Страница 17 из 22
Постулат второй.Нет гравитационной массы в природе, есть только инертная.
Другими словами, природа реализует лишь один способ проявляемости мат. тел в качестве масс − инертный. И не в том смысле, что гравитационного способа нет, а в том что он − лишь завуалированный инертный.
Так что постулат Эйнштейна об эквивалентности гравитационной и инертной масс у всякого мат. тела − становится просто лишним. Ну, так сказать, растворяется в этом нашем постулате − как блеклый цвет в насыщенном. Постулат Эйнштейна − это пол-шага, мы от него сделали ещё пол-шага, и получился шаг. И написано о нём тоже уже достаточно − в предыдущих пунктах.
Постулат третий.Время есть неразличаемые мерности мира, имеющиеся − в их приложенности к нам − сверх различаемых. Точнее, не сами такие мерности, а ощущенчески нефиксируемые происходящести за счёт них. Ну, движения, чем-либо составляющиеся в таковых мерностях. И речь об отсутствии лишь прямой ощущенческой их фиксации, а ощущенческая фиксация типа "вообще" − присутствует, как раз и оказываясь пресловутым "ощущением бега времени", каждому знакомым.
То бишь, не только нет отдельно пространства и отдельно времени, но нет даже пространства-времени, а есть лишь протяжённость, в трёх начальных её мерностях − как переносителях движений − фиксируемая нами. В трёх начальных, называемых пространственными, поскольку именно они составляют вакуум-пространство! С остающестью нефиксируемой в остальных − вплоть до ментальной даже нефиксируемости. А тем болей, значит, те мерности будут выпавши из прямой ощущенческой взятости − как фиксируемости позабористей ментальной. Тем оказываясь непрямо-ощущенчески взятыми (ибо вообщé психонефиксированной мерность в принципе не может быть − коль есть как предъявленность психике).
Этакая непрямость ощущенческой взятости мерностей оказывается твоею ощущаемостью своей неощущаемости их (как наполненностей движениями). Или сказать − ощущаемостью себя в неспособности их ощутить. Вот эта ощущаемость и оказывается тем, о чём мы говорим, что ощущаем время.
Ощущение времени, стало быть, на поверку оказывается ощущениезаменностью. Наличной вместо реализуемости прямого ощущения. То есть, лишь намечательностью − нашей себе − ощущаемости чего-то, но не ощущаемостью того чего-то! Отчего то нечто допустимо назвать только обнаружительно ощущаемым нами. Чему соответствует заявка, что называемое нами временем − в физическом отношении есть суррогат.
Итак, человек способен на ощущение своей неощущаемости чего-то, способного ощущаться. И когда в качестве такого "чего-то" выступают работающие − касательно нас! − мерности мира, что свыше трёх, "ощущение неощущаемости" и оказывается нашим ощущением времени.
Прямоощущенчески нефиксируемая статья пространства (здесь оно в смысле протяжённости − как более общего понятия на его понятийной базе) есть, повторюсь, его дополнительные − к трём обычным для психик нынешних людей − мерности, и в первую очередь, конечно, четвёртая. Все движения, что происходят на их основе, автоматически оказываются в прямом отношении незамечаемыми человеком, и потому как воплощение мироизменений являются ему бегом фантома под названием "время".
В отличие от настоящих ощущений, время фактически есть лишь ощущенческое томление (в смысле томления в сфере ощущений). Что-то вроде стояния в ощущенческом предбаннике! Ощущение своей ощущенческой несостоятельности по какой-то предъявленной миром статье.
Так что наш третий постулат − недостающие пол-шага вперёд по отношению к Минковскому, сделавшему свои пол-шага от категории времени к категории пространства и создавшему монстрика под названием "пространство-время".
За счёт времени, исчезающего у вас как ощущенческий фантом, простраство для вас приобретает дополнительные свойства, да и вся недолга. Точнее, дополнительные пространствоподобные свойства приобретает для вас мир. Это вообще говоря. А если поконкретней, то взамен фантома времени мир является вам дополнительными своими мерностями − в их обслуживании движения объектов.
