Капитан Суматоха

Пока ребята снимали парус, Бомбасто и Фишер собрали доски, которые заменяли каторжникам весла, и еще две выломали из палубы. Затем все пятеро взяли по доске, заняли места вдоль борта на носу — Бомбасто и Фишер слева, ребята справа — и начали грести. Сидеть было неловко, доску держать неудобно, ломило спину, болели ноги… Бомбасто предложил грести в лад, и они заработали веслами по его команде: раз-два, раз-два…

Сперва и в самом деле стало легче, но постепенно усталость взяла верх, гребцы всё чаще стали сбиваться. Тогда Бомбасто придумал новое средство: подбодрил приунывших товарищей такой лихой руганью, словно они были туповатые новобранцы, а он — речистый и вспыльчивый сержант. От смеха Суматоха забыл про боль и усталость — что и требовалось. Еще лучше подействовало это средство на Фишера и Ниссе. По-настоящему обижаясь на меткие прозвища и бранные слова, они давали выход своей ярости, налегая на весла. Впрочем, Суматоха тоже здорово рассердился, когда увидел, что сам Бомбасто бессовестно отлынивает. И только невозмутимый Чико все время греб ровно и сильно.

Когда они совсем были готовы сдаться, Бомбасто придумал новую хитрость. Теперь он с жаром воскликнул, что спасение близко: еще немного, еще каких-нибудь пять минут, и они пройдут последнюю скалу. Лишь обнаружив, что у Бомбасто нет часов и он по-прежнему больше делает вид, чем гребет, остальные — будь что будет! — тяжело дыша, повалились на палубу. Однако они недаром потрудились, и пятнадцатиминутный спурт сделал свое — плот был вне опасности.

Никто из плотогонов не знал, сколько они пролежали в полузабытьи, но когда они наконец отдышались и пришли в себя, Исабелла осталась за кормой далеко на востоке. Чико первым встал, сходил за бурдюком с водой и даже сыграл на флейте веселую песенку, чтобы ободрить товарищей.

— Да, еще бы чуть-чуть, и… — Ниссе посмотрел на остров и скроил рожу.

Суматоха, как всегда, был оптимистом:

— Ничего, в следующий раз нам больше повезет. Третья попытка всегда решающая.,

— Следующего раза не будет, — строго сказал Фишер. — За Исабеллой нет островов — пустое море. Наше счастье, что у нас есть радиостанция. Пусть я провожусь с ней день или два, но не будь я Фиш Фишер, если не налажу ее! По ложитесь на меня. Сейчас нас несет строго на запад, скорость дрейфа рассчитать легко. Так что мы сможем довольно точно указать нашу позицию, когда свяжемся с Сан-Кристобалем. Им только знать, где мы, и они быстро нас подберут.

Не сомневаясь в успехе, Фишер принес радиостанцию и тут же начал ее разбирать. Хотя Бомбасто, Ниссе и Суматоха не смыслили в радиотехнике, они внимательно, стараясь ничего не упустить, следили за его работой. Один Чико не присоединился к ним; он прилежно колол дрова и чистил кукурузу. Сняв заднюю крышку, Фишер вздрогнул и нагнулся над аппаратом. Долго и сосредоточенно он изучал схему, затем обвел взглядом Бомбасто и ребят и, вместо того чтобы сразу объяснить, в чем дело, задал им никчемный вопрос:

— Знаете, что случилось? Естественно, они этого не знали.

— Лампы разбиты пулей. Кто-то из вас, ребята, попал в передатчик, когда стрелял по каторжникам. Видите, вот на передней стенке дыра, я ее сразу и не заметил.

Бомбасто посмотрел сперва на пробоину, потом на Суматоху и Ниссе и строго сказал:

— Кто вас растил, ребята? Так промахнуться! В вашем возрасте я с двухсот метров одним выстрелом укладывал человека наповал.

Они попробовали утешить друг друга тем, что плот не так уж быстро относит от острова, их все равно найдут. Но говорилось это без особой уверенности, словно они уже и не верили, что их вообще ищут. Обед, приготовленный Чико, не развеял мрачного настроения. Немного кукурузы на дне кастрюли… Чико долго извинялся, хотя его никак нельзя было винить в том, что не осталось сушеного мяса. Каждый старался подольше растянуть свою крошечную порцию, ел буквально по зернышку.

Так или иначе, плотогоны заморили червячка. К тому же накануне они съели столько черепашьего мяса, что не успели по-настоящему оголодать. Но все мышцы до сих пор ныли после усиленной гребли, поэтому они решили, что надо хорошенько отдохнуть. Кто лег в каюте, кто на палубе В ее тени, однако сперва бросили жребий, кому когда нести вахту. Все были согласны, что нужно дежурить круглые сутки, без этого о спасении нечего и мечтать. На беду, пропал фонарик. То ли его прихватил кто-нибудь из каторжников, то ли они его сами уронили за борт в разгар поединка с прибоем. Правда, дров было вдоволь благодаря бревну Чико и Бомбасто. Условились наколоть побольше щепок л сложить их возле бочки на палубе, чтобы, как только покажется какое-нибудь судно, сразу разжечь костер. А если это будет днем, можно плеснуть на огонь воды, и получится огромный столб дыма. Бомбасто, кроме того, предложил, чтобы вахтенный всегда был вооружен, — сможет, когда понадобится, произвести сигнальные выстрелы.

Ночь прошла без происшествий, и только громкий храп товарищей помогал вахтенному не уснуть. Утром все проснулись бодрые и безумно голодные.

— Давай, Чико, готовь завтрак, — распорядился Бомбасто.

— Сперва проверим все наши запасы, — предложил Фишер.

— Уже сделано, — отозвался Суматоха, на долю которого выпала первая утренняя вахта. — Вот наш провиант, с точностью до грамма: сушеного мяса — ноль килограммов, кукурузы — ноль килограммов. Если хотите, могу и дальше перечислять, чего нет. Например, жареных сосисок, яичницы-глазуньи, бутербродов с сыром…

— Кончай говорить про еду, — простонал Ниссе, зажимая уши.

— А с водой как? — спросил Фишер.

— Дня на два хватит, если беречь.

Тем временем Бомбасто встал и вытащил один из своих пистолетов. Подходя к двери, он с победной улыбкой заметил:

— Ваше счастье, что на борту есть приличный стрелок, который настоял на своем и захватил оружие.

И генерал вышел на палубу, чтобы высматривать птиц.

Последовав за ним, Фишер и ребята тоже устремили в воздух алчные взгляды. Суматоха даже влез на мачту. Но проходили часы, а птицы не показывались. Должно быть, их отпугнули серный дым и зарево над вулканами Исабеллы.

— Эх, если бы я догадался взять хоть одну удочку, когда мы столкнулись! Теперь наловил бы вам сколько угодно рыбы, — вздохнул Фишер. — Это же самые рыбные места во всем мире.

— У меня есть удочка, я ее сделал, когда мы еще только подходили к Галапагосу, — сказал Суматоха. — Но от нее никакого толка, все равно наживить нечем.

Фишер резко выпрямился:

— Что же ты раньше не сказал! Есть уйма рыб, которых можно ловить без наживки.

Суматоха не очень-то в это верил, однако поспешил достать свою самодельную удочку с крючком из гвоздя.

— Отличная работа, — похвалил Фишер. — А пары белых перышек не найдется? Два белых пера на крючок, и ручаюсь, что сразу клюнет тунец.

— Знать бы раньше, у нас было столько пеликаньих перьев, — посетовал Суматоха.

— Может, еще остались между бревен на корме, где мы ощипывали птицу, — сказал Чико.

Они в два счета очутились на корме и стали на четвереньки. Но поиски были напрасны, волны давно всё смыли. На всякий случай ребята осмотрели палубу вокруг каюты и на носу, все коленки стерли и ничего не нашли. Может быть, годится что-нибудь другое, похожее на перья? Как и следовало ожидать, выход придумал Суматоха.

— Поглядите на Бомбасто, — призвал он остальных. Они послушались, хотя не понимали, что он подразумевает. Бомбасто сердито отвернулся.

— Отлично, теперь еще лучше видно! — воскликнул Суматоха.

— Что видно? — не выдержал Ниссе.

— Седые локоны у него на затылке. Честное слово, они вполне сойдут за перья.

Выдумка Суматохи всем показалась блестящей. Всем, кроме Бомбасто, который заявил, что ему каждая волосинка дорога — слишком их мало осталось. Но Суматоха так красноречиво описал, какие чудные рыбные филе его ожидают, что он смягчился и пожертвовал один локон. Впрочем, недоверие генерала к столь необычным способам рыбной ловли не развеялось, и когда Фишер с ребятами поспешили с удочкой на корму, он остался сидеть на носу, высматривая птиц.