Страница 56 из 65
Стараясь не задеть плошку с горящим маслом, старик устроился на жестком полу и подогнул под себя ноги. Хозяин вышел на середину комнаты, повернулся спиной к женам и тоже сел прямо на доски. Женщины как по команде повторили его движение. Последним уселся Абу-Салтан и небрежно взмахнул рукой.
- Пой, раб! И помни, что с тобой произойдет, если твоя песня будет плоха!
"Я тебе это припомню," - мысленно пообещал ему Чиптомака, - "обязательно припомню, вот увидишь. Ты еще не знаешь старого лэпхо!"
Он взял несколько звучных аккордов, которые на трех струнах получились не совсем такими, как ожидалось, и затянул песню. Несколько минут, в течении которых гордый изгнанник устлал Вилли-Шат трупами и заставил всех себя бояться, в комнате стояла тишина. Лэпхо, как и договаривались, смотрел только на гуоль и старался не думать о слушателях, чтобы не сбиться с ритма.
Потом при каждом его "и-эмма" стал слышаться легкий щелчок, затем к нему прибавилось тихое похлопывание. Когда женщины вдобавок стали еще и хихикать, старик не выдержал и осторожно скосил на глаза. Все пятеро развалились за спиной мужа, приподняли с лиц покрывала и вовсю гримасничали. Чиптомака про себя отметил, что женщины имамов действительно имеют более светлую кожу. Возможно, оттого, что никогда не показывают лиц солнцу.
Абу-Салтан заметил взгляд старика и тихонько зашипел. Чиптомака поскорее опять уткнулся в свой верный инструмент. Смех нарастал, в конце концов расхохотался и хозяин. Лэпхо вопросительно взглянул на имама - что делать? Не пора ли попробовать удрать?
Но тот сделал успокаивающий жест, потом поднялся и низко поклонился хозяину.
- Достаточно ли тебя повеселил мой раб, о благочестивый Али-Салтан?
- Достаточно, слава Всевышнему! - ответил хозяин и опять засмеялся. - В жизни не слышал большей чуши! Это же надо, так врать! Зульфи, принеси ему лепешку и молока! А ты, гордый изгнанник, скажи, зачем явился домой?
- Я ступил на путь борьбы с шайтаном, отец, да благословит Всевышний мой меч... - склонил голову очень довольный Абу-Салтан.
- Кстати, о мече! У тебя прекрасное оружие, оно очень дорого стоит. Где ты раздобыл его?
- У меня много оружия из металла, я жил на востоке, там его находят в древних городах белых имамов, которые поглотила пустыня.
- Что? - Али-Салтан выпрямился. - Белые имамы? Их города? Ты уверен?
- Да, я видел мертвецов, - еще ниже согнулся имам. - Я имею много оружия и других предметов из мертвых городищ. Но это богатство не со мной, оно осталось в городе Вилли-Шат. Сюда я пришел, потому что случилась беда, и каждый правоверный имам должен помешать шайтану.
- Что стряслось? - хозяин даже чуть пододвинулся к сыну. - Только давай договоримся сразу: мой дом закрыт для тебя. Я могу попытаться убедить совет, что прошло уже достаточно времени, и ты сможешь поселиться на берегах Квилу. Но между нами лежит некая тайна, да простит нас обоих Всевышний... - Али-Салтан покосился на лэпхо. - Ты знаешь, о чем я говорю.
- Будь по твоему, отец.
- Хорошо. Теперь расскажи, что случилось.
- Раб! Пой вторую песню!
Чиптомака, уписывающий мягкую лепешку с молоком, возмущенно посмотрел на имама. Однако лицо Абу-Салтана стало таким суровым, что старику ничего не оставалось, как проглотить кусок, отложить еду и опять взяться за гуоль.
Вторую песню, песню о Звере, целиком составленную из бредовых заявлений Гольто, слушали без смеха. Старик даже увлекся, слова текли из него словно молоко из кувшина.
- Зверь выйдет из моря, и-эмма! Страшен последний час! Пожрет все живое, и-эмма! Боги забыли нас! Озеро стало мертвым, будет таким и Лантик! И-эмма! Страшна армия Зверя, но страшнее он сам, и-эмма, Смерть несущий, Погибели дочь!
- Хватит, Чиптомака, ешь дальше, - смилостивился Абу-Салтан, чем опять вызвал недовольство лэпхо. - Возможно, все не так... Но армия Зверя здесь, точнее ее остатки. Они в соседней деревне, перебили всех жителей, а теперь истребляют крокодилов в Квилу.
