Страница 43 из 76
Только благодаря этому, детишкам было, что съесть после исцеления, а для меня же их непрерывное, сосредоточенное чавканье и хлюпанье, звучало самой лучшей музыкой. Шел час за часом, и я переходил из палаты в палату, но детский онкоцентр был большим. Очень большим и в нём находилось свыше семисот детей. Ещё меня выручало то, что я прибыл в онкоцентр двадцать девятого декабря. Больным детям и их родителям точно было не до Нового Года, зато врачи и сотрудники уже вовсю к нему готовились, а потому не обращали никакого внимания на то, как шушукались в уголках мамочки. Большинство часть женщин жили в общежитии неподалёку или, скооперировавшись по десять, двенадцать человек, снимали квартиры поблизости и их сдавали им отнюдь не сердобольные люди. Многие находились здесь по полтора, два месяца и попросту обнищали. Поэтому, я подозвал к себе Лиду, протянул шесть пачек денег и сказал:
- Лидочка, возьми эти деньги. Их нужно разделить между вами всеми по-честному. Тем, у кого уже вообще не осталось за душой ни копейки, нужно дать больше, а всем остальным взять поменьше. Договорились? Всё должно быть по-честному.
Лида поняла меня не совсем правильно. Вместо того, чтобы взять деньги и уйти, она прижала их к груди и чуть ли не плачущим голосом тихо сказала:
- Авраэль, я ещё держусь, а теперь, когда мой Игорёк здоров, мне уже ничего не страшно. Мы с Алёшей быстро поправим все свои дела. Поэтому я не возьму себе ни копейки. Я скорее утоплюсь, Авраэль, чем обману тебя.
Отрицательно помотав головой, я сказал ей:
- Топиться не надо, Лидочка. Скоро приедут мои подруги и привезут ещё денег, так что вам всем хватит и на обратную дорогу, и даже на подарки родным к Новому Году. Просто я очень хочу, чтобы те мамочки, чьих деток я ещё не вылечил, ничего не боялись и знали, у них теперь всё будет хорошо. Они выйдут из этого здания с совершенно здоровыми детьми, и им не придётся побираться, чтобы вернуться домой, к мужьям и своим семьям. Поверь, мы этого никогда не допустим, так что все ваши беды позади.
Лида, как мне кажется, была потрясена как моими словами, так и моими действиями. Она засунула деньги за пояс своей юбки под белый халат, встала и вышла из палаты. Мне стало любопытно, что она предпримет в первую очеред,ь и я быстро перебросили одного из двух двойников к ней поближе. Сынишка Лиды, туго набив свой животик самыми лучшими продуктами, какие только можно было купить поблизости, свернувшись в клубочек, крепко спал в своей палате, а его мама стала моим адъютантом. Она вышла из четвёртой по счёту палаты, куда я только что вошел, и жестом подозвала к себе нескольких женщин, находящихся в коридоре. Все вместе они прошли в холл, забились в угол и Лида, расстегнув белый халат, показав деньги, тихим голосом сказала:
- Девочки, он святой. Он дал мне эти деньги и сказал, что мы должны поделить их между собой по-честному, чтобы те, у кого уже вообще ничего не осталось, получили больше, а остальные взяли себе столько, чтобы им тоже что-то досталось. Ой, девочки, я не могу. Я сейчас зареву. Он же спасает нас всех от самого страшного. Наталкина Олеся уже умерла. Она даже с Богом разговаривала и тот не хотел её отпускать на Землю. Не знаю как, но Авик каким-то образом её просто выдернул из его объятий и вернул матери, а ведь Олесе там было бы, наверняка, намного лучше, чем здесь, в этом аду кромешном, в котором мы все вынуждены жить.
Седая женщина, бабушка маленького осетинского джигита Аслана, который даже будучи смертельно больным, всё равно оставался мужчиной, прижала руки к груди и прошептала:
- Авраэль это имя ангела, доченьки. Он не лечил меня, когда я сидела у постели Асланчика, но с меня все мои хвори, как рукой смахнуло. Так что он не просто какой-то там святой, Лида. Он самый настоящий ангел, посланный к нам Господом Богом.
