Страница 46 из 55
— Отец был на нее очень обижен до конца жизни. Мама совершила эпатирующий поступок: не каждая женщина позволит себе уйти от Ивана Семеновича Козловского. Он тогда безумно сердился на нее и не помогал материально. Он деньги давал только нам, дочкам. Я в то время училась в университете и первый раз вышла замуж. Отец содержал нас с мужем-аспирантом.
Я помню шелест бумаг: это кипа ломбардных закладных, над которыми часто сидела мама. Она панически боялась пропустить срок выкупа, потому что тогда вещи сразу продавались. Так за бесценок ушла часть прекрасной мебели из карельской березы, картины, люстры. В те трудные времена мама проявила силу духа и стала сама зарабатывать деньги. Она сделала программу и по линии Бюро пропаганды кино много ездила с творческими встречами. Порой выступала в нечеловеческих условиях, но не жаловалась, была счастлива, что могла заработать деньги и выкупить квартиру.
А вот ни в театр, ни в кино ее больше не звали. Во всяком случае, Анна Ивановна не помнила, чтобы ей предложили роль. А просить Галина Ермолаевна не умела. Она всю жизнь шла только вперед, не оглядываясь назад и не сожалея о прошлом. Вот и с Иваном Семеновичем не стала восстанавливать отношений, хотя прекрасно знала свою немыслимую власть над ним.
— В присутствии мамочки отец совершенно менялся. И как бы ни ревновал, как бы ни обижался, он всегда был в сфере ее притяжения. Завидев ее в толпе, умолкал на полуслове, бросал собеседника и бегом устремлялся вслед за ней. Их всю жизнь связывала тонкая нить. Иногда такая тонкая, что было непонятно, как она не рвется. Объяснить это невозможно, как нельзя объяснить саму любовь. Это была великая любовь на всю жизнь. Хотя они и разошлись, потому что невозможно двум ярким личностям и сильным характерам быть вместе.
Иван Семенович доживал свой век в окружении состарившихся вместе с ним верных поклонниц, которые помогали по хозяйству, налаживали его быт. Одна из них, Н. Ф. Слезина, на протяжении сорока пяти лет была его бессменным секретарем и ушла из жизни вслед за своим кумиром.
Анна Ивановна Козловская стала вице-президентом Фонда имени своего великого отца, который возглавила замечательная певица Бэла Руденко. Объединив почитателей таланта Козловского и всех, кто заинтересован в развитии отечественного оперного искусства, они в рамках Международного конкурса вокалистов имени Глинки отмечали молодые дарования.
Сергеева была домоседкой. Но не потому что испытывала какие-то проблемы с внешностью, — напротив, она всю жизнь очень тщательно следила за лицом и до последнего выглядела прекрасно, значительно моложе своих лет. Не было для нее подарка ценнее, чем какой-нибудь новый хороший крем или лосьон.
— Она тут же вооружалась лупой и начинала тщательно изучать инструкцию. Давала обстоятельные до занудства советы нам, дочерям, нашим подругам, знакомым и случайным людям по уходу за внешностью. Она искренне хотела сделать всех красивее. Думаю, потеря всех сбережений в рухнувшем «Тибете» мамочку огорчила гораздо меньше, нежели неожиданно закончившийся любимый крем.
Как-то дочь с трудом уговорила Галину Ермолаевну поехать на три дня в Дом отдыха Большого театра в Серебряном Бору.
— Мамочка была еще молодая и красивая — ей было всего семьдесят шесть лет. Да-да, не смейтесь! Начиналась весна. В столовой ее посадили за один стол с Виктором Васильевичем Горбуновым, бывшим певцом Большого театра. Чего обычно не хватает людям в таком возрасте? Общения. А тут встретились два интересных собеседника, две родственные души. Они много гуляли и разговаривали. И так начался последний, необыкновенный роман ее жизни. Через какое-то время по возвращении мамы «с курорта» вдруг звонит незнакомый мужчина и хорошо поставленным басом, очень волнуясь, просит Галину Ермолаевну. Я со смехом говорю: «О, тебе уже мужчины звонят?»