Фактически, в постулате скрыта мысль, что "время" есть суррогатная категория физики как науки. Костыльная категория, образно говоря. Уместно будет тут даже схохмить: время есть врéменная категория физики-науки! И длится эта временность до тех пор, пока человек не разобрался с некой своей душевной слабостью. Ничего не поделаешь, физики всего лишь люди, и мы вышли на тот рубеж физической науки, где это уже сказывается. На рубеж, то есть, который требует от физика побыть в каком-то смысле сверхчеловеком. Иначе физика как наука будет топтаться на месте. Постоянно в разных формах будут воссоздаваться физнаучные построения, неявно хромающие одним и тем же образом. Отражающим тот факт, что физики − создатели теорий (в том числе и теорий постановок опытов!) занимаются своей наукой как обычные люди. Нет, на нынешнем этапе уже необходимо, чтоб физики как люди создавали построения своей науки с компенсационной учитываемостью своей "людскости". Именно это мы и пытаемся здесь проделать (пока только в зачатке, конечно). Становясь в разводимых физнаучных построениях над своею обычночеловеческостью.
Далее по поводу третьего постулата − более частно и усугублённей. Это необходимость, ведь из всех постулатов он наиболее психологичен, а физика как наука такое плохо терпит. Вот сим продолжением текста и пытаемся помочь ей стерпеть.
Время как нечто аналогичное характерному шипению радиоприёмника, подключённого к несущей частоте, но не разворачивающему то, чтó та частота несёт. Каждый из нас − пока именно такой "радиоприёмник" пред своим огульным бытием. Что-то из последнего уже разворачивает, но чего-то − ещё нет, тем не менее будучи к нему подключённым.
Но когда "подключён, а не разворачиваешь", то субъективно такое себе выражаешь ощущением своей пробегаемости мимо. Вот откуда образ бега в том, что мы называем временем! Для каждого суть времени как понятия − в его беге, и последний не что иное, как твоя психопробегаемость мимо некой статьи своего существования (в порядке самовосприятия фиксируемая в некоем расплывчатом ощущении). С тем что твоё существование − здесь в смысле бытия, наводимого через физику.
Так что время − субъективная нами себе выражаемость принципиальной незамечаемости какой-то активности из своего бытия. Некой присутственности в нём. Причём выражаемость невольная! В том смысле, что процесс такого незамечания без спросу чем-то там берёт да оборачивается в нашей субъективной сфере.
Итак, некая присутственность в нашем существовании, как таковая остающаяся незамеченной. Из-за нашей психонедостаточности. Но замечаемая всё ж вообще − в силу насильственной себя нам являющести! Ну, то есть, замечаемая через феномен невольной нашей замечаемости её собой незамечаемости. Этакую-то "замечаемость своей незамечаемости" и называем личной ощущаемостью времени.
А брать на ступень въедливей, то время − невольная отмечаемость (нами себе) невоспринимаемого аспекта пространственности. В смысле невольной отмечаемости движения чего-то, коим метится та невоспринимаемая аспектность. Метится в порядке задействованности (ну, используемости) её тем движением. В порядке осуществляемости его через неё. И просим здесь не спутать пространственность с пространством: первое − наша намеренная употребляемость понятия, на ступень более расплывчатого, нежели понятие пространства.
Плюс можно взять ещё въедливей. Ощущаемость времени − не просто наша ощущаемость своей невоспринимаемости движения, наличного за счёт добавочной мировой меры, а такая ощущаемость, слитая с потенциальной нашей готовностью работу той меры таки воспринять. То есть − слитая с шумами холостого хода такого возможного воспринимания. С включённостью его в тебе, но не поехавшестью, так сказать. Которая − в порядке твоего самовосприятия − тоже оборачивается неким ощущением, плюсующимся к первому. Вместе они и оказываются тем, о чём мы говорим, что ощущаем время.