Страница 38 из 127
Николя остался сидеть под деревом и некоторое время задумчиво наблюдал за ней. Затем поднялся и тяжело вздохнул. Mapa обернулась и прямо взглянула ему в глаза. Ее соломенная шляпка съехала набок, а в уголках рта, который он только что целовал, залегли горькие складки. Николя мог ожидать чего угодно, но только не выражения ранимости и искренней обиды на этом вдруг оказавшемся почти что детским лице.
— Вы не слишком искусно целуетесь, — сказал Николя, желая грубостью отплатить ей за вызванное в своем сердце чувство вины и раскаяния.
Mapa вспыхнула так, будто получила пощечину, но справилась с собой, перевела дыхание и холодно ответила:
— Вы ожидали обратного? Должна вас разочаровать. Я не имею ничего общего с уличными женщинами Лондона, Парижа и Ливерпуля, к общению с которыми вы, вероятно, привыкли, забыв об обращении, принятом с дамами в приличном обществе. Вы меня оскорбили, сэр.
— Примите мои извинения, мисс Воган. — Николя склонил голову в поклоне. — Похоже, вы правы. Я слишком долго жил вдали от общества, но мне все же следовало распознать в женщине леди, оказавшись рядом с ней.
Он нагнулся и поднял с земли оброненные ею перчатки. Mapa наблюдала за тем, как он приближается к ней. Расстояние между ними быстро сокращалось благодаря тому, что Шанталь шел огромными шагами. Остановившись перед Марой, Николя протянул ей перчатки, и она, после минутного колебания, вырвала их у него из руки. Но прежде чем девушка успела отступить, Николя ласково коснулся ее щеки, а затем ловко и решительно поправил шляпку.
— У вас сползла шляпка, — небрежно объяснил он.
— Я думаю, нам пора вернуться на ранчо, — ответила Mapa и, избегая смотреть на него, направилась к лошади.
— Вы позволите мне подсадить вас, мисс Воган? — вежливо предложил свою помощь Николя.
― Разумеется. Я не собираюсь идти пешком.
— Я постараюсь не донимать вас своими развратными манерами, мисс, — язвительно пообещал Шанталь, легко поднимая ее в седло. — Только вот интересно, сумеете ли вы обуздать свою благопристойность?
Mapa взглянула сверху вниз на дерзкого француза, и ее рука невольно сжала рукоять плети. От Николя не укрылся этот жест, равно как и опасный всплеск ярости в глубине ее глаз.
— Я не советовал бы вам это делать, — предупредил он, отступая между тем на приличное расстояние. — В противном случае вам придется из первых рук узнать, что происходит в борделях и портовых притонах Европы.
Mapa круто развернула лошадь, которая едва не задела крупом Николя.
— Вы не получите привычного удовольствия, месье Шанталь, поскольку ваш выбор на этот раз пал не на ту женщину, — презрительно улыбнулась Mapa и, пришпорив лошадь, пустила ее крупной рысью.
Сквозь свист ветра в ушах до девушки донесся топот копыт. Николя быстро догнал ее и теперь, подстроившись, ехал рядом. Mapa подчеркнуто не обращала на него внимания до тех пор, пока они не въехали в узкое ущелье между двумя холмами. Ее лошадь вдруг чего‑то испугалась и дернула в сторону, Mapa изо всех сил натянула поводья, но избежать столкновения с кобылой Николя все же не удалось, и та встала на дыбы, жалобно заржав.
Когда опасность миновала и животные успокоились, Mapa не сдержалась и набросилась на своего спутника, который продолжал невозмутимо ехать рядом, с упреками:
— Какого черта вы держитесь так близко! Вам что, места мало? Или вы думаете, что…
Mapa вдруг осеклась, заметив, что лицо Николя вытянулось от изумления.
— Бог мой, да благовоспитанная леди, оказывается, в случае чего не стесняется в выражениях, — с жестоким удовлетворением процедил сквозь зубы Николя.
— Извините, — попыталась загладить свою оплошность Mapa. — Но я думала, вы привыкли не только к тому языку, которым изъясняются салонные барышни. Я преследовала только одну цель, чтобы вы меня как следует поняли.
— Я вас прекрасно понял, мисс Воган, — уничижительно усмехнулся Николя.
Mapa чувствовала себя неловко, поэтому подхлестнула лошадь, и Шанталь покорно отстал, позволяя ей вырваться вперед. Всю дорогу до ранчо Mapa думала о том, что исход первой схватки с французом обманул ее ожидания. Девушка утешала себя тем, что игра не проиграна окончательно и у нее еще будет возможность взять реванш.
Однако осуществить свое намерение, вероятно, будет не так‑то просто. К такому выводу Mapa пришла тем же вечером, когда читала Пэдди книжку перед сном. Поведение француза за ужином удивило и разочаровало ее. Он, как ни в чем не бывало, ухаживал за Фелисианой, таявшей от внимания такого блистательного кавалера, и полностью игнорировал Мару. А как вызвать на поединок человека, который даже не замечает твоего присутствия?
Mapa задумчиво посмотрела на Пэдди, который мирно спал, разметавшись в жару. Однако дыхание мальчика перестало быть тяжелым и хриплым, как раньше. Она поднялась, поправила под щекой у малыша подушку и вышла на цыпочках из комнаты, стараясь не потревожить ни его, ни задремавшую в креслах Джэми.
Проходя по галерее, Mapa задержалась у одной из колонн и стала смотреть на яркие звезды, мерцающие в черном небе. Она спустилась по ступеням во внутренний дворик и пошла вдоль темных зарослей кустарника на звук льющейся воды. Ранчо окутывала непривычная тишина, гости разошлись по комнатам рано, и только с заднего двора изредка доносились приглушенный смех и голоса слуг. Девушка присела на каменную скамеечку возле фонтана и опустила руку в прохладную воду. Ее взгляд невольно скользнул по окнам комнаты, которую занимал Николя. Она постаралась представить себе, чем тот сейчас занят. Интересно, думает ли он о ней?
Дон Луис не мигая смотрел в глаза Николя Шанталя, будучи не в силах вымолвить ни слова.
— Я… я не вполне понимаю вас, сеньор, — ответил он, наконец, с нервным смешком.
— Мне, понятно ваше недоумение, и все же вы уверены, что женщина, называющая себя Амайей Воган, в действительности ваша племянница? У меня есть веские основания предполагать, что под этим именем скрывается актриса Mapa О'Флинн, — с мягкой, доброжелательной улыбкой спрашивал Николя.
Дон Луис почувствовал, как у него вдруг пересохло в горле, и жадно сглотнул, отводя глаза от человека, внушавшего ему невольный ужас. Что же теперь делать? Как поступить?
— Я затрудняюсь что‑либо ответить, кроме того, что ваше заявление кажется мне абсолютно нелепым. Представить себе, что какая‑то другая женщина притворяется моей племянницей… нет, это абсурд! Это невозможно, сеньор, непостижимо! — воскликнул дон Луис с видом оскорбленного в лучших чувствах родственника.
— Прошу вас, дон Луис, не стоит воспринимать мои слова как попытку оскорбления. Просто я хотел узнать, при каких обстоятельствах вы встретились со своей племянницей. Вы ведь не станете отрицать, что плохо представляли себе, как она выглядит, поскольку помнили ее ребенком?
— Да, но ошибка полностью исключена, Во‑первых, Амайя очень похожа на мою покойную сестру, — не моргнув глазом заверил он Николя. — Во‑вторых, я нашел ее не на улице, а в доме дяди по отцовской линии. Я готов поклясться честью, что эта женщина Амайя Воган, моя родная племянница. Ни один человек в Англии не знал о моем приезде, так что подлог полностью исключен. Выходит, что вы заблуждаетесь, сеньор, — заключил дон Луис высокомерно.
Николя засунул руку в карман, достал медальон и, раскрыв его, протянул испанцу.
— Взгляните. Неужели и теперь вы станете отрицать, что Mapa О'Флинн и Амайя Воган — это одно и тоже лицо?
— Да, некоторое сходство определенно есть, — прищурившись на портрет, ответил дон Луис. — Но все же это разные люди. Да и как может быть иначе? Я не знаю, кто эта женщина и почему вы храните ее портрет, но готов поклясться, что между ней и Амайей нет ничего общего, кроме незначительного внешнего сходства. Кроме того, есть вещи, касающиеся нашей семьи, которые могут быть известны только Амайе, и уж никак не самозванке. Так что, повторяю, вы ошибаетесь, сеньор.
— Значит, вы уверены, что она ваша племянница? В таком случае извините, что побеспокоил, — сказал Николя, хотя заверения дона Луиса и не рассеяли его сомнений окончательно.