Царьград. Гексалогия

– Нет, – парень отрицательно качнул головой. – Я, видишь ли, хочу все же восстановить коммерцию. Есть одна задумка. А в тавуллярии пусть лучше идет Алексей.

– Но он же не умеет писать!

– Вот как раз и научится.

Лешку приятели не особо спрашивали, да он и не выступал – сказать по правде, давно надоело уже рыть канавы да таскать тяжести – все руки в кровь сбил. Он же не бульдозер, в конце концов, а человек – хомо сапиенс! Вообще‑то, конечно, Лешка хотел бы поскорее отправиться в дальний путь – на поиски Черного болота и трактора, но понимал, что пока – рано. Слишком рано. Для начала нужно просто начать здесь жить, и по возможности – хорошо, ну – и ловить удобный случай.

Таким вот образом буквально на следующий день после встречи с Георгием, Лешка в сопровождении Владоса уже шагал к Амастридскому форуму – именно там и располагался Секрет богоугодных заведений.

Парень никогда раньше не был в большом городе – если не считать нескольких быстрых экскурсионных поездок в Москву и Питер – а потому смотрел по сторонам, округлив глаза. Да ведь и было на что посмотреть! Беломраморные здания, великолепнейшие, украшенные позолотой дворцы, улицы, гладкие, словно стекло, статуи и стелы, аккуратно подстриженные деревья – все это не только радовало глаз, но и вселяло в души ромеев чувство законной гордости за свой город. Правда, кое‑где попадались старинные развалины.

– Памятники старины? – кивнув, пошутил Лешка. Владос помрачнел:

– Нет. Крестоносцы.

Было ранее солнечное утро, и широкие улицы великого города заполнялись народом. Хвастливо – небрежно поправляя разноцветные плащи, деловито шагали на работу многочисленные мелкие бюрократы‑чиновники, чиновники рангом повыше ехали на службу в раззолоченных носилках – паланкинах, перед которыми, расчищая дорогу, бежал громкоголосый слуга. Уступая дорогу чинуше, расступались по сторонам мастеровые, поденщики, мелкие торговцы, толкающие перед собой тележки с зеленью, сыром, оливками. Разогнав народ, слаженно протопал отряд воинов в блестящих кольчугах и панцирях, в круглых, с забралами, шлемах, украшенных страусиными перьями. Как пояснил Владос – это менялась ночная стража.

Амастридский форум – небольшая площадь, застроенная беломраморными зданиями с колоннами и треугольными крышами – портики, так называл их грек – тоже радовала глаз. Чистая, с красивыми статуями по углам и целым роем торговцев, зазывающих посетителей. Спешащие на работу чиновники с охотою покупали жареные каштаны и копченых цыплят – видать, не успели перекусить дома либо затоваривались к обеду. Крича, носились из стороны в сторону мальчишки с серебряными кувшинами – торговцы водой.

– Нам сюда, – справившись о дальнейшем пути у подвернувшегося водоноса, Владос свернул в узенький переулок. Пахнуло нечистотами и мочою. Лешка поморщился – ага, оказывается, и у них не все в порядке. Пройдя переулком, друзья очутились на неширокой, но вполне аккуратной и чистой улочке, и, немного пройдя по ней, остановились перед невысокой оградой, за которой росли каштаны и кипарисы.

– Что вам угодно? – открывая калитку, важно осведомился привратник – сгорбленный седенький старичок в. серой тунике и складчатой накидке – далматике – падавшей до самой земли.

– Мы к господину Велизарию Цикосу. Куратору, – так же важно отозвался Владос. – Ему должны были про нас говорить.

– Придется подождать, – привратник гостеприимно распахнул калитку пошире. – Господин куратор еще не явился. Вон там, у фонтана, есть скамейки.

Друзья там и уселись, следя, как, жемчугом сверкая на солнце, падают вниз струи фонтана, устроенного в виде львиной морды. Владос о чем‑то задумался, видно, прикидывал, как ловчее начать бизнес с нуля, а Лешка, вытянув ноги, с любопытством осматривал двор. Он был небольшой, этот тенистый, усаженный кустарником и деревьями дворик, но прибранный, чистый… Впрочем, нет – в дальнем углу, у ограды, громоздилась изрядная куча мусора, мраморное ограждение фонтана местами потрескалось, позолота на львиной морде облезла, а газоны вокруг заросли бурной травой и чертополохом.