Так-так-так, а вот таких слухов о себе мне совсем не хотелось бы распускать. Мне нужно было что-то срочно придумать, и как только я стал соображать, что именно, ничего, кроме как громко пукнуть в присутствии мамочек, мне почему-то в голову не приходило, появилась Лера. Одетая точно так же, как и все врачи, она вошла вместе с испуганной Лидой. Та быстро раздала все деньги и как раз шла в мою палату. Лера улыбнулась ей, потом подошла ко мне, отпустила мне лёгонький, шутливый подзатыльник сердитым голосом принялась строго высказывать мне свои претензии:
- Авик, почему ты явился сюда без нас? Между прочим, мы тоже целители и хотя ты наш учитель, исцеляем людей ничуть не хуже тебя. Ты понимаешь, что пятнадцать целительниц и целителей сделаю всё гораздо быстрее, чем ты один?
Не прерывая лечения, я огрызнулся:
- Лера, перестань. Во-первых, это всё-таки онкология, а не насморк, во-вторых, вы нужны в Приюте, а, в-третьих, девочка моя, тебе ещё рановато тягаться со мной. С тем, на что у тебя уходит шесть-семь часов, я справляюсь за пять минут. Поэтому вы мне здесь не нужны. Я сам со всем справлюсь. Тем более, что завтра здесь останется совсем мало врачей. Так что успокойся и пойди лучше посмотри на Витюшу. Это просто чудо, а не ребёнок.
Лера вздохнула и сказала:
- Витенька уже играет с другими нашими детьми в машине, Авик, но без помощи мы тебя всё же не оставим. Боря, узнав, чем ты тут занимаешься, отправил сюда вместе с нами Вагона с пятью бойцами, чтобы они держали ситуацию под контролем. Да, я привезла тебе ещё десять миллионов рублей, Авик. Ты ведь с арифметикой совсем не дружишь и даже не представляешь, какие сейчас в стране цены, а родители всех этих детей... Ну, ты меня понимаешь, сам побывал в их шкуре. Кому отдать деньги?
Повернувшись к Лере, я улыбнулся и тихо сказал:
- Вот это ты правильно сделала, Лерочка. Отдай деньги Лиде. Она у меня здесь за казначея. За парней тоже скажи Мамонту спасибо. О возможных эксцессах я как-то не подумал.
Лера протянула Лиде сумку с деньгами, порывисто шагнула ко мне и сначала крепко поцеловала, а потом встала за моей спиной, положила мне на шею свои маленькие, добрые ладошки и стала, чуть ли не со свистом вливать в меня энергию. Похоже, что перед этим её саму использовали, как сосуд для неё и потому по моему телу начало быстро расходится приятное, дружеское тепло. Лида, глядя на нас удивлёнными глазами, спросила:
- Кто вы? Вы, правда, ангелы с небес?
Лера повернулась к ней, улыбнулась, отрицательно помотала головой и весёлым голосом сказала:
- Нет, Лидочка, мы самые простые люди, но нас всех сделал целителями вот этот бывший кисловодский бомж, которого привезли в Москву две девушки, а также несколько офицеров, в том числе и мой муж. Он очень мощный экстрасенс, но стал таким после того, как однажды сорвался с обрыва и очень долго катился вниз по склону. Я видела фотографию, которую одна из девушек сделал через несколько дней, когда Авик купался в горной речке. На нём живого места не было, весь в синяках и царапинах, но при этом ни одного перелома. Его Бог спас, Лидочка, после чего он сразу же стал целителем. - чмокнув меня в макушку, эта умница сказала мне - Ладно, Авик, завтра к тебе приедет с подарком от нас Маша, а послезавтра Лика.
Энергия друзей, принесённая и влитая в меня Лерой, пришлась очень кстати, хотя я и не сказал бы, что стал выдыхаться. Вообще-то, я, наверное, был неправ, что никому, даже Маше с Аликой, ничего не сказал, но ведь всё и так образумилось. Ближе к вечеру врачи стали расходиться по домам и работать стало намного проще. Правда, тут же нарисовалась ещё одна неприятная ситуация, причём прямо связанная с Наташей и Олесей. Чёрт, да, что же это за люди такие? Почему в России развелось так много хищников? Всё произошло примерно через час, как в онкоцентр тайком проникли Маша и Алика. Быстро покормив меня бастурмой и московской колбасой, они сразу же занялись тем же, чем и я, заступили вместе со мной на новогоднюю целительскую вахту. Это Леру я мог выпроводить, но только не их. К этому времени почти весь отряд Мамонта приехал на двухэтажном автобусе вместе с ещё двумя дюжинами ангелов, и теперь регулярная подпитка была нам гарантирована. Время от времени я посматривал на магические экраны, парящие передо мной в воздухе, и на одном из них увидел тревожный красный сигнал.