- Крокодилов, которые плывут вверх живыми, а вниз мертвыми, мы заметили, слава Всевышнему... - Али-Салтан задумчиво погладил бороду. - Я бы тебе не поверил, но несколько дней назад у нас всю ночь выли хунди, а старики сказали, что на небе появилась новая бегущая звезда. Это не к добру, сказали они, быть беде. Шайтан хочет подняться из моря... Я хочу взглянуть на этих тварей.
- Утром я вернусь, - Абу-Салтан встал. - Сейчас я должен пойти к своему войску, а утром приведу его сюда. Но не ходите к деревне хозулуни в темноте, это опасно.
- Не учи отца, - отмахнулся хозяин. - Ладно, уходи. Я поговорю с советом о тебе... Города белых имамов - этого будет достаточно, чтобы тебя простили. Тогда вернешься к избранному народу... Если шайтан не проглотит солнце, или что он там собирается сделать.
Чиптомака едва успел запихнуть в рот последний кусок лепешки, когда имам рывком поставил его на ноги и подтолкнул к лестнице. Выйдя во двор, он сам открыл ворота, и вскоре опять вел лэпхо по тропинке.
- Ты молодец, - тихо сказал Абу-Салтан. - Все получилось как нельзя лучше. Отец скучал по мне, все же я первый, старший сын... Проси от меня что хочешь, Чиптомака.
- Что хочу? - старик сразу все простил разбойнику. - А что я хочу... Я хочу хороший дом здесь, возле Квилу.
- Мне казалось, тебе понравилось Чамка-Ти.
- Раньше нравилось, но теперь ведь озеро умерло, и людей в той стране не осталось. Лучше уж здесь смерти ждать.
- Учти, в деревне имамов ты жить не сможешь, и дом у тебя будет только в два этажа.
- Благодарю тебя, и-эмма! О, благочестивый имам, Всевышним благословленный, о...
- Заткнись! - прикрикнул Абу-Салтан. - И не тревожь имя Всевышнего своими грязными губами. Я сделаю, что обещал, когда мы вернемся с берега Лантика.
- Позволь мне ждать вас здесь? - тут же попросил Чиптомака.
- Это уже второе желание, а я спрашивал об одном, - засмеялся имам. - Твой настоящий хозяин - Салакуни. Проси его.
- Постой... - лэпхо затряс головой. - Салакуни?.. Да ведь он не даст мне здесь жить, опять куда-нибудь потащит!
- Это вы между собой решите, где тебе жить. Я лишь обещал тебе дом, и слово имама - свято.
Быстро шагая, они вскоре достигли джунглей, здесь пришлось двигаться медленнее, чтобы не налетать на деревья. Чиптомака вдруг вспомнил, как бился в паутине шант, и поотстал, пристроился за спину Абу-Салтана. Тот же что-то напевал, время от времени повторяя "и-эмма", а потом настолько смилостивился, что позволил старику держаться за свою одежду.
- Может быть, зря имамы не слушают ваших песен? Было очень весело!
Когда Чиптомака и имам подошли к костру, горевшему в глубине джунглей, то застали там тот самый военный совет, который порекомендовал собрать Абу-Салтан. У огня сидели жрец, Салакуни, Ларимма, шерешенец и Джокия. Все молчали, только храмовник раскачивался, прикрыв глаза, и бормотал что-то совершенно бессмысленное.
- Никогда больше не отпущу с тобой полезных людей, - сказал Сумачако гиганту. - Если они и остаются живы, то сходят с ума. Приветствую тебя, имам. Мы вот думаем, как поступить дальше.
- Нет ли вестей от лазутчиков с берега? - Абу-Салтан опустился рядом с Салакуни и весело ему подмигнул.
- Да, они говорят, что крокодилы наконец уплыли. Их погибло много, очень много... Слишком жадны до крови эти хищники, так говорят мои воины. Но Салакуни рассказал мне о Мертвых островах. Неужели Зверь не сказал своей армии, что там нельзя пройти по реке?
- Зверю не нужна больше его армия, - сказал Гольто. - Не давайте мне уснуть! Он опять придет ко мне!
- Замолчи! - приказал ему Салакуни. - Ревуны куда-то делись. Их оставалось еще пять или шесть, и вдруг исчезли. Крабы стоят в джунглях, охраняют пориаков. Наверное, они все-таки ждут, пока рьен-моолы очистят реку. Думают, что смогут безопасно добраться до Лантика.