– Остатки былой роскоши, – негромко промолвил Лешка.

– А? Что? – Владос обернулся к нему. – А, вот ты о чем… Ну да, действительно – остатки. Как и везде в городе… Как и сам город… Впрочем, ты еще увидишь.

– Что увижу?

– А, не вникай! Смотри, кажется, кто‑то едет! Седенький привратник, бросив метлу, которой только что подметал ведущую к портику аллею, с неожиданной резвостью бросился… нет, не к калитке, а к воротам. Поднатужась, распахнул широкие створки, пропуская во двор изящную двуколку, запряженную белой лошадью. В двуколке, кроме кучера, сидел какой‑то человек лет сорока, в синем, вышитом серебряной нитью, плаще, в широкополой – от солнца – шляпе и с несколько обрюзгшим лицом, игриво обрамленным темной кудрявой бородкой.

– Добрый день, почтеннейший господин Цикос, – низко поклонился привратник. – Как спалось? Все ли по‑хорошему?

– Твоими молитвами, Аргир! Владос толкнул Лешку локтем:

– Кажется, нам пора.

Подбежав, они в ожидании застыли у портика.

– Господин Велизарий Цикос? – почтительно осведомился Владос у проходившего мимо чиновника. – О нас говорил Георгий Кардай…

– Он говорил об одном, – скосив глаза, бросил господин Цикос.

– Да, вот о нем, – Владос кивнул на Лешку.

– Пусть ждет, – махнув рукой, чиновник скрылся в здании.

Невысокое, в три этажа, с портиком и эркерами, оно чем‑то напоминало Лешке господский дом в какой‑нибудь дворянской усадьбе середины позапрошлого века, какие в изобилии имелись на рисунках в учебнике истории.

– Ну, я, пожалуй, пойду, – тихо промолвил Владос. – Сам понимаешь, времени лишнего мало. Ты, как все сделаешь, жди здесь, я обязательно за тобой зайду ближе к вечеру, не то еще заплутаешь.

– Не заплутаю, – Лешка обиделся. – Ты уж меня совсем за малое дите принимаешь или за какого‑нибудь варвара. Чего тут идти‑то? До площади Быка доберусь – тут почти рядом, а дальше почти все прямо. Дойду до стены Константина, а там спрошу.

– Ну, молодец! – вполне искренне восхитился грек. – Дорогу запомнил. Ну, тогда тем лучше. Значит, встретимся дома. Удачи!

– Удачи! – прощаясь с другом, улыбнулся Лешка. Он просидел в саду почти до полудня. Поначалу в нетерпении прохаживался около портика, даже перекинулся парой слов с привратником – говорили о погоде, – но потом старик, закончив подметать аллею, устроился подремать в воротной будке, и Лешка, вздохнув, вновь отправился на скамейку, к фонтану. Короткая, давно истрепавшаяся туника его внизу расползлась по шву, и юноша только сейчас заметил это. Эх, надо было зашить. А, может, нитка с иголкой найдется и у старика‑привратника? Юноша поднялся на ноги…

– Эй, парень! – вдруг прокричали с крыльца. Лешка радостно обернулся.

– Ты, ты! – кричавший – молодой человек, ненамного старше Лешки, вихрастый, одетый в длинный складчатый далматин – махал с верхней ступеньки руками. – Господин куратор желает видеть тебя.

Лешка вмиг подбежал к крыльцу и, пригладив волосы рукой, вслед за вихрастым парнем вошел в полутемное нутро здания. Поднявшись по лестнице на второй этаж, они оказались в довольно обширном помещении, со стоявшими вдоль стен лавками, покосившимися статуями, светильниками. В противоположной от входа стене помещения блестела позолотой шикарная двухстворчатая дверь.

«Приемная» – догадался Лешка.

– Жди, – обернувшись, прошептал провожатый и, подойдя к двери, подобострастно испросил разрешения зайти для доклада.

Зашел. И тут же вышел, махнув Лешке рукой. Волнуясь, юноша поспешно отворил тяжелую створку:

– Я Алексей… Явился… вот.

Сидевший за обширным, заваленным бумагою и пергаментами столом куратор – тот самый утренний знакомец, подняв голову, скептически оглядел вошедшего. Юноше внезапно вдруг стало стыдно за свой неприглядный вид – за давно нестриженные волосы, за рваную обувь, за исцарапанные, торчавшие из‑под короткой туники, коленки.