Ясир Арафат

Важнейшее предложение Арафата было сформулировано следующим образом: «ООП готова передать свое оружие армии Ливана, чтобы затем покинуть Бейрут морским путем. Условием эвакуации города является отвод израильских соединений от Бейрута на 4,5 км».

В конце июня израильское правительство дает понять, что не собирается уходить с окраин Бейрута. В листовках, разбрасываемых боевыми самолетами над Бейрутом, вооруженные силы Израиля предупреждают жителей о массированном израильском ударе. Людей призывают покинуть Западный Бейрут. Реакция Арафата: «Мы ожидаем нападения. Мы будем сражаться с израильтянами на каждой улице, на каждой площади».

Он знает, что число жертв уличных боев будет высоким. Уже сейчас жители Бейрута понесли большие потери. В воскресенье, 27 июня, Арафат называет эти цифры: «Лишь за прошедшую пятницу здесь было убито или ранено две тысячи человек. 95 % жертв — гражданские лица, женщины и дети. За последние три дня число жертв составило четыре тысячи человек». Арафат преувеличивает, цифры следует снизить наполовину. Утверждение же о том, что больше всего страдает гражданское население, соответствует действительности.

В те дни во время бесед без свидетелей Арафат заявлял, что ему известно: Бейрут — ливанский город, а не палестинский. Он не имеет права принести Бейрут в жертву делу палестинцев. Если возможен достойный уход, то он уйдет. Однако стоило вблизи появиться микрофону, как Арафат высказывался так: «Разве Уинстон Черчилль покинул Лондон, когда немецкая военная авиация нанесла удар? Говорить о том, что я ухожу — глупая пропаганда».

В действительности руководство ООП уже подготавливало вывод бойцов. Однако нерешенным оставался важный вопрос: куда их отводить. Само собой напрашивалось решение эвакуировать людей в Сирию. Такое решение стало невозможным вследствие замечания президента Сирии Хафеза Асада о том, что его страна не предоставит места окруженным в Бейруте соединениям ООП. Еще раньше египетский глава государства Хусни Мубарак сообщил, что охотно примет в Каире политическое руководство палестинцев, однако вооруженные люди, бойцы должны искать прибежища в другом месте.

Затишье и бои сменяли друг друга. К знакомым звукам сражения примешивались другие: были слышны металлические удары — это израильские канонерки, стоящие вдоль побережья, обстреливали дома на набережной Корниш. От разрывов их снарядов поднимались облака белого дыма.

Выстрелов с канонерок боялись, потому что их артиллеристы не считались меткими стрелками. Часто снаряды перелетали дома Западного Бейрута и взрывались в христианской, дружественной Израилю восточной части города.

Спустя шесть недель после начала войны израильские войска все еще блокировали Западный Бейрут. Арафат заявил, будто ему точно известно, что Менахем Бегин обещал США не отдавать израильским вооруженным силам приказа о штурме осажденной крепости. «США по крайней мере играют какую-то роль в этом конфликте, а Советский Союз хранит полное молчание!»

Эту фразу слышал каждый, кто виделся с Арафатом. Часами он размышлял о том, почему Леонид Брежнев явно не принимал к сведению борьбу палестинского народа против вооруженной мощи Израиля.

Через четыре месяца после окончания войны Арафат сказал мне, к какому выводу он пришел в результате размышлений во время израильских обстрелов: «Тогда я сначала не вспомнил о том, что для Советов ялтинские соглашения все еще имеют силу. После второй мировой войны мир был поделен. С тех пор арабские страны относятся к американской сфере влияния. Советская сфера начинается на ирано-иракской границе. То, что происходит в Ливане, Советы, как правило, уступают на долю американцев. Тут нам не приходилось слишком рассчитывать на советскую помощь».

То обстоятельство, что Рональд Рейган решил избавить население Западного Бейрута от жертв, было ощутимо в штаб-квартире Арафата: по мнению американского правительства, следовало найти дипломатическое решение конфликта. Через посещавших его американских представителей различного ранга Арафат узнал, что сам может создать важные предпосылки для этого. Ему необходимо было лишь однозначно прояснить, что он признает право Израиля на существование.