Сергеева растерялась, потому что своему новому знакомому ни телефона, ни адреса не давала, считая, что в их возрасте это просто неприлично. Но настойчивый новый поклонник разыскал ее через адресный стол и какое-то время, как мальчишка, караулил возле дома. Но поскольку Галина Ермолаевна выходила редко, то, потеряв надежду на «нечаянную» встречу, он все же решился позвонить и пригласить ее в кино.
— Мама отказывалась, но я ее уговорила. А дальше жизнь ее изменилась: они с Горбуновым подолгу разговаривали по телефону, вместе гуляли, ходили на кладбище, где покоилось так много их общих знакомых. Они были почти ровесниками (он на год старше). И вдруг он сделал маме предложение. Ну, тут я искренне возмутилась: пусть живут вместе, если хотят, но зачем им в этом возрасте расписываться? На это она обезоруживающе ответила: «Но ведь он требует».
Виктор Васильевич был в прошлом не только певцом Большого театра, но и военным кавалеристом в отставке. И было в его натуре что-то лихое, гусарское: он не только настоял на браке, но и на том, чтобы Сергеева переехала к нему, в более чем скромную квартирку на Малой Грузинской, где не было ни антиквариата, ни мебели из карельской березы. Зато по всем стенам были развешены ее портреты, которые он рисовал с утра до вечера.
— Недолго думая, мамочка собрала немного вещичек, оставив здесь все мне, выписалась и переехала к нему. И была настоящая свадьба, на которую мы с сестрой и моей племянницей были приглашены. Горбунов ее безумно и романтично любил и писал трогательные поздравления к праздникам. Я даже завидовала их чувствам, такие они были трепетные и настоящие. Он ее просто обожал. Маме везло в жизни, в смысле, что судьба посылала ей людей, которые в тот момент были ей нужны. Я ходила к ним в гости. Меня кормили обедами. Она не любила готовить, а он готовил с удовольствием и всегда хотел ее чем-нибудь порадовать. От ее слов «спасибо, Витенька, дорогой» он расцветал.
Виктор Васильевич подарил Сергеевой девять прекрасных, наполненных трепетной заботой лет. Он сделал ее счастливой и сам был бесконечно счастлив, рыцарски ей служа. И конец его жизни стал образцом и подтверждением его великой несовременной любви: стремясь порадовать супругу, он, несмотря на недомогание, отправился на рынок именно за теми яблоками, которые она любила. На улице ему стало плохо, он упал и потерял сознание. Когда Анна Ивановна по просьбе обеспокоенной матери разыскала его в одной из больниц, он уже скончался от инсульта. Поскольку родственников у него не было, ей пришлось взять на себя все хлопоты с похоронами.
— У мамы был счастливый конец жизни. После смерти Виктора Васильевича я хотела перевезти ее обратно, но она отказалась, потому что ей там нравилось. Может быть, она просто не хотела возвращаться в прошлое? Она говорила: «Потом, милая, потом…» Мама всегда была мне верным другом. Я всегда чувствовала ее любовь и поддержку. Она считала свою жизнь состоявшейся и ни о чем не жалела. Она до конца была необычайной оптимисткой. У нее никогда не опускались руки. Она просто не верила, что есть неизлечимые болезни и, наверное, поэтому практически никогда не болела. Она ужасно боялась обременять меня, и в восемьдесят шесть лет ушла мгновенно от инсульта. Такую смерть Бог посылает избранным.
Родилась 2 февраля 1914 года.
Скончалась 1 августа 2000 года.
С 1930 г. — актриса Театра-студии под руководством Рубена Симонова.
В 1939–1944 — актриса театра им. Ленинского комсомола.
В 1944–1948 и в 1952–1956 — актриса Академического театра им. Евгения Вахтангова.
Заслуженная артистка РСФСР (1935).
Снималась в фильмах:
1934 — Любовь Алены
— Пышка
— Весенние дни («Энтузиасты»)
1935 — Мяч и сердце
1936 — Гобсек
— Будни
1943 — Актриса