораздо ярче осенних лучей солнца. Рыжий пони спустя пару кругов сменился черным в белоснежные «яблочки», которого Иван, как и рыжего, самолично водил под уздцы, так и не решившись доверить свою малышку опытному конюху. Спустя какое-то время, оставив в покое животных, дружное семейство отправилось кататься на маленьком паровозике. Нужно было видеть, как Иван упрашивал билетера пустить и его в крохотный вагончик.

- Мужчина, вы вообще в своем уме? У нас детский аттракцион. Пластмассовый вагон просто не выдержит вас. Да вы в него и не поместитесь! Нашим «пассажирам» всем не больше шести, а тут вы с глупыми предложениями! – молодой парниша был просто в шоке, что говорило об одном – в его практике, это первый такой случай.

- Но я не хочу отпускать свою дочь одну. Она ведь совсем малышка. Ей ведь будет страшно одной находиться в вашем вагончике.

- От страха еще никто не умирал! Не хотите – не отпускайте. Но бред нести тоже не нужно. Едите? Тогда милости прошу. А нет, не мешайте запускать аттракцион, задерживая других.

И, как обычно, вмешаться пришлось Софии:

- Вань, да ты посмотри, кто сидит в этих вагончиках? Да тут через одного ребенка годовалые и ничего. А наша Бахтияра уже взрослая. Она смогла удержаться на лошади, а ты переживаешь за совершенно безопасный вагон поезда, который движется со скоростью черепахи.

Иван недоверчиво смотрел на Софию, затем на Бахтияру, у которой на глазах начинали блестеть слезы и предательски стал дрожать крошечный подбородок. Отцовское сердце сжалось. Он никогда не пытался понять, как у этой малышки получается держать над ним такую власть, но то, что она была безграничной, это наверняка.

- Ладно, девочки. Уговорили. Только, принцесса моя, пообещай, что будешь крепко держаться за… за… – Иван старался рассмотреть в крошечном пластиковом сооружении – за что же в нем может держаться его Бахтияра. – За руль.

- Хорошо, папочка. Я обязательно буду за него держаться. – Просияла Бахтияра, от слез на лице которой не осталось и следа.