Соответствующий сигнал он получил даже непосредственно из Вашингтона. Вновь назначенный министр иностранных дел Джордж Шульц заявил в комиссии сената по иностранным делам: «Кризис в Ливане болезненным образом разъясняет центральную проблему Среднего Востока. Эта центральная проблема состоит в легитимных притязаниях палестинского народа. Мы должны позаботиться о них во всех их проявлениях».

Слова ободрения Арафат слышал и со стороны отдельных израильтян. Политик и журналист Уви Авнери посетит его в осажденном городе, чтобы сообщить ему, что сейчас больше израильтян, чем когда бы то ни было, готовы вступить в диалог с ООП. Ури Авнери предложил Арафату, чтобы руководство ООП без каких-либо оговорок ясно заявило, что стремится к взаимному признанию израильского государства и ООП.

Арафат был готов к такому взаимному признанию. Однако и сейчас, в критических условиях войны, обнаружилось, что он не обладает неограниченной командной властью над своей организацией. В окруженном городе находился также и д-р Жорж Хабаш, составлявший конкуренцию в течение всех прошлых лет.

Несмотря на паралич правой части тела, воля его не была сломлена. Он потребовал, чтобы Арафат отказался от плана отхода из города. Бейрут, считал Жорж Хабаш, должен стать «Сталинградом» для атакующих израильтян, у городских валов агрессоры должны истечь кровью. Такая решительная борьба требовала отказа от любого рода дипломатических тонкостей — прямолинейная политика ООП не должна была претерпевать поворотов в сторону США.

На седьмой неделе войны Арафату показалось, что он нашел выход из дилеммы. На листе линованной бумаги, лежащем на его письменном столе, он написал шариковой ручкой: «Председатель Арафат признает все резолюции Организации Объединенных Наций, которые касаются палестинского вопроса». Внизу он поставил свою подпись «Y.Arafat» и дату «25.7.82». Затем Арафат передал лист члену американского конгресса Полу Мак-Клоски. Этот конгрессмен-республиканец в составе делегации, в которую входили и политики от демократической партии, прибыл в осажденный город для того, чтобы самостоятельно составить себе картину происходящего.

В разговоре с Арафатом Мак-Клоски затронул проблему взаимного признания друг другом Израиля и ООП. Глава ООП сказал, что может пойти настолько далеко, чтобы объявить решения ООН обязательными также и для Организации освобождения Палестины. Поскольку ООН в своих резолюциях исходила из условия дальнейшего существования государства Израиль, признание их председателем ООП означало, что он также считает существование этого государства законным. Роберт Мак-Клоски ушел от Арафата с чувством, что ему удалось внести важный вклад в решение палестинской проблемы.

В тот же вечер израильское правительство продемонстрировало, что оно думает по поводу признания со стороны Ясира Арафата: оно направило боевые самолеты для нанесения удара по Западному Бейруту. Они пикировали на город и обстреливали ракетами дома, которые тут же рушились. В темном небе невозможно было разглядеть самолеты. Зенитчики ООП нацеливали свои выстрелы по реву реактивных двигателей несущихся самолетов. Их огонь не препятствовал израильским пилотам, которые вновь и вновь обрушивались на город.

Атаки концентрировались в районе командного пункта Арафата. В конце концов здание над «операционной» превратилось в груду развалин. Центр нервной системы обороны был больше не способен функционировать. Арафат перешел в подземный гараж высотного дома. Там он проводил ночи.

Вскоре по осажденному городу поползли слухи о том, что в эти полные опасностей дни Арафат встретил женщину, с которой хочет навсегда соединиться. Соответствуют ли эти слухи действительности, установить не удалось.

В конце июля главе ООП были представлены первые планы вывода его соединений из Бейрута. Их разработал Филип Хабиб. Это было нелегко и прежде всего отнимало много